Цветные сны

Цветные сны
Корней Азарофф

Иногда прошлое возвращается. Оно предстает в виде осколков ушедших событий, ускользнувших надежд и старых новых знакомых.Каждый из них рассчитывал, что прошлое – это не более чем просто тягостное воспоминание, похороненное в глубинах памяти.Но внезапно оказалось, что прошлое отпускает крайней неохотно.

Цветные сны

Корней Азарофф

© Корней Азарофф, 2020

ISBN 978-5-0051-7326-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Лица, которые попытаются найти в этом повествовании мотив, будут отданы под суд; лица, которые попытаются найти в нем мораль, будут сосланы; лица, которые попытаются найти в нем сюжет, будут расстреляны.

Марк Твен,

«Приключения Гекельберри Финна»

Все существующее – сон. Все, что не сон – не существует.

    Хорхе Луис Борхес.

I

ПОЧЕМУ-ТО ВСЕ вокруг было черно-белым.

От этого вороненый ствол ружья, поднявшегося медленно и завораживающе плавно, казался еще чернее. Слепой зрачок дула уставился на стоявшую у стены молодую женщину. Человек, нацеливший на нее оружие, посмотрел на женщину с усмешкой. Он был спокоен и уверен в себе, потому что знал – сейчас ему уже ничто не угрожает. Все в его руках, и он полностью все контролирует.

– Ну-с, агент Как-Вас-Там, каково будет ваше последнее желание?

Неужели же конец?.. Неужели сейчас действительно все закончится, и она больше никогда не услышит, как смеются дети, и не почувствует аромата свежезаваренного кофе?.. Это было очень страшно…

Но она вдруг выпрямилась и, гордо вскинув голову, крикнула:

– Чтоб ты сдох, подонок!

Эхо ее голоса заметалось по всему просторному помещению заброшенного склада, а пожелание вызвало на губах стоявших вокруг серьезных на вид парней с оружием кривые улыбки. Ее фразу они восприняли не иначе, как шутку.

– Абсолютно неоригинально.

Человек с ружьем в руках чуть приподнял брови и с невинно-детским выражением лица спустил курок…

…Он открыл глаза. Вокруг была непроницаемая темнота ночи, и только через окно, с улицы, в спальню попадал тусклый свет фонаря. Он протянул руку, нашарил лежавший на прикроватной тумбочке мобильный телефон и нажал невидимую кнопку. Дисплей ярко засветился в темноте и продемонстрировал время – два часа 16 минут. Он вздохнул и прикрыл глаза ладонью. Нормальное явление – проснуться вот так вот, среди ночи. На ум вдруг пришло, что герои фильмов просыпаются от ночных кошмаров почему-то с дикими воплями и сразу же садятся в постели резким бросающим движением как будто их толкнули в спину. Ерунда все это, фантазия сценаристов, не вскакивают так люди. По крайней мере, на нем этот способ точно не срабатывает.

А еще в такие моменты эти самые герои сразу встают, закуривают сигарету и долго бродят по дому или глубокомысленно смотрят в окно на ночную, освещенную фонарями улицу – все герои почему-то живут в центре города. Рвано пестрят флешбэки – герои вспоминают дела давно минувших дней. А позднее они засыпают где-нибудь в районе кухни, положив голову на обеденный стол.

Ничего подобного он никогда не делал, не делает и делать не собирается. И для этого существуют как минимум две причины. Первая – он не курит. Странно, и даже не пробовал никогда курить… Ни табак, ни что покруче, хотя и учился в колледже и универе. Вторая причина – через пару минут после пробуждения он все равно засыпает. Это уже проверено. Хотя, конечно, смотреть на ночной город тоже довольно интересное занятие. Видеть, как мерцают вдалеке разноцветным неоном рекламы баров и ночных клубов, блестят фарами проезжающие автомобили, светятся витрины магазинов. Но здесь этим не займешься – типичный «спальный» район, вокруг – сплошные частные дома. Никаких рекламных огней большого города. Тишина, покой и благополучие.

Он еще раз посмотрел на мобильный, словно в лишний раз убеждаясь, что осталось время, чтобы поспать, прежде чем будильник призовет к пробуждению и придется ехать на работу. Потом перевернулся на другой бок и закрыл глаза.

Почему-то ему снился именно этот эпизод из всего того, что произошло тогда. Ни тот момент, когда он сам, стоя на коленях и уткнувшись лицом в каштановые локоны Джессики, тихо постанывал: «Джесс… Джесс… Джесс…» Ни ребята-сослуживцы, которые не выбрались живыми с того проклятого склада. Ни то, что буквально спустя несколько минут сделали с ним самим, после чего он едва остался жив. Врачи в больнице не верили, что такое может быть на самом деле, и по очереди приходили посмотреть на человека, который родился в рубашке.

Ему снилась именно Джессика. И тот ублюдок, что убил ее.

Только этот сон, будто бы изгнав из его жизни все другие сновидения, снился ему почти каждую ночь вот уже практически в течение двух лет. И он никак не мог избавиться от него. Может быть, конечно, всякие дипломированные психологи и психиатры и помогли бы ему справиться с этим ночным кошмаром, но он не захотел общаться с ними, ибо привык справляться со своими проблемами самостоятельно. И с этим фрагментом памяти он хотел тоже разобраться сам. Тем более что был у него еще один очень неприятный, непонятный и даже пугающий нюанс – сон был черно-белым.

II

ВРЕМЕНИ – РОВНО 5 часов. Поразительная пунктуальность. Но, в конце концов, дежурство закончилось, так почему же не быть пунктуальным?

Перед воротами полицейской конюшни вокруг пары лошадей гнедой масти суетились два рейнджера. Оба уже в который раз проверяли, застегнуты ли все ремешки на оголовье, ровно ли подогнаны стремена и не скомкался ли вальтрап. Один из них, затягивавший подпруги, глянул поверх седла и увидел подъезжавшую к конюшне всадницу на рыжей лошади. Офицер Глория Вэпстер. Единственная женщина среди бравых и бойких парней 14-го участка. Самый красивый рейнджер во всем Хай-Корде – миниатюрная блондинка с глубокими голубыми глазами. Украшение управления, за которое все парни без исключения готовы пройти огонь, воду и медные трубы. Да еще и пекло ада в придачу. Некоторые пытались за ней ухаживать, потому как от чего ж не позариться на такое сокровище, но она вежливо и сдержанно давала всем от ворот поворот. А нечего лезть, тем более через пару месяцев после того, как у человека муж погиб в автокатастрофе. Тогда они все, кто как умел, поддерживали ее, стараясь объединенными силами доказать, что в ее возрасте, когда до тридцати еще довольно далеко, жизнь не заканчивается, а только начинается. Несмотря ни на что.

– Привет, ребята, – она спрыгнула с седла и сняла с шеи лошади поводья. – Собираемся, да?

– Ну так, денег же просто так никто не даст, – улыбнулся один из них. – Приходится зарабатывать. Как там?

– Пока что было тихо. Может, вам повезет на происшествия?

– Надеюсь, что нет.

Рейнджер вставил ногу в блестящее стремя и сел верхом. Его напарник ловко последовал ободряющему примеру, и полицейские развернули лошадей.

– Ну ладно, Глория, до завтра.

– Нет, – она слегка покачала головой, ослабляя подпруги, – теперь мы увидимся только через неделю. Я с завтрашнего дня – в отпуске. Удеру за город.

– У-у, какая программа! Черт, завидую! А меня не хочешь с собой прихватить?

– Ну если только твоя жена ничего не имеет против.

Рейнджеры весело захохотали. Глория помахала им рукой на прощанье и, взяв свою рыжую с белой звездой во лбу лошадь под уздцы, повела ее в конюшню.

Ее встретил привычный запах свежего сена и конского пота. Под ногами приятно пружинил толстый слой опилок. Ей всегда нравилась особая атмосфера любой конюшни: фырканье лошадей, шорох сена, звон стремян… Такого больше нигде не встретишь. Вообще это удивительное сочетание – полицейские и лошади. Кажется, что может быть общего у таких противоположностей? И как они могут уживаться в гармонии?

Рейнджер завела лошадь в денник, рядом с которым висела табличка с кличкой «Стелла». Быстро расседлав ее, она услышала красноречивый облегченный вздох. Все, отдых, честно заработанный отдых. Глория чуть улыбнулась, похлопала рыжую по шее и угостила ее кусочком сахара. Мягкие теплые губы осторожно взяли угощение с ее ладони.

Перегнувшись через дверцу денника, она дотянулась до полочки, где лежали щетка и скребница. Взяла их и принялась неторопливо смахивать пыль с шерсти лошади, одновременно массируя мышцы животного. Она прекрасно знала, что чистить лошадей в денниках нельзя. Это строгое правило распространяется не только на полицейскую, но и на любую другую нормальную конюшню: пыль и грязь летят на сено, которое ест лошадь, и это может пагубно отразиться на ее здоровье. И все же иногда Глория не подчинялась установленным правилам.

Покончив с наведением красоты, рейнджер постояла еще немного рядом с лошадью, просто наблюдая за ней. Все-таки это удивительные животные! Грациозные, умные, сильные, они, в отличие от многих людей, умеют быть благодарными. Она относилась к Стелле как к напарнику и другу, а когда между дежурствами случался длинный перерыв, начинала скучать по ней. Представить, что у нее отбирают Стеллу, передают ее другому полицейскому или обыкновенно списывают из-за возраста или неподходящего характера, Глория просто не могла. Поэтому она прекрасно понимала своего бывшего напарника, который вообще ушел из полиции после того, как его лошадь пришлось пристрелить. Пьяный водитель не справился с управлением и, врезавшись в рейнджера, сломал его лошади ногу. Глория ехала по внутренней стороне дороги, а ее напарник – по внешней. И пострадал именно он. Вернее, его лошадь. Полицейский, взрослый мужчина, которому ни раз приходилось иметь дело с преступниками и даже применять оружие, человек, который чисто по определению не должен быть предрасположен к сентиментальности, ползал рядом с лежавшей на земле лошадью, у которой вместо задней левой ноги уродливо торчала кость, и не до конца понимая, что произошло, что-то говорил ей. Когда приехали ветеринары, они сразу же признали, что в данной ситуации совершенно бессильны. Глория видела, как плакал ее напарник, когда его почти уносили на руках двое патрульных, и не могла сдержать слез сама. После этого она осталась без напарника и теперь патрулировала улицы в одиночку. А он… Он так и не смог оправиться после потрясения.

Она часто вспоминала тот проклятый день, когда произошла эта авария, и каждый раз ей становилось страшно, даже жутко от осознания, что это несчастье могло случиться с ней самой. А на месте лошади напарника могла бы лежать ее Стелла. От жалости к напарнику у нее щемило сердце, и она с ужасом понимала, что сама не пережила бы такого потрясения и шока.

Она протянула руку и снова коснулась гладкой шерсти рыжей, словно убеждаясь, что Стелла по-прежнему стоит в деннике и не спеша жует сено. И что у них все в порядке. Прикосновение к лошади успокоило ее и отогнало страшное воспоминание.

– Ну что, малышка? Теперь будем неделю отдыхать друг от друга, да? – она обняла ее за шею. – Я буду скучать.

Подхватив седло, она толкнула дверцу денника и вышла в коридор.