Друзья и незнакомцы

– Нет, у его друга свое дело. Клайв сказал, он планирует сделать приложение для пешеходных экскурсий по всем большим европейским городам.

– Звучит круто. Проект друга, я имею в виду, – ответила Изабелла.

Прошло сорок восемь часов, он так и не позвонил.

Каждый раз, когда Сэм вспоминала, как дала ему свой номер, ей хотелось умереть. Она прокручивала в голове их разговор. «Приятно было с тобой выпить», – сказал он. Что означало, конечно, «Прощай навсегда». Он не спрашивал ее номер телефона и не давал свой.

Но еще ведь был Йен Макьюэн.

Может, он просто видел, что Сэм была из тех людей, которые не могут оставить себе библиотечную книгу, не вернув ее.

Когда Клайв наконец позвонил, то сказал:

– Я искал мелочь на автобусный билет, а нашел твой номер.

– Это ты так пытаешься сказать, что не можешь перестать обо мне думать? – поддела его Сэм.

Он рассмеялся.

Они немного поболтали, пока Клайв не попрощался внезапно, сказав, что ему нужно идти. Он никуда ее не позвал.

Сэм не говорила Изабелле, что после того, как он положил трубку, она, опустошенная, написала ему: «У меня все еще твоя книга».

Через несколько часов он ответил: «Поужинаем завтра?»

– Заставь его понервничать, – посоветовала Изабелла. – Выжди пару дней.

Сэм держалась изо всех сил. Через семнадцать минут она приняла приглашение.

Она пришла в ресторан рано, одетая в черный топ и новые джинсы, в которых, по словам Изабеллы, ее задница выглядела потрясающе.

Клайв ждал ее снаружи, читая книгу в мягком переплете. Он был в той же рубашке, что и в ночь их знакомства.

Он поцеловал ее в знак приветствия и повел внутрь, по коридору в комнату с низким потолком, набитую людьми.

Они сели за столик. Не предложив ей выбрать, он заказал бутылку вина и несколько блюд.

Он рассказал ей о великих писателях, ужинавших когда-то в этих стенах, – о Диккенсе, Твене и Дж. К. Честертоне.

Когда Сэм призналась, что никогда не слышала фамилию последнего, Клайв только покачал головой.

– Чему вас там учат в этой Америке?

Позже Клайв заказал десерт «Пятнистый член», приподняв на нее бровь, как будто это она придумала название.

Когда принесли счет, он спросил:

– У вас в Америке принято делить счет?

Ее охватило неприятное ощущение.

Думала ли она сейчас как сексистка? Почему ее должно беспокоить то, что он не предложил заплатить? Но если бы она знала заранее, то предложила бы место подешевле. Сэм достала карту, решая, какую статью бюджета придется урезать.

Клайв присел рядом с ней, подвинувшись ближе, пока их ноги не соприкоснулись. Гормоны одержали верх над ее разумом. Сэм хотелось запрыгнуть на него. Как-то слиться с ним.

– Вопрос вот какой, – начал он, – сколько тебе лет?

– А ты бы мне сколько дал?

– Двадцать шесть? – в его голосе послышались одновременно надежда и сомнение.

– А тебе сколько? – спросила Сэм.

– Тридцать два.

Сэм была ошеломлена. Она не могла встречаться с тридцатидвухлетним парнем. Он был ровесником младшей из ее теть.

– Мне двадцать.

– Господи, – удивился он. – Честно говоря, я не решался пригласить тебя на свидание, потому что у меня было ощущение, что ты юна. Но не настолько же.

– Что же нам теперь делать? – спросила она.

– Разумнее всего было бы расстаться друзьями, – ответил он.

Той же ночью они занялись любовью. Утром, пока он спал, девушка разглядывала его. Возможно, он был самым красивым мужчиной, с которым она когда-либо была близка. Он очень нравился Сэм до секса, но теперь она чувствовала себя зависимой от него. Ее мучил вопрос, не ощущала ли себя так каждая женщина после ночи любви.

До Клайва у нее было только с двумя парнями. Она потеряла девственность со своим школьным бойфрендом Сандживом после долгих размышлений, тщательно рассмотрев его кандидатуру. Они разъехались по колледжам, все еще встречаясь, но уже в октябре, на первом курсе, Санджив ее бросил. Сэм, в отместку, напилась и отправилась в постель с каким-то незнакомцем, которого подцепила на вечеринке, просто чтобы наказать Санджива, которому было бы наплевать, даже если бы он об этом узнал, но все-таки.

Секс с Клайвом был совершенно другим. Он знал, что делать. Его уверенность опьяняла.

Сэм выбралась из постели, чтобы воспользоваться ванной, и на цыпочках прошлась по квартире. В гостиной повсюду лежали книги – громоздились стопками на каминной полке, на полу, занимали каждый сантиметр кофейного столика. Она посмотрела на корешки. Имена авторов были ей знакомы, но сами романы девушка не читала. Борхес. Пинчон. Кафка. Эмис.

Сэм присела на диван, представляя, что живет здесь.

Потом вернулась в кровать.

– Ты для меня слишком стар, – поприветствовала она Клайва, едва тот разлепил глаза.

– Я?

– Не могу себе представить, что встречаюсь с кем-то за тридцать.

– Хорошая новость заключается в том, что именно с кем-то за тридцать ты и собираешься встречаться, – заявил он. – Ну а если нет, то я смогу тебя убедить.

– Каким же образом?

– Ты явно взрослее своих лет. Скажем, я немного инфантилен, так что мы встретимся где-то посередине. Что-нибудь в этом роде.