Как отыскать Драконий Камень

И тут он в полном изумлении обнаружил, что окликнувший его громадный толстый дядька – его собственный отец, Стоик Обширный.

Этого мига Иккинг и страшился.

Однако бородавка, повязка на глазу и запах делали свое дело. Стоик явно не догадался, кто перед ним.

– ЭЙ! ВОНЮЧКА! – снова заорал бывший вождь. – ДАВАЙ СЮДА БЫСТРО, А ТО ВСЯ ЖРАЧКА КОНЧИТСЯ!

Иккинг медленно подошел к столу, где сидел отец.

Когда он сел, все остальные аккуратно отодвинулись от него, наморщив носы, – словно море расступилось.

«Вот, наверное, каково страдать очень заразной болезнью», – подумал Иккинг.

Стоик хрюкнул и пододвинул ему здоровенный ломоть хлеба и большую горсть мидий, стараясь не вдохнуть особенно острые и цветистые волны, исходившие от Иккинга.

– Ешь, парень, пока я не передумал.

Ну хотя бы на вид отец был вполне здоров. Глаза несколько погрустнели, может, пара седых прядок в роскошных усах появилась да пузо чуть опало. Но Стоик по-прежнему соответствовал описанию «невероятно толстый мужик с бородой, рыжей и неукротимой, как лесной пожар».

И, к неимоверному облегчению Иккинга, оказалось, что остальные рабы, по крайней мере те, что сидели за его столом, уважали Стоика, как будто он по-прежнему занимал важное положение.

Вождь – всегда вождь.

– Новичок, да? – сказал Стоик, пока Иккинг ел. – Как тебя зовут, парень?

Иккинг заставил себя взглянуть отцу прямо в глаза.

Это было ужасно.

Иккинг колебался: если его узнают здесь, в тюрьме, ему несдобровать. Но уж Стоик-то, Стоик-то должен знать, кто он такой, правда?

Валгалларама часто отсутствовала по геройским делам, так что у нее имелось своего рода оправдание. Но Стоик с Иккингом тринадцать лет ежедневно завтракали за одним столом!

Неужели он правда настолько незапоминающийся? Тор свидетель, Иккинг, конечно, немного подрос, но он же не налепил большие кудрявые фальшивые усы или что-нибудь в этом роде!

Но нет, Стоик явно ни о чем не догадался, ни тени подозрения у него не закралось, что этот мальчик, с которым он поделился ужином, его собственный единственный сын.

– Меня зовут… Прыщ Вонильсен, – ответил Иккинг.

– Хорошее имя, – одобрил Стоик. – А к какому племени ты принадлежал до Клейма?

– К Потерянному племени, – ответил Иккинг, соображая на ходу.

– Добро пожаловать в Команду Охотников за Янтарем, Прыщ Воняльсен, – громыхнул Стоик, от души хлопнув новичка по спине.

– Вони?льсен, – поправил его Иккинг, едва не подавившись устрицей.

– Тут надо держаться вместе, Вонюльсен.

– Вони?льсен…

Ой, Тор разрази, отец даже его вымышленное имя запомнить не в состоянии! Так Иккинг, чего доброго, и сам его забудет.

– Иначе и дня не продержишься в Песках снаружи, – с важностью гремел Стоик. – Мы вот – Охотники за Янтарем. Слушай меня, Охотники за Янтарем! У нас тут новичок! Это Хрящ Вогнульсен из Потерянного племени.

Иккинг посмотрел на Охотников за Янтарем, а затем обвел взглядом двор, и сердце у него провалилось прямо в сандалии.

Все казалось вывернутым наизнанку и подвешенным вверх тормашками. Заправляли тут самые отъявленные подлецы. На почтенных местах, за Высоким Столом, сидели воины Дикозапада, щеголяя лиловыми и желтыми кушаками, и в самой их гуще Иккинг узнал несколько наиболее неприятных Хулиганов: нового вождя, Сморкалу Мордоворота, и его приспешников, Песьедуха Тугодума и Бестолкова.

А здесь внизу, в рабской яме, он обнаружил много-много благородных, уважаемых людей, которые всего год назад были гордыми воинами своих племен, а теперь носили Клеймо.

Много оказалось Миролюбов, Мракушников, Тихушников. Но за Стоиковым столом, в его Команде Охотников за Янтарем, среди Молчанцев и Шандарахайков, было несколько Хулиганов, которых Иккинг хорошо знал. Коварные Близнецы… Ералаш Дурка…

И Плевака Крикливый, старый учитель Иккинга.

Плевака был самым уважаемым воином. Он храбро сражался за свое племя в бесчисленных схватках и вел – теперь казалось, в прошлой жизни – Программу Начальной Пиратской Подготовки на Олухе.

У Иккинга перехватило горло, когда Плевака взглянул на него и добродушно поздоровался. Мальчик увидел ужасное Клеймо на лбу у своего учителя.

Кто это сделал с ним? Как они посмели!

И что еще хуже, даже Плевака Иккинга не узнал. Неужели он и впрямь настолько изменился?

Чувствуя себя еще более одиноким, чем в роли Изгнанника, Иккинг оглядывал стол и весь двор. Он искал Рыбьенога, но Рыбьенога тут, похоже, не было.

– Гм… Стоик Обширный, – вежливо начал Иккинг. – А в Команде Охотников за Янтарем есть мальчик по прозвищу Рыбьеног?

Стоику явно сделалось грустно и не по себе.

– Рыбьеног? – переспросил он. – Нет, никогда не слышал о мальчике по имени Рыбьеног, а ты, Плевака?

Плевака Крикливый покачал головой:

– Нет, я тоже никогда раньше не слышал этого имени.

«Никогда не слышали о Рыбьеноге?»

Да о чем они вообще?

Рыбьеног все пять лет обучения был легендарным двоечником абсолютно по всем предметам Плевакиной Пиратской Программы – по бейболу, по грязнописанию, по всему.

Плевака говаривал, что намерен выковать из Рыбьенога воина или умереть, пытаясь это сделать. Отец большую часть жизни Иккинга провел в легком раздражении по поводу того, что его сын дружит с таким чудиком. Как они могут утверждать, что никогда не слышали о нем?

Что-то очень странное тут творится…

Иккинг уже собирался задать очередной вопрос, но тут к столу вразвалочку подошел Сморкала Мордоворот, новый вождь племени Хулиганов.

Сморкала выглядел великолепно. Не будь он таким мерзким типом, смотреть на то, как он возмужал, было бы одно удовольствие.