Председатель

А затем Филатов впервые по-настоящему влюбился. Да не в кого-нибудь, а в умницу, красавицу, комсомолку Анечку Кулагину, чья фамилия для знающих людей говорила в тот момент сама за себя. Дмитрий Кулагин был большим человеком в профильном министерстве с очень хорошими связями. И этот факт часто занимал мысли Филатова, потому что хоть Анечка вроде бы и отвечала ему взаимностью, но такой мезальянс вряд ли входил в планы её отца. Поэтому, когда сверху прислали информацию, что его рекомендовали председателем в какой-то калужский колхоз, Александр даже и не удивился особо, хотя и расстроился до ужаса. Никогда даже каплю водки в рот не бравший двадцатисемилетний парень так наклюкался до посадки на поезд и во время дороги, что вырубился на своей койке в совершенно невменяемом состоянии.

Вот только с жутким отходняком очнулся почему-то уже я. Голова раскалывается, перед глазами всё плывёт, во рту дикий сушняк, я такого с молодости не помню. Неужели это после удара током такое? Нет. Стоп. Кое-как разлепив глаза, я потихоньку осознал, что на палату в больнице окружающий меня антураж совсем не походит. Да и ритмичный стук колёс, тупой ноющей болью отдающийся в моей чугунной голове, тоже наталкивал на иные подозрения.

Да не. Не может быть. Мозг изо всех сил пытался сложить два и два, озадаченно уставившись на белые занавески на окне поезда. Приложив усилие, я сумел перевести свой туманный взгляд на что-то другое. Например, на столик, на котором, выпуская горячий пар, стоял чай в стакане, и, что самое главное, в до боли знакомом массивном кованом подстаканнике. Качественные глюки, ничего не скажешь.

Рядом с чаем была расстелена газетка с надкусанным пирожком, которым угощался сухонький дедок весьма интеллигентного вида. Заметив, что я очнулся, он уставился на меня с явным осуждением во взгляде.

Да что здесь происходит?! Недолго думая, я ущипнул себя за руку. Больно. Но нет, наваждение не развеялось. Я по-прежнему находился в этом купе, где кроме меня, деда и моей лютой головной боли никого не было. Поморщившись, я приподнялся с полки. Если это всё всерьёз, то надо бы посмотреть какие у меня есть вещи с собой. Пить хочется пипец. Я невольно снова покосился на дедовский чай. Заметив это, он покачал головой:

– Зачем же так напиваться? – укоризненно спросил он меня, – что за молодёжь пошла… а одет вроде прилично…

Вот только нотаций мне сейчас не хватало. Молодёжь, блин. Нет, я конечно, помладше этого деда, но лет на десять-пятнадцать, не больше.

Хотя… винтики в измученной голове закрутились, и я снова вспомнил про свои «предсмертные» видения, а потом перевёл взгляд на руку. Так и есть. Это не моя рука. Гораздо моложе, да и вообще, даже форма и длина пальцев и ладони совсем другая.

Да уж… я, конечно, много фантастики разной за свою жизнь перечитал, но ещё в школе перестал надеяться стать одним из её героев. Может всё-таки глюки? Мне срочно нужно зеркало. И вода!

– Какой-то ты пришибленный чутка, – снова заговорил дедок, но уже с долей сочувствия, – может случилось чего?

Да, дед, случилось. Вот только правду рассказать я тебе не могу, если не хочу сразу же с поезда отъехать в психушку. Ладно. Может быть, я просто перечитал романов про попаданцев, и на самом деле всему есть разумное объяснение?

– Трудный период, – кое-как разжав пересохшее горло, выдавил я из себя.

И голос, конечно же, тоже на мой походил совсем мало.

Я продолжал разглядывать купе, надеясь найти хоть какие-то подсказки. За окном мелькал однообразный лесной пейзаж. А выхватывать газету на которой лежали пирожки, чтобы посмотреть дату, было бы слишком подозрительно и грубо.

Ага. Наконец я заметил то, что могло мне помочь. С моей стороны, под столом стоял коричневый кожаный портфель. Давненько таких не видел… выглядит как ещё одно доказательство тому, что я не в своём времени.

Одним взглядом продолжая наблюдать за попутчиком, я потянулся к портфелю и начал в нём копаться. Дед не возражал, значит это точно моё. Пошарив по отделам, я извлёк оттуда кошелёк с паспортом, последний говорил сам за себя своей до боли знакомой зеленой корочкой с серпом и молотом, ровно такая была у моих родителей когда я смог хоть что-то помнить. Открыв его, я уже почти не удивился. Александр Филатов. Тот самый, кого я видел в видениях. А значит, либо они всё ещё продолжаются, либо я и правда вселился в этого парня. Ну и дела. Но почему именно в него? И значит ли это, что я умер? А он тогда тоже? Но от чего? Неужели алкашкой траванулся? Слабенький же у него тогда организм… надо быть осторожней, если я собираюсь и дальше жить в его теле. Хотя «собираюсь» сильное слово. Как будто у меня есть выбор…

Чёрт. Мне срочно нужно попить. Даже самые простые мысли даются с трудом. Надо поскорее привести себя в порядок и всё проанализировать.

Я кое-как встал, едва не грохнувшись сразу на деда, который, глядя на это, испуганно отодвинулся дальше к окну.

– Ты бы лучше отдыхал, – он неодобрительно покачал головой, – покалечишься ещё.

– Всё хорошо, – я старался держаться, как можно уверенней и, почти не шатаясь, вышел в коридор.

Мне очень хотелось сразу же пойти к проводникам и попросить у них воды, но лучше сначала умоюсь.

Добравшись до туалета, я, к счастью, не обнаружил там очереди и, закрывшись, сразу же уставился в зеркало. Да уж. Крайне непривычно видеть в нём совершенно левую рожу, да ещё и изрядно помятую.

Но ладно. Есть и плюсы. Рожа молодая и вроде даже не страшная, жгучий брюнет с большими голубыми глазами. Этот Александр в общем-то даже вполне ничего, особенно после того как я его умыл и расчесал. Пока никак не могу начать думать о его теле, как о своём. Но, надеюсь, привыкну. Потому что даже туман в голове потихоньку начал рассеиваться, а эта галлюцинация нет.

Ладно. Теперь за водой. Хм… а было бы неплохо познакомиться с симпатичной проводницей. Раз уж я снова молод и красив.

Улыбнувшись своим мыслям, я быстро пересёк вагон, и хорошее предчувствие меня не обмануло. Хорошенькая молодая блондинка с аккуратно уложенными волосами, смеющимися глазами и очень тонкой талией, такой что можно обхватить двумя ладонями, с улыбкой налила мне холодной воды в стакан, который я выпил залпом, буквально ощущая, как ко мне возвращается жизнь.

Немного разговорив проводницу, я узнал, что её зовут Оля и как-то так расслабился, что едва не пропел ей песню Чижа, ту самую, дорожную, про проводницу Оленьку, но сдержался. Хотя я ещё не знал, какой сейчас год, но, сомневаюсь, что этот трек уже существует. Кстати…

– Оленька, а есть свежие газеты в продаже? – всё-таки не устоял я от желания ласково к ней обратиться.

Девушка смутилась и быстренько нырнула к себе в купе. Я уже и отвык от подобных реакций. В моих двадцатых таких стеснительных девиц почти и не встретишь уже.

– Да, конечно, сейчас, остались только вечерние «Известия», вчерашние. Брать будете?

– Конечно. Сколько с меня?

– Три копейки, как и везде, пятничный же выпуск. – она снова вышла ко мне уже с газетой.

Точно. Я начал припоминать, что и впрямь в определённые дни ежедневные газеты стоили дороже. Передовое советское государство с миллионов своих горячо любимых граждан в пятницу берёт на копейку больше, мелочь, но, как говорится, копейка рубль бережёт.

К счастью, в кошельке Филатова нашлось достаточно монет, чтобы я не беспокоился о мелких расходах. Так что быстро расплатившись, я ещё раз улыбнулся проводнице и вернулся к себе.

– Вижу, полегчало тебе, – встретил меня дедок очередной репликой.

Но болтать с ним я был совсем не настроен, поэтому только кивнул и раскрыл газету. Из которой сразу повеяло советским духом. Да… Ошибки быть не может. «Строим жизнь по Ленину» на первой странице и дальше в том же духе: «Великое идейное наследие», «Там, где стартует ракета», «Коммунистический субботник»…

Но нет. Мне не настолько скучно сейчас, чтобы это читать. Потом я, конечно, волей-неволей должен буду вникнуть в происходящие в мире события, но в эту секунду, самое важное – дата.

Десятое апреля, 1970 года. Ага. Оленька сказала, что газета вчерашняя. Значит сегодня суббота и одиннадцатое апреля. Семидесятый год, да уж. Не самое удобное время для использования знаний о будущем. Из страны меня никто никуда не выпустит, до развала союза много лет, до биткоина и того больше. Мда… сильно с такими вводными не разгуляешься. Планы на быстрое и простое обогащение придётся отложить, а успешный Остап Бендер из меня вряд ли получится, да и даже он кончил не сказать, что хорошо.

В общем, пора всерьёз вспоминать и анализировать, что там мне привиделось про Филатова. Не знаю уж, зачем, для чего и что за силы меня отправили в прошлое и засунули в его тело, но спасибо и на том, что хотя бы частичную его память в меня загрузили. Значит, видимо, еду я в этот самый колхоз, куда его сплавил, очевидно, некий влиятельный Кулагин, чтобы к дочке яйца не подкатывал.

Я снова покопался в своём портфеле и достал оттуда билет. Ну да, всё сходится. Еду до Калуги. Видимо, там меня встретят и повезут куда надо. А может забить? Я задумался. Деньги есть, можно вернуться в Москву и там отказаться от назначения, если получится. Заняться чем-то другим. Может даже как-то добиться разрешения на выезд, а уж за рубежом я быстро найду способ разбогатеть, используя свои знания о будущем. Это лучше, чем гнить в каком-то богом забытом захолустье…

С другой стороны, а не это ли то, чего я всегда хотел? Ну не гнить в смысле, а жить подальше от шумных больших городов. Ближе к природе… я ведь как раз думал об этом накануне… кхм… смерти. Может, мне потому и дали второй шанс, чтобы я прожил свою новую жизнь иначе? А вдруг и для страны сделаю что-то хорошее? Это в двадцать первом веке на деревни в России без слёз не взглянешь, но кто мешает мне сейчас это изменить? Тем более, что в сельскохозяйственной технике я разбираюсь лучше многих, столько лет на заводе по этой теме отпахал. Да и в остальном вроде не дурак, много современных фишек про фермы знаю. То есть уже не современных, а будущих.

Так я погрузился в свои размышления на все те часы, что оставалось ехать до Калуги. Дедок-попутчик ещё попытался пару раз завязать беседу, но, видя, что я почти не реагирую, сдался. А мне и правда не до него было. Я даже к Оленьке флиртовать решил больше не ходить. Слишком серьёзное решение мне предстояло принять, слишком многое обдумать и осознать. Не каждый день проваливаешься в прошлое, да ещё и в чужом теле.

Но по итогу я понял, что жаль мне только того, что дочку с внуками больше не увижу. Но она и без меня не пропадёт. Муж ей хороший достался, да и сама не промах. Всё у них будет хорошо.

А я твёрдо решил. Принимаю вызов судьбы!

Глава 2

За размышлениями я и не заметил, как лесной пейзаж за окном постепенно сменился на пригородные домики. Только когда дед начал суетиться и готовиться к выходу, я осознал, что мы скоро остановимся на станции, хотя и не был ещё уверен, что это именно Калуга. Но Оленька развеяла мои сомнения. С улыбкой заглянув к нам в купе, она сообщила, что примерно через десять минут мы прибудем на вокзал, где поезд простоит полчаса, а значит времени у меня более чем достаточно, чтобы провести ревизию вещей, которые взял с собой Филатов. Ранее я уже нашёл в портфеле документы и кошелёк с деньгами, но теперь хотел быстренько рассмотреть всё остальное. Хотя и понимал, что вряд ли обнаружу что-то важное.

Как и ожидалось, Александр в основном сложил в портфель одни лишь предметы первой необходимости. Например, гребень, которым я сразу и причесался, пару платков, в один из которых он замотал зубную щётку и порошок для чистки зубов, я уже и забыл о его существовании! Да уж… а ведь когда-то и моя семья пользовалась таким. Я покрутил в руках круглую картонную коробочку с надписью «Мятный» и вздохнул. Боюсь представить, сколько ещё не самых удобных артефактов из прошлого мне предстоит вспомнить. Хотя зубная паста вроде уже существует, просто ещё не столь широко распространена. Ладно, разберусь.

О, а вот и следующий артефакт. Закрыв портфель, я встал и поднял сидение полки, под которым нашёл большой дорожный чемодан из коричневой кожи. Конечно же, без колёсиков! С одной лишь твёрдой маленькой ручкой. Да уж, Филатов, мог бы и догадаться взять походный рюкзак вместо чемодана, удобней же. Ну ладно, что поделать.

Время ещё оставалось, поэтому я раскрыл металлические защёлки и бегло осмотрел и его тоже. В основном, одежда, несколько книг… Ладно, сильно ворошить не буду пока. Ничего из этого мне сейчас не нужно.

Поезд, наконец, остановился, и, взяв в одну руку портфель, а в другую чемодан, я направился к выходу.

Спрыгнув на перрон, я помог деду-попутчику спуститься вслед за мной. Его чемодан оказался даже больше моего, но он всё равно до последнего пытался отказаться от помощи. Но в Калуге нас поджидал сюрприз. Капал лёгкий дождик, который, однако, успел намочить ступеньки вагона, и я всерьёз опасался, что щупленький дедок со своим огромным багажом попросту поскользнется и переломает все кости. Так что я, не слушая возражений, забрал у него ношу и проконтролировал спуск. То же самое пришлось сделать и для невысокой женщины идущей следом за ним.