Дождь в наших сердцах

– Хватит давить меня своими ответами. Просто ответь мне, в порядке ли ты, и я уйду.

– Голова болит, – совершенно спокойно ответила я, переставая его “давить”. – Но это, вроде бы, и так понятно.

– Тебе стоит сходить в медпункт. Вдруг, там легкое сотрясение? У нашего вратаря такое было.

– И что с ним щас?

– Умер.

Я округлила глаза. Слова о смерти всегда были больными для меня. А Аарон тихо усмехнулся. Конечно, он пошутил…

– От удара?

– От передоза, – еще шире растянул губы блондин. – Не нервничай, это вредно для мозгов.

– Шутить на такие темы – вот что вредно для мозгов и не только.

Аарон изогнул бровь, будто не понимая, почему я так остро отреагировала. Ну и черт с ним. Да и вообще, почему он продолжает стоять там, у двери? Пусть валит на свое поле.

– Так что, ты сознание терять не собираешься?

– Не собираюсь, – заверила его я.

– Тогда я пойду. Если вдруг станет хуже – сходи все-таки в медпункт.

– И отчитаться тебе?

– Как хочешь, – подмигнул парень, исчезая в проходе. А потом я услышала из вестибюля, как хлопнула входная дверь. Он ушел на стадион.

Я села на лавку и облокотилась головой о бетонную стену и просто закрыла глаза. Меня очень сильно клонило в сон, и я не понимала почему – из-за того, что мне в голову попали этой дрянью или из-за того, что я просто не выспалась?

***

В раздевалке я все-таки проспала полчаса, пока в нее не зашли девочки из двенадцатого класса. Кто-то смеялся, кто-то забеспокоился и даже предложил помощь, но мне стало неловко, и я просто выбежала оттуда. И старалась бежать быстрее к расписанию, чтобы не встретить по дороге Аарона. Не знаю, почему, но видеть его не хотелось. Опять услышать его идиотские шутки? Зачем мне это?

На третьем этаже, возле кабинета литературы, я встретила Элизу, которая была взволнована чем-то. И как только увидела меня – выдохнула с большим облегчением. Подруга спохватилась и побежала ко мне. Тараторила так быстро, что я не могла разобрать ее речь.

– Я говорю, где ты так долго была?! Я думала, ты там на десять минут к нему побежишь, а ты пробыла весь урок и даже половину перемены. У тебя все хорошо? – Элиза свела густые светлые брови к переносице и пристально уставилась на мое лицо, высматривая в нем немой ответ на свой вопрос.

– На поле я была, потом в раздевалку зашла и уснула…

Она нахмурилась еще больше – так, что на лбу выступили явные складки.

– Как это – зашла и уснула? Просто решила поспать? – издала смешок подруга.

– В меня прилетел мяч. Мне стало дурно и… Вот так вышло, – пожимаю плечами я, приподнимая голову на расписание.

Элиза стояла рядом и смотрела все еще на меня, пытаясь понять в чем дело. Она чувствовала, что что-то со мной не так.

– И как ты сейчас себя чувствуешь? Может, домой отпросишься? Вдруг хуже станет?..

– Да нет, все нормально. Почти не болит, – с натянутой улыбкой или ее тенью ответила я, хотя на самом деле чувствовала, что головная боль не уменьшилась, но и нарастать перестала. Я не любила, когда кто-то беспокоился обо мне, я чувствовала, будто не достойна этого. Вернее, это мне внушали мои все предыдущие одноклассники.

– Смотри мне, – пригрозила пальцем она. Сегодня на улице пасмурно и почти нет солнца, поэтому лампы по всей школе включены. И сейчас одна из кидает тень на доску с расписанием, которая резко возвышала надо мной. Повернувшись и отойдя чуть в право, чтобы не упереться в того, кто стоял сзади меня, я снова обнаружила Аарона. Он был со своим другом. И я посмотрела на Элизу, которая застыла от растерянности. Подруга уже поплыла и даже не замечала, как смотрит на Элая, как улыбается! Во дает!

– Элиза, идем, триста третий.

– Лаура, – окликнул Аарон. – Все ок?

Я лишь сдержанно кивнула и поволочилась за подругой, которая перебывала в эйфории. Это мне на руку, поскольку она даже не услышала Аарона, который обращался ко мне, видимо. Теперь ее внимание было зациклено лишь на том блондине с темно-карими глазами.

– Он смотрел на меня?! – возбужденно спросила Элиза.

– Не знаю, – честно ответила я. Мое ведь внимание было на Аароне, а не на взгляде любви всей ее жизни.

– Блин, – выдохнула она.

– Что ты в нем нашла? – искренне не понимала я.

– Ну как что… Спортсмен… Ты видела его тело? А его мордашку?

– А ты знаешь его характер? Знаешь, что он чувствует? Знаешь, какой он человек?

Я едва не прыскала ядом. Несмотря на то, что Элиза моя подруга, вроде как, а я не привыкла ругаться с друзьями (которых у меня почти не было), я очень разозлилась на нее. Меня всегда раздражали эти “влюбленные” люди, которых интересовало в человеке лишь его тело и в принципе внешность. Но абсолютно плевать на его чувства, на его состояние, на его проблемы и все остальное. Почему почти все первым делом думают о том, какой человек красивый, но совершенно не думают, какой он разбитый или поганый внутри?

– Полегче, – рассмеялась она, вскидывая руки вверх.

– Ну правда, Элиза! Ты совершенно его не знаешь.

– По-моему, это нормально, что я первым делом обращаю внимание на его внешность, разве нет? Все люди так делают. И лишь потом узнаем человека как личность.

– Не все, – заявила я. – Не обобщай. Кто-то первым делом хочет узнать человека целиком, а уже после смотреть на «бонусы» в качестве красивой внешности.

– Я не хочу ссориться с тобой из-за такого тупого повода… Просто забудем, ладно?

Я вздохнула и кивнула, хоть и принимать ее мнение не хотела. Но нужно забить. Она имеет право иметь другое мнение, даже если оно не совпадает с моим. Это не делает ее плохой.

Открывая триста третий кабинет, мы вошли во внутрь, здороваясь, однако учителя не было, так что можно было спокойно пройти к своей парте. Не нужно было оборачиваться, чтобы заметить на себе какой-то мерзкий взгляд – я буквально чувствовала его. Нет сомнений, чей он.

– Ты что-то хочешь мне сказать? – обернувшись к Кимберли, которая широко и подло улыбалась, накручивая на палец и без того кудрявую прядь, спросила я.

– Еще нет, – хихикнула рыжая.

Еще нет? Что она имеет в виду?

Мне не дали времени подумать, потому что почти сразу с потоком моих мыслей в класс зашла учительница. Весь урок я сидела полностью погруженная в свои собственные мысли. Слова учительницы, что объясняла биографию какого-то писателя, вылетали из моей головы сразу, как только залетали. Как в поговорке: «В одно ухо – влетело, в другое – вылетело».

В голове лишь крутились слова Ким. Что она хочет сказать, почему еще нет? Я ничего не понимала, но предчувствие было явно нехорошим. Я чувствовала, что вот-вот, через каких-то несколько минут, что-то произойдет. Что-то, что будет снова тащить меня в бездонную яму.