В пузыре. Сборник рассказов

На проекциях своего будущего Джеймс Богарт становится одним из самых влиятельных людей в мире. Человечество пользуется его изобретениями, его проект «Линии жизни» делает счастливыми миллионы людей на планете. Жена его стареет, но глаза ее все также светятся любовью и заботой. Дети взрослеют и учатся в престижных университетах. Рождаются внуки…

И вот Джеймс Богарт отмечает свое девяностолетие и берет на руки новорожденного правнука.

Проекция остановилась, и перед Джеймсом завис последний стоп-кадр: малыш, укутанный в мягкий плед, сладко спит у Джеймса на руках, а именитый прадед нежно гладит ребенка по голове. В глазах Богарта блестят слезы счастья.

Женщины в зале всхлипывали и утирали салфетками слезы умиления. Мужчины сдерживались, хотя у многих тоже блестели глаза.

Кто-то стал аплодировать, его поддержали, и вот уже весь зал встал, громко аплодируя успешному эксперименту. На Богарта смотрели десятки восхищенных глаз, а он сидел все также спиной к ним и не спешил поворачиваться.

Сьюзен суетилась возле приборов, обеспокоенно поглядывая то на показатели, то на босса.

Но вот Джеймс Богарт медленно развернулся к залу. Шлем все еще скрывал его лицо, грудь медленно, почти незаметно поднималась и опускалась.

Зал затих.

– Это действительно серьезная нагрузка на организм… – проскрипел голос в динамиках. – Я будто целую жизнь прожил…

Руки Джеймса медленно поднялись. Сьюзен подошла ближе, чтобы помочь ему снять шлем.

И тут зал охнул. Лица гостей исказил ужас. Некоторые женщины поднесли руки к глазам, как бывает, когда слабые нервами дамы не хотят видеть того, что отталкивает или пугает.

Раздались выкрики:

– Посмотрите на него!

– Что с ним?

Некоторые гости вскочили с мест и отпрянули. Ужас на лицах сменился шоком и замешательством.

Перед залом сидел дряхлый старик, тот самый, что держал правнука на последнем стоп-кадре проекции. Его редкие седые волосы растрепались под шлемом, сухую кожу лица разрезали глубокие морщины, веки опустились на глазные яблоки, почти утопив их в глазницах, кожа на шее висела складками.

Перед гостями предстал тощий старец.

От амбициозного молодого ученого с горящим взглядом темно-карих глаз осталось только имя: Джеймс Богарт.

Город невест

Пятница огорошила Боба дурной новостью: сокращение.

Под сокращение попала половина персонала. Двадцать процентов начальство отправило на удаленку. Остальным предстояло выйти на работу в следующий понедельник.

Словно под гипнозом, Боб зашаркал в свой офис и стал собирать коробку. Синхронно с его монотонными движениями пульсировала мысль: «Хорошо, что у меня есть резервы. Хорошо, что у меня есть резервы».

Когда коробка была уже почти собрана, к основному лейтмотиву присоединился нестройный хор других мыслей: «Надолго ли хватит накоплений? Где искать работу? Что скажет Сэнди?» Последний вопрос выделился из хора и зациклился: «Что скажет Сэнди? Что скажет Сэнди?..»

Боб вышел на стоянку и загрузил коробку в багажник. Старенький «шевроле» завелся под нарастающий и уже почти истеричный мотив: «Что скажет Сэнди?!»

Светофоры обыденно подмигивали, а до боли знакомый маршрут «дом – работа» исчезал под колесами автомобиля и оставался позади, прощаясь с Бобом навсегда.

Боб готов был бесконечно гонять по кругу мысль «Что скажет Сэнди?», только бы не думать о том, что ждет его в понедельник, где искать работу и надолго ли хватит накоплений.

– Дорогой, привет! Смотри, какой купальник я заказала!

Этими радостными словами встретила Боба Сэнди, когда он переступил порог.

Он так надеялся, что ее нет дома! Хотел незаметным привидением прошмыгнуть на второй этаж в свою спальню. Но не получилось.

Сэнди, как обычно, сидела в гостиной с ноутбуком на коленках, а на придиванном столике напротив нее возвышалась горка пончиков, обильно политых глазурью и посыпанных разноцветной крошкой.

Бобу захотелось предупредить жену, что если она съест еще хоть один пончик, то ее живот сдвинет ноутбук вперед, и тогда тот перевалится через коленки и упадет на пол. Но Боб сказал другое:

– Дорогая, не торопись с покупкой купальника.

– В смысле?

Она приподняла брови и оторвала взгляд от экрана. Пончик замер на полпути к приоткрытому рту.

– Меня уволили.

– Когда?

– Сегодня.

– Ты хочешь сказать, что мы не поедем в Акапулько?

– Да, – обреченно выдохнул Боб и потупил взгляд, – но у нас есть накопления, и мы продержимся, пока я не найду новую работу.

– Но я… но… Но мы же планировали, мы выбрали отель!

Недоеденный пончик вернулся в коробку, и Сэнди сердито захлопнула ноутбук.

– Да, да, конечно… – пробубнил Боб и присел рядом с женой на диван. – Мы обязательно туда поедем, но… потом.

– Когда потом? Когда потом? Ты хочешь, чтобы астма угробила меня? Ты же знаешь, как мне необходим морской воздух!

«Тебе необходимо заменить пончики на брокколи», – подумал Боб, но снова сказал другое:

– Дорогая, сейчас нам надо экономить. Мы не можем тратить наши накопления на отдых. Я должен найти работу, и тогда…

– Что тогда? Что тогда? Сколько я должна ждать? Я уже задыхаюсь в этой чертовой дыре!!! – Сэнди выпучила глаза, щеки ее зарумянились, даже кончики ушей порозовели. В подтверждение своих слов она часто задышала и несколько раз кашлянула. – Доктор сказал, что мне срочно нужно на море!

Боб нахмурился.

– Доктор также сказал, что тебе нужна низкокалорийная диета. Тогда выздоровление пойдет быстрее.

– Что?.. – Багровые пятна поплыли по лицу Сэнди. – Да что ты несешь? Это тебе нужна высокооплачиваемая работа! Мы уже пять лет еле сводим концы с концами, экономим. Мы не были в отпуске уже почти три года! Пока ты просиживал штаны в своей конторе, Билл и Сэм уже давно пошли на повышение и зарабатывают в три раза больше тебя!

– Знаешь что?.. – прошипел Боб, исподлобья глядя на жену.