Окуляр магии

– Я никогда не был в гостях у Зои, поэтому тебе придётся сказать мне адрес.

Божена выдала ему требуемую информацию и с трудом пошевелила пальцами рук, которые всё ещё казались ей резиновыми.

– Никогда раньше не работал водителем, – задумчиво протянул Влад. – И да, у меня классная тачка, – добавил он с невольной гордостью.

– Хм, дай угадаю. Это "Запорожец", "Лада Калина" или троллейбус?

– Ещё скажи велосипед, – изобразив обиду, предложил Влад.

Божена рассмеялась, скорее от облегчения, что ей больше не было больно, хотя в груди ныло.

– Jeep Grand Cherokee, – наконец отозвался Влад с гордостью.

– А зачем тебе авто повышенной проходимости? – удивилась Божена.

– Ну, а вдруг я окажусь посредине пустыни? Вот и понадобится. К тому же, у нас такие дороги, прямо как наши дураки. Один в один, – отозвался Влад.

Божена усмехнулась. Ей хотелось от души рассмеяться над нехитрой шуткой, но она боялась, что начнёт задыхаться, что ей снова станет плохо. Да и взгляды, которые время от времени бросал на неё Влад, начинали нервировать. Словно бы он ожидал, что она вот-вот загнётся, и уже прикидывал, куда потом девать труп.

– Приехали, – с облегчением произнёс Влад, остановившись недалеко от парадного перед домом. – Довести тебя до квартиры?

– Нет, спасибо, сама справлюсь, – дёрнула плечом Божена, неловко вылезая из авто. Серебристая шикарная машина казалась чем-то чужеродным, угрожающим, как НЛО, зависшее над её двориком. – И спасибо, что помог мне, – добавила она, глянув ему в глаза. Влад махнул рукой, выруливая назад.

Когда Божена открыла дверь, то, к своему изумлению, увидела в коридоре Елену. Отца видно не было.

– Э, привет, а ты что тут делаешь? – поинтересовалась она у мачехи. – А папа где? Вы же должны загорать на солнышке в Египте. Дорогие коктейли, Красное море, арабы-расисты – и прочие радости жизни, – устало произнесла она, прикидывая, стоит ли ей отправляться в гостевую комнату или лучше поехать домой. Она уже жалела, что Влад привёз её сюда.

– Я вернулась раньше, – спокойным тоном произнесла мачеха, выглядевшая загорелой и помолодевшей. Немного выгоревшие волосы казались чистым золотом. – Почувствовала, что я тут нужна. Что-то случилось? – она впилась в Божену пристальным взглядом светло-голубых глаз.

– Зое уже лучше, – пожала плечами Божена, ощущая себя растерянной. – Даже температура существенно снизилась. И выглядит она бодрячком. Я только что от неё, фрукты завезла, так сестричка едва не скакала по палате, словно пьяный кенгуру.

– Пошли, выпьем чаю, – Елена развернулась и направилась на кухню.

– Сейчас, я только разденусь, – догадавшись, что прямо сейчас её никто не прогоняет, девушка сняла верхнюю одежду, надела тапочки и направилась на кухню, которая выглядела как отдел кухонной техники в дорогом магазине.

Приятная ненавязчивая подсветка, новейшая техника, красивый кухонный уголок в светло-фиолетовых и белых тонах – прекрасный вид и ничего лишнего. Просто картинка в гламурном журнале.

Почти королевским, властным жестом отправив её на мягкий кожаный      диванчик, Елена сама занялась приготовлением чая, выбрав зелёный, который любили все женщины в семье. Отец же предпочитал чёрный.

Божене подумалось, что женщина, облачённая в длинный серебристо-белый халат и мягкие белые тапочки, кажется почти такой же юной, как и она сама.

– Значит, дело не в Зое, а в тебе, – будничным тоном произнесла красавица, поставив перед ней чашку чая. Свой чай она задумчиво помешала ложечкой.

Божена невольно порадовалась, что благодаря расположению уголка, она оказалась не рядом с Еленой, а напротив. Держать дистанцию – это ведь так естественно в её случае. Девушка неожиданно вспомнила, что в детстве она совсем не избегала прикосновений Елены, ей нравилось бывать у неё на руках или обнимать. Но тогда женщина не шипела, словно змея, каждый раз, когда её видела, и не наговаривала Зое на неё, упрекая в злобных планах по неправедной добыче наследства.

– Что с тобой случилось? – более мягко произнесла женщина.

– Тебе не всё равно? Нет, правда, я понимаю, что в своё время испортила тебе первые годы жизни с любимым мужем – моим отцом – так как ухаживать за годовалым ребёнком, да ещё и чужим – это тягостно и неприятно. Но ты сделала это для меня, и, чтобы ты про меня не думала, я благодарна. Но сейчас я вроде как совершеннолетняя, пусть и не по американским законам, мне уже двадцать и я вполне могу справиться со своими проблемами. Или хочешь позлорадствовать?

Елена тяжело вздохнула.

– Мне жаль, – наконец выдавила женщина, отводя взгляд.

– Я слышала пару раз, как ты настраивала Зою против меня, – призналась Божена. Раньше она бы никогда не осмелилась ей это сказать, даже не потому, что боялась, а просто не хотела разрушать и так хрупкий мир в семье. Сейчас, когда она боялась за свою жизнь, все эти расшаркивания казались ей несущественными.

– Я знаю, что это глупо, – наконец отозвалась Елена, потирая нахмурившийся лоб. – Но я сталкивалась с самыми разными людьми, большинство из которых как раз готовы были на всё ради жилья. И их даже нельзя было в этом винить. Особенность нашей страны, мать её за ногу.

– Ты выругалась? – изумлённо вырвалось у Божены.

– Я редко себе это позволяю, – вымученно улыбнулась та. – В своё время моя старшая сестра рано вышла замуж и воспользовалась тем, что мои родители безумно полюбили двух её детей, прописали их в нашей квартире, выгнав меня в грязное общежитие, так как в трёхкомнатной квартире всем банально не хватало места, а малышам нужна была своя комната, – кривляясь, добавила она. – Я её прокляла, – это прозвучало как признание в страшном преступлении. Серые глаза расширились, а взгляд остекленел. Женщина словно бы смотрела в прошлое, заново проживая давно завершившийся кошмар. – Она умерла, – почти буднично добавила она, отворачиваясь. Её спина напряглась, словно окаменев. – Я этого не хотела. Её дети остались сиротами, мои родители позаботились о них. Мне это ничего не дало, но, знаешь, наверное, где-то в глубине души я до сих пор чувствую удовлетворение.

– Ты налила в чай коньяка, что ли? – Божена понюхала свой напиток, раздув ноздри. – С чего это тебя потянуло на откровения?

– Я просто хочу, чтобы ты поняла. Да, за все годы, которые я тебя знала, ты показала себя хорошим человеком, любящей сестрой. Но люди меняются как раз в твоём возрасте. Я сама видела, как за пару лет милая девушка превратилась в законченную стерву, готовую пойти по трупам ради своей выгоды. Я наблюдала такое не раз, когда мои лучшие подруги отбивали у меня кавалеров, наговаривая им на меня такие гадости, которые на голову не налазили. Или соблазняли моих парней прямо у меня на глазах, а я, как дура, ничего не замечала, – с горечью продолжила она, нервно постукивая ногтями с идеальным маникюром о гладкую столешницу. – В один прекрасный день мне надоело, что моей добротой пользуются все, кому не лень. И я стала выдавать её весьма дозировано. Наверное, ты мне не поверишь, но, когда вы были маленькие, – она неожиданно светло улыбнулась, – я относилась к вам практически одинаково. Вы обе были моими дочерьми. Настолько похожими друг на дружку, настолько милыми и нежными, что сердце раскрывалось, как лепестки цветка навстречу солнцу. Но потом я узнала, что Зоя унаследовала от меня дар, который заснул, когда я прокляла собственную сестру и довела её до смерти. Когда-то я больше всего на свете любила в себе не свою красоту, а магический дар, но затем я потеряла его и словно бы жила наполовину. И затем, обнаружив ростки дара в Зое, я полюбила её ещё больше за то, что она получила эту способность, которая меня покинула. Поэтому я начала выделять Зою, отодвигая тебя на задний план. Появление твоей тёти стало для меня настоящим подарком судьбы. Я так радовалась, что Зое не придётся делиться с тобой нашей квартирой! И тогда я едва не испортила отношения в нашей семье, когда начала подозревать тебя непонятно в чём… А теперь расскажи мне, что с тобой произошло! – потребовала Елена.

***

Божене не слишком хотелось обнажать перед мачехой свою душу. За долгое время, которое она прожила преимущественно у своей тёти, девушка перестала испытывать к женщине какие-либо родственные чувства, которые были у неё в детстве. Но даже тогда, будучи маленькой, она инстинктивно понимала, что Елена – не её мама, а "чужая тётя".

Однако она осознавала, что Елена гораздо больше, чем она, понимала в магии, а ей нужна была помощь.

Внимательно выслушав девушку, женщина задумчиво уставилась в пространство.

– Я попробую что-нибудь выяснить, – уклончиво произнесла она. – Ладно, допивай чай, а я пойду к себе, – с этими словами Елена быстро покинула кухню.

Божена невольно почувствовала себя обиженной и расстроенной. Ей действительно казалось, что взрослая женщина, которая раньше была волшебницей, могла найти ответ на вопрос о том, как снять проклятие.

Пить чай внезапно расхотелось, и она просто вылила большую половину в раковину, а затем отправилась в комнату. Переодевшись в халат, устроилась на кровати, ощущая странную сонливость.

Ей даже пришло в голову, что Елена подсыпала ей в чай какой-то гадости. Только она не могла понять: зачем ей это? Травить вроде бы незачем, так как всё равно коттедж тёти Марины ей бы не достался, потому что та не терпела Елену и Зою. Впрочем, так как Зоя каждый раз вежливо и виновато отказывалась приехать к ней в коттеджный посёлок "Солнечный свет", а тётю Марину не приглашали в эту квартиру, кроме того единственного раза, когда та забирала Божену к себе, эта неприязнь оставалась пассивной. И взаимной.

Неожиданно она задумалась над тем, чтобы позвонить тёте и все ей рассказать. Мешало лишь то, что она никогда ей не рассказывала правду о сестре. Папа попросил её молчать, и она не могла ему отказать. Отец всё-таки любил её… по-своему.

И она не хотела подводить его, он ведь так редко о чём-то просил. Да и она сама почти ни о чём его не просила. Привыкла уже, что в этой семье он является пешкой, которую передвигает по шахматной доске крошечного размера белоснежная ухоженная ручка с нарощенными ноготками.

Прикрыв глаза ресницами, Божена лениво подумала о том, что только в их дурацкой стране дочь счастлива, если отец не пристаёт к ней, не выбрасывает на улицу и не отказывается от неё. Впрочем, вспомнив множество одиноких матерей, которых видела на школьных собраниях, она понимала, что наличие любого отца в семье – это уже круто. Особенно, если он не курит и не пьёт, да ещё и хорошие деньги зарабатывает!

Кроме того, её отец был симпатичным и регулярно ходил в спортзал. Большие тёмно-серые глаза, в которых словно плыли грозовые облака, достались ей от него. Зоя же словно скопировала светло-серые, с жемчужным отливом, глаза матери.

Божена подумала и о том, что остальную свою внешность получила от матери, из-за чего, возможно, отец не любил её так сильно, как Зою. Девушка вспомнила одноклассницу по имени Мила, красивую синеглазую блондинку, которая считалась первой красавицей в их классе, а следом за ней, буквально дыша ей в спину, следовали и они с сестрой.

Мать Милы ненавидела её отца, который был красавчиком, но совершенно никчемным в других областях жизни. Потом, когда она вышла замуж второй раз за некрасивого, но состоятельного бизнесмена и родила от него сына, то на этого ребёнка и пролился весь поток её любви и нежности. Свою дочь она прилюдно называла никчемной и никудышной, и никто не удивлялся, что Мила такой и росла. Иногда Божене казалось, что девочка вообще умственно неполноценная.

Божене пришло в голову, что ей ещё повезло, что отец не перенёс на неё весь спектр своих негативных эмоций, которые явно испытывал к первой жене.

Несмотря на сонливость, внутреннее беспокойство заставило её встать. Она решила сделать себе ещё чаю или кофе, так как ненавидела спать днём, из-за чего у неё каждый раз жутко болела голова. Наученная горьким опытом, она обычно не разрешала себе отдыхать днём, даже если ночами готовилась к экзаменам и зачётам.

Открыв дверь и сделав несколько шагов, девушка внезапно услышала голос Елены. Та разговаривала по мобильному в родительской спальне.