Строки судьбы

Из дневника

Мы живем возле леса на берегу Днепра. Первую ночь провели в клубе, спали на соломе. Утром повели мыться к реке. Днепр у берегов уже замерз, но мы все же умылись…

После того как мы вымылись в бане, нам тут же выдали форму (БУ – 2 категории): шлем, шинель, брюки, гимнастерку, две пары белья (теплое и нижнее), 4 портянки. Все было бы хорошо, если бы не было проклятых обмоток…

В казарме мы устроились хорошо. В комнате 12 человек. Казарма – это громкое название, оно вовсе не оправдывается в нашем батальоне. Расквартировали часть в двух небольших двухэтажных деревянных домах квартирного типа (ряд отдельных комнат). Общежития наши не благоустроены. Нет электричества, нет радио. Все новости узнаешь с опозданием из газет…

Вечером меня послали мыть пол (это уже второй раз) в кабинет командира школы…

4/XI меня «женили» (чисто армейский термин, которым награждают бойца, получившего винтовку). Аналогия здесь такова: боец должен любить винтовку, как свою жену…

Праздник – день 7 ноября мы, новички, провели довольно своеобразно. На демонстрации мы не были, но зато с утра занимались «праздным» делом – на кухне в дыму чистили картошку. Вечером смотрели кино «Учитель».

8/XI командование решило нас немного познакомить с подрывным делом. Погода была – мало сказать отвратительная. Шел дождь, кругом грязь. Нам показали уничтожение пня взрывом, взрыв устоя моста, перелом дерева. Затем решили показать взрыв тола в воде. Для этого мы направились к небольшой речонке возле наших квартир (вначале я думал, что это Днепр, а это его приток, сам Днепр удален от нас на 600—800 метров). В это время подъехал капитан и предложил использовать взрывные шашки более рационально: показать нам взрыв в воде, с одной стороны, а с другой же – поглушить рыбу. Убить двух зайцев. Его предложение одобрили, и мы пошли к Днепру, отвязали три рыбачьи лодки, тут же вытесали весла.

Глушили таким образом: каждая лодка имела шашку тола с зажигательным шнуром. Бросали тол с зажженным шнуром в воду (шнур горит и в воде, так как внутри имеется струйка пороха, он горит со скоростью 60 см в минуту). Скорей отъезжали по течению. Через 30 секунд раздавался взрыв. Лодка все двигалась по течению, так как всплывает рыба не на месте взрыва, а ниже по течению. Было произведено несколько взрывов, но улов был минимальный. Много рыбы пало на долю здешних опытных рыбаков, которые сразу ушли как можно ниже, а затем, плывя против течения, подбирали добычу.

Это дело продолжалось часа полтора, мы изрядно промокли, и желание возвратиться домой нас, пожалуй, больше увлекало, чем эта ловля…

Эта неделя прошла напряженно. 10-го пять часов подряд мы провели на холоде, занимаясь строевой подготовкой и рукопашным боем…

Мы, курсанты, исполняли подсобную работу. Вместе нам пришлось нести к воде лодку А-3, которая весит в полном снаряжении 350 кг. По наставлению положено нести ее 8 бойцам, нас было 19 человек, но мы, пройдя 5 шагов, останавливались…

В части шла очередная уборка, переменили солому в тюфяках, я мыл ленинскую комнату…

* * *

Довольно скоро активный и толковый боец Марк Кривошеев привлек внимание командования батальона и местного партийного секретаря. А также в батальоне у Марка появилось много новых друзей. В дневнике он рассказывает о ребятах. У каждого своя история. Армейская служба сплачивает.

Из дневника

Вечером было комсомольское собрание, доизбрали президиум школы. Я был в счетной комиссии, составленный мною протокол получил полное одобрение…

13/XI было общее собрание школы. Повестка дня: выборы товарищеского красноармейского суда чести. Этот суд пользуется большими правами, его приговор может отменить только комдив. Ребята дали мою кандидатуру. Я пытался снять это предложение, мотивируя тем, что, мол, не смогу быть отличником боевой подготовки. Отвод мой оказался неубедительным, и меня внесли в список для тайного голосования. Я, признаюсь, волновался, что провалюсь, потому и отводил свою кандидатуру. Но мои волнения были напрасны, меня избрали членом суда: 33 – за, 12 – против…

Сегодня по поручению замполита Филиппова проводил второй час политзанятий. Зачитывал сообщения о боевых эпизодах во время Хасановских боев 1938 года. Филиппов намекнул мне, что в скором будущем мне, возможно, присвоят звание замполита (4 треугольника на петлицах и звездочка на рукаве, пользуется правами помкомвзвода)…

Я еще до сих пор точно не решил, хорошо или плохо то, что мне думают присвоить звание замполита. Правда, об этом еще рано писать и даже излишне, т. к. с моим мнением не посчитаются, но все же я поразмышляю…

* * *

Как раз в этот период, когда Марк раздумывает, нужна ли ему в жизни карьера военного, тем более политрука, или все-таки надо добиваться реализации своей мечты – учиться на радиофакультете и заниматься любимым делом, судьба резко меняет траекторию службы бойца 209-го ОСБ. Его и еще двоих ребят направляют в Гомель на курсы связистов.

Из дневника

В 7 был в Гомеле. Дал телеграмму маме. Сразу почувствовался большой город – приятно…

Пришли в 165 отдельный батальон связи при 635 пехотном полку – это соединение нашей дивизии – в 8 утра. Нас встретил капитан Абраменко, начальник школы, где мы будем учиться 6 месяцев, а затем уже будем служить сержантами-связистами у себя в 209 ОСБ…

Мы так слабенько были одеты и снаряжены, что нас едва приняли с условием, что наша часть (а мы числимся все еще в ней) пришлет нам обмундирование…

Для нас было полной неожиданностью, когда нам предложили пойти осмотреть город, правда, целой ротой. В 209-м об этом нельзя было думать, здесь же это бывает по воскресеньям. В городе были в фотографии, я сфотографируюсь позже, когда получу более приличное обмундирование…

Вообще казармы 165 ОБС нельзя сравнить с Речицей. Здесь электричество, прекрасный умывальник. Однако есть и недостатки: мы пользуемся столовой 635 полка, она обслуживает до 3000 человек, там здорово грязно, и приходится уже проявлять не саперскую, а связистскую находчивость, чтобы получить ложку или чай. Но со временем, надеюсь, все уладится…

Школьные друзья и подруги его не забывали. Активная переписка не прекращалась.

Сердечные муки терзают 18-летнего Марка. Он с нетерпением ждет писем от Лены Тарасюк из Москвы. Но письма странные, «с холодком». Он резко отвечает, потом казнит себя за это.

На новом месте служба продолжается. Продолжаются и испытания характера молодого бойца. Он снова в числе отличников «боевой и политической подготовки», но настроение уже не то. Марк даже пробует петь, чтобы как-то отвлечься от тяжелых мыслей.

Лена Тарасюк. Москва, декабрь 1940 г.

* * *

Из дневника

Четвертого должны были пойти в ДКА на выпускной вечер школы сержантов, но 5 новичков назначили в наряд. Я был дневальным по ротам…

Первые дни я себя чувствовал ужасно. В столовую (300 м) ходили во вьюгу в одних рубахах, на зарядку в нижнем белье – я сильно простудился. У меня был сильный кашель, насморк, болело горло. Кроме того, я не имел ни одного письма до 7/XII. В общем, настроение было паршивое. Затем я привык к этим трудностям и теперь чувствую себя хорошо, и жалею, что сразу написал маме, чтобы она выслала мне свитер и душегрейку…

Нас сразу начали знакомить с телефонными аппаратами УНА-Ф-28, УНА-Н-28. Я материал хорошо усвоил и при опросе ответил блестяще…

Нас всех выстроили, капитан распределил всех по взводам. К моему несчастью, вместо радиовзвода попал в телефонный. Досада!

Последние дни мы усиленно, по 3 часа, занимаемся строевой подготовкой. Проклинаю эту муштру…

16-го было комсомольское собрание школы. Меня выбрали тайным голосованием (по предложению мл. лейтенанта Селютина) в президиум школы, члены которого избрали меня вторым секретарем. Политруком Коноваловым я назначен начальником Ленинской комнаты. Получил ключи – хозяин…

Я записался в хор при ДКА. Один раз был на спевке, сейчас идем опять…

Я все хочу перейти в радиовзвод, об этом знает командование, и, очевидно, мою просьбу удовлетворят. Вчера на занятии по магнетизму, которое проводил капитан Абраменко, присутствовал начальник связи дивизии капитан Дюнкин. Когда ряд курсантов не могли ответить на вопрос Абраменко и он обратился ко мне, то его прервал Дюнкин и сказал, что пусть он спрашивает других, а я, мол, знаю. Очевидно, ему об этом сказали мои очки…

25/XII у нас был лыжный выход с 10 до 5 вечера. Лыжи у меня были не подогнаны, идти было трудно, при этом я до сих пор никогда на лыжах много не ходил. Мы проехали км 25—30! Привалов было лишь 2—3 по 5—10 мин. Ужасно устал…

Вчера получил письмо от Ильи Розенфельда. Парень расхвастался. Пишет, что он и Сорокин (Пушкин) почти не занимаются, а шляются с нашими девочками в театры и кино. Не знаю, стоит ли ему ответить…

Недавно стреляли – из 10 выбил 5…

Настроение хреновое. 18-го пойду к фельдшеру насчет глаз…

* * *

В этот трудный для Марка период полковой фельдшер направляет бойца Кривошеева на обследование в глазную клинику, и довольно скоро становится очевидно, что Марку должны предоставить освобождение от воинской службы. А пока судьба продолжает его испытывать.

Из дневника

1 января 1941 г. Новый год! Сегодня первый день нового года. Этот год для меня в самом деле новый. Если раньше новогоднюю ночь я проводил вместе с близкими, то вчера я встретил его за газетой, наедине, с сознанием того, что все наши ребята поднимают бокалы, провозглашают тосты за счастливый новый год. Сегодня даю военную присягу…