Кэти Уилсон и Новый мир

– Любые из этих подойдут, страницы у них плотные и без линовки, как раз для чернил, – с непривычной заботой отвечал мальчик.

– Спасибо, – довольно произнесла Кэти, набирая в охапку тетради, а через минуту дети вприпрыжку спускались по устланной цветными коврами лестнице в зал для оплаты.

Очередь была уже не такой большой, и они быстро оказались возле стойки с кассиром в тёмно-сером, под цвет глаз, жилете, надетом поверх полосатой рубашки. Её рукава были слегка подвёрнуты, а на шее кассира красовался пыльно-лиловый платок с незатейливым узором.

Мужчина с густыми седыми волосами до самых плеч и бакенбардами широко улыбнулся сквозь усы, что кончались в области подбородка, и продолжил приветственную речь:

– Прекрасный день для покупок, Мистер Блэтчер! Насколько я мог заметить, вы пришли вместе с очаровательной спутницей! – заговорил продавец, вгоняя детей в краску. – Отличное решение! Именно сегодня у нас двойная скидка за двойную дружбу!

По залу тут же пробежала волна возбуждения, все начали шептаться о новой акции и договариваться друг с другом.

– Но прошу заметить, мои драгоценнейшие, я обладаю недюжинной интуицией, на скидку может рассчитывать не каждый!

Зал снова оживился, но на этот раз унылым гудением.

– Желаю хорошего дня! – закончил довольный кассир и взмахнул двумя пальцами на прощанье, словно отдавал в честь, да так резво, что его волосы с усами заколыхались в разные стороны.

Дети выбежали за дверь, розовощёкие от смущения, как после бани, и, сбросив накупленное в корзину, скорее помчались домой.

Казалось, будто прошла целая вечность. Ощущение сытости давно испарилось вместе с иллюзией, и Кэти уже успела соскучиться по ароматной выпечке Фреда.

Каменные холмы

– Фред, Фред, – закричал Кэрол, вбегая в бар. – Сейчас такое было! Ты себе представить не можешь!

– Хо-хо, мой хороший, – ухмыльнулся мужчина, разливая напитки за барной стойкой. – Я много чего могу представить. Уж поверь мне на слово.

– Да нет же, этого ты точно в жизни не видел! – протестовал мальчик. – Мы тебе сейчас всё расскажем.

– Для начала помойте руки и ступайте накрывать на стол, а у меня последний заказ, – кивнул он в сторону дружной компании из шести человек, которая громко хохотала на весь зал. – Странные ребята, – шепнул Фред, – в четвёртый раз заказывают только крыжовниковый морс, а шумят так, будто выпили ведро веселящего сидра. Намекну-ка я им, что мы закрываемся.

Фред удалился с подносом, а дети с руками, полными покупок, юркнули на кухню в поисках съестного. Когда они вышли в зал, расстроенные молодые люди вставали из-за стола и слегка пошатывались. Фред вовремя их выпроводил, ещё бы немного, и они уснули бы прямо здесь, обессилив от бесконечного хохота.

Через минуту незнакомцы покинули бар, Кэрол с Кэти обменялись улыбками и побежали сервировать стол к ужину. Время в поездке пролетело настолько быстро, что даже не верилось, что уже вечер, и только живот предательски вибрировал, настоятельно требуя положенную ему пищу.

Когда они сели, к ним присоединился Фред, закончивший с уборкой стола.

– Вот ведь, негодники, – возмущался мужчина, накалывая на вилку куски тушёной говядины, – на вывеске чёрным по белому написано, что сегодня последний рабочий день. Неужто они рассчитывали на ночёвку?

– Да ладно тебе, Фред, – протянул Кэрол, – они же ушли. В гостинице кроме нас больше никого нет.

– Надо бы что-то придумать, – бормотал под нос мужчина. – Может, заклятье какое?

– Слушай, Фред! – звонко продолжил мальчик, вытаскивая дядю из раздумий. – Мы сейчас были у Фаверуса и попали на самый настоящий аттракцион!

– Опять баловался с этим злосчастным зеркалом? – продолжал возмущаться мужчина.

– Ну почему сразу злосчастным? Это же совершенно безопасно, – оправдывался мальчик.

– Не верю я этим иллюзиям. Они только пудрят детям мозги и вводят в заблуждение, – отсёк Фред, что Кэти стало не по себе от такой перемены.

– Ну и ладно, – с обидой в голосе произнёс Кэрол и набил рот картошкой.

Через минуту неловкого молчания девочка набралась смелости и решилась заговорить первой:

– Я совсем ничего не знаю о вашем мире и не понимаю, что плохого в иллюзиях, но мне было весело как никогда.

После этих слов Фред немного смягчился.

– Ну хорошо, хорошо, это я малость перегнул. Фаверус – прекрасный человек и порядочный профессор, не думаю, что он способен подвергнуть своих студентов опасности.

– А я о чём говорю?! – воскликнул племянник, едва прожевав пищу.

– Иллюзии сами по себе безобидны, – одобрительно посмотрел на него Фред, а после перевёл взгляд на Кэти, – всё зависит от того, кто ими владеет. Я уже рассказывал Кэролу, что самые искусные мастера в этом деле – колдуны, – профессор снова переменился в лице, на котором теперь читалось явное отвращение, а в зажатом кулаке, казалось, ещё немного и треснет деревянная вилка, – они владеют искусством чёрной магии в совершенстве и способны на всё ради своей цели.

– Дядя, прошу тебя, – проскулил Кэрол, – колдуны давно изгнаны с этих земель, ты же сам об этом не раз говорил.

– С этим, конечно, не поспоришь. Ты помнишь, Кэти, – обратился мужчина к девочке, – в нашу первую встречу я рассказывал тебе об основателе Кастенвиля – Седом Филиппе. Так вот, у Филиппа был брат по имени Тарут, как две капли воды на него похожий, только волосы у него были противоположного цвета – чёрного, как смола.

Они вместе создавали академию и во всём поддерживали друг друга до тех пор, пока между ними не случился раздор, и имел он весьма загадочный характер. Ни с того, ни с сего Тарут заявил, что ограничиваться одним типом магии глупо, нужно развиваться, изучать параллельные миры и открывать новые направления для студентов. Только так, по его мнению, можно было обезопасить себя и остальных жителей от нечаянного вторжения, но Филипп был против этого. Он считал, что подобное любопытство может привести к искушению начинающих волшебников и лучше всего расти в том направлении, которое испытано годами, опираясь при этом на глубокую веру в собственные силы.

После того разговора Тарут исчез прямо из своей комнаты, оставив лишь зеркало, которое вы недавно встретили в магазине Фаверуса, а спустя двадцать лет вернулся в родные края, чтобы доказать Филиппу своё могущество. Бесчисленное множество волшебников погибло тогда, защищая долину от бушующей ярости вернувшегося брата, известного теперь как Тарут Тёмный.

Схватка продолжалась несколько недель, Тарут принуждал Филиппа признать свою слабость перед ним. Он желал занять место брата, чтобы воспитать поколение достойных, – по его мнению, разумеется, и поистине сильных магов, но, к счастью, этого не случилось. Филиппу удалось найти способ защитить наш мир. Вот только финал оказался весьма драматичным, а новым директором академии стал их младший брат Мотеус Плак, который отличался спокойным и скромным характером. Вот такая история, дети, случилась много веков назад.

– Но что же стало с Филиппом и его братом? – вопрошала Кэти, заворожённая рассказом.

– Седой Филипп через несколько дней скончался, успев надёжно запечатать своё золотое кольцо в окрестностях Рингольда, откуда в дальнейшем и получил название город, а тела братьев захоронили в фамильном склепе.

– Я бы этому Таруту, бороду бы подпалил, – возмутился Кэрол, скрестив в воздухе вилку с ножом.

– Для начала сдай экзамен по левитации, – охладил его Фред.

– Ты же сам видел газету! – защищался племянник. – У меня отлично получилось. Кэти тому свидетель.

– Кэти, может быть, и свидетель, но профессор по твоей стихии пока что я, – исподлобья посмотрел на него Фред.

– Ладно, ладно, – мальчик виновато встал из-за стола, убирая за собой опустевшие тарелки, и скрылся за кухонными занавесками.

– Фред, – тихим голосом произнесла Кэти, – я хотела спросить.

– Да?

– Год назад я попала сюда сквозь загадочный почтовый ящик.

– Помню, помню, – слегка рассмеялся мужчина, убирая посуду на поднос, – даже подросла немножко.

Кэти смущённо улыбнулась и продолжила: