Тихоня для босса. (Не) фиктивная беременность

– Вот и прекрасно, – хлопаю в ладоши. – Завтра утром подпишем все документы, и заодно я решу вопрос с операцией.

– Так быстро? – вскидывает на меня испуганный взгляд.

Ну что за глазищи? Под их прицелом чувствую себя последним негодяем, хотя ничего такого не делаю. Всего лишь оказываю услугу, как себе, так и Дарье.

– У вас с бабушкой так много времени в распоряжении? – дергаю бровью.

Девчонка вспыхивает и начинает что-то растерянно блеять. Пожалуй, мне нравится заставлять ее чувствовать неловкость. Это будет забавный год, вопреки моим унылым ожиданиям!

Глава 6. Дарья

Да что ж такое! Никак не могу избавиться от образа этого Евсея Зарецкого. На редкость пугающий тип. Рядом с ним чувствуешь себя незначительной и глупой букашкой. Его энергетика давит не хуже, чем гидравлический пресс, а лицо, по которому невозможно абсолютно ничего прочитать, вводит в ступор.

– И я по собственной воле связала с ним свое ближайшее будущее! – со стоном жалуюсь Липе.

А ведь кроме старенькой кошки мне даже и посоветоваться не с кем. В самом деле, не рассказывать же о том, во что умудрилась вляпаться, бабуле. Она точно строго настрого запретит соваться в авантюры, даже если из-за этого и придется отказаться от жизненно-важной операции.

Всю ночь я не сплю и верчусь под одеялом. Мне то холодно, то жарко, поэтому постоянно приходится вскакивать и закрывать или открывать окно. Неудивительно, что к офису Зарецкого я подъезжаю полностью разбитой и несчастной. Хотя, какой там офис – офисы для простачков, у Евсея Зарецкого ни много ни мало штаб-квартира! Почти как в Пентагоне каком-то.

«Мамочки, куда я лезу?» – восклицаю мысленно, когда машина подъезжает по набережной к огромному современному зданию причудливой архитектуры. Окна в нем расположены под разными углами и вызывают ассоциации с призмой или гигантской геометрически выверенной хрустальной вазой. От офиса, который и язык-то не поворачивается назвать столь обыденно, веет неприлично большими деньгами, влиянием и мощью.

Водитель тем временем заезжает на подземный паркинг и останавливает машину прямо возле лифта.

– Идемте, я провожу, – получаю короткую инструкцию и вцепляюсь пальчиками в лямки рюкзака.

Все во мне сопротивляется тому, чтобы добровольно идти на заклание, но я заставляю себя принять протянутую руку и выбраться из автомобиля. Тяну в легкие воздух и не получаю требуемого облегчения – на парковке он пропитан выхлопными газами, что делает мое состояние только хуже. Водитель помогает мне войти в лифт, прикладывает специальный ключ и нажимает на кнопку последнего этажа.

Выходим мы посреди просторной и роскошной приемной, я даже теряюсь на какой-то миг. Водитель кивает молодому мужчине, сидящему за рабочим столом, и представляет меня:

– Котова Дарья Сергеевна.

– Добрый день, – кивает мне Разумов Евгений Анатольевич, кандидат экономических наук, если верить хвастливой табличке, стоящей на столе. – Присаживайтесь, сейчас о вас доложу.

Теряюсь еще сильнее и с испуганной улыбкой занимаю место на огромном кожаном диване. Снова чувствую, насколько далека ото всей этой сдержанной вычурности и как сильно не желаю соприкасаться со всем этим. Я даже сесть умудряюсь на самый краешек. Не знаю, каким образом Евгений Анатольевич сообщил Зарецкому о моем приходе, но меньше, чем через минуту, двери кабинета раскрываются, и знакомый голос командует в приказном тоне:

– Дарья, заходи! – ни грамма радушия.

Подпрыгиваю и на негнущихся ногах иду в сторону бизнесмена. Рюкзак на автомате прижимаю к животу, будто он в случае чего сможет защитить от Зарецкого. Евсей сканирует меня с ног до головы, и складывается впечатление, что ни одна, даже самая мельчайшая деталь, не ускользает от его внимательного взгляда. Впрочем, прочесть по Зарецкому ничего не возможно, так что его выводы так и остаются для меня загадкой.

– Можешь оставить свои ценности на стуле, – хмыкает он с намеком на рюкзак, которым я все еще прикрываюсь, как щитом. Вспыхиваю от жгучей смеси смущения с возмущением. Вот интересно, обязательно быть таким засранцем? Или без этого больших денег не заработать? – Тут с ними ничего не случится. Только документы сперва достань.

Поджимаю губы, давлю протест и делаю как говорят. «Это все ради бабули» – напоминаю себе. В другом случае ноги моей здесь бы не было! Может кто-то и охотится за подобного рода мужчинами, но только не я.

За длинным рабочим столом сидит группа мужчин в костюмах. Разных возрастов и комплекций, так что понять, что конкретно их всех объединяет, не представляется возможным. Между ними хаотично развалена груда бумаг, в которых все с серьезными лицами копошатся и о чем-то негромко говорят друг другу.

– Мои юристы, – обозначает их Евсей, попутно толкая меня в спину. Его ладонь я чувствую даже через свитер, а кожу между лопаток начинает жечь как огнем. – Котова Дарья Сергеевна, – представляет меня, – мое доверенное лицо, согласно составленным бумагам.

Меня приветствуют, усаживают с краю и начинают подсовывать какие-то документы. Пытаюсь читать, вникать в непонятный канцелярский язык, продираться сквозь хитроумно составленные фразы, но присутствие рядом Евсея отвлекает. Его слишком много для маленькой меня, хотя бизнесмен даже не дышит практически, лишь сверлит задумчивым и слегка снисходительным взглядом.

Заставляю себя сосредоточиться на читаемом тексте и с бессильной злостью понимаю, что ничего не получается. Слишком ярко чувствуется внимание Зарецкого, слишком удушающе. Его взгляд словно наждачной бумагой по мне водит, вызывая зуд и мурашки. Выдыхаю шумно и смотрю в договор.

– Если что, я потеряю гораздо больше, – обдает свежим теплым дыханием мое ухо. Голос Евсея рокочущий, низкий и тихий, рождает кучу мурашек по всему моему телу, но отчего-то я ему не верю.

Глава 7. Дарья

Несмотря на более чем выгодные для меня условия, прописанные в контракте, мне кажется, что не обойдется без подводных камней. Соваться в это плавание – заведомая ошибка. Как в спокойное пока еще море, на горизонте которого чудится шторм. И надеешься, что все образуется, но что-то внутри царапает, предупреждая. Вот только цена за путешествие – жизнь моего самого дорогого человека, и я готова ее заплатить, полностью отдавая отчет своим действиям.

Ставлю закорючки в нужных местах и еще несколько – в допсоглашении, где обязуюсь вернуть Зарецкому его имущество в полном объеме в указанный срок. Подписываю свой договор с дьяволом под гипнотизирующим немигающим взглядом Евсея, моего нового партнера по бизнесу.

– Отлично! – хлопает в ладоши он и хищно скалится. – Теперь можно показать Алевтине Федоровне документы и с чистой совестью продолжать делать бабки. А тебя, Дарья Сергеевна представим моей личной стажеркой, чтобы ни у кого не возникло вопросов, чем ты тут занимаешься. Рабочее место прикажу организовать прямо в моем кабинете, чтобы не оставлять тебя и мою собственность заодно без присмотра.

Зарецкий раздает распоряжения, звонит кому-то, о чем-то негромко говорит юристам, которые уже собираются уходить. Я же сижу обессиленная на месте и пытаюсь осознать, насколько круто только что изменилась моя жизнь. А казалось бы, всего лишь пара росчерков пера – и вот я нахожусь на самой верхней точке американских горок и с замиранием сердца жду, когда повозка со мной преодолеет последние сантиметры, сорвется и полетит с немыслимой скоростью вниз.

– Пока что можешь расположиться за столом для совещаний, – врывается в мое оцепенение голос Евсея, и мне настолько не по себе, что осмеливаюсь его перебить:

– Мне постоянно придется находиться при вас? А как же учеба? Мне институт заканчивать нужно, диплом получать…

– Об этом не беспокойся, с учебой я все решу, – отмахивается, как от чего-то малозначительного. Ну конечно, где его горы бабла и где какие-то несчастные корочки.

– Но я и сама могу, – вскидываюсь оскорбленно. Поверить не могу, этот бездушный робот думает, что я не способна выпускную работу написать! – Тем более у меня уже почти все готово, нужно лишь немного свободного времени.

Зарецкий подходит ближе, упирается рукой в спинку стула, на котором я все еще сижу, и заглядывает в мои глаза, давя с усмешкой:

– Неужели ты думаешь, что я оставлю временную владелицу моего имущества без присмотра хоть ненадолго на радость моим конкурентам? На весь ближайший год ты моя собственность, Дарья, и будешь делать только то, что я разрешу.

– Крепостное право у нас давно отменили! – выплевываю смело и возмущенно. – Вот это, – тыкаю в бумажки, оставшиеся на столе, мой экземпляр, – не дает вам права распоряжаться моей жизнью!

– Наивно полагать подобное с твоей стороны, – хмыкает гад и тиран и смотрит так снисходительно, что внутри все восстает и требует торжества справедливости. Вот только кто я и кто Зарецкий, нас даже в бой один не поставят в виду разницы весовых категорий. И я сейчас не про килограммы. Поэтому приходится молчать и смиренно глотать все, что вздумается сказать этому сатрапу. А еще стараться быть благодарной – за спасение бабули. – Впрочем, тебе простительно в виду возраста и неопытности. Запомни, Дарья: я говорю, ты исполняешь, – чеканит мой партнер по документам и рабовладелец на деле, нависая надо мной огромной скалой. Он так близко, что свежий и дерзкий аромат парфюма щекочет мне ноздри, обволакивая, я словно в облаке оказываюсь. И ни один лучик солнца не осмеливается пробиться из-за широкой спины Зарецкого. – А если собираешься что-то сделать, то сперва спрашиваешь меня. На кону миллиарды, девочка, и мне не до шуток. Это понятно? – длинные и крепкие пальцы хватают за подбородок и заставляют смотреть в жесткое лицо.

– Понятно, – цежу, чувствуя, как впервые зарождается внутри меня ненависть к человеку. – Я в туалет хочу, даете разрешение?

– Уборная в твоем распоряжении, – Евсей машет куда-то в сторону, но не спешит меня отпускать. Кожу начинает покалывать от касания чуть шершавых подушечек пальцев, а внутри разгорается пожар. Страх из-за собственной дерзости, ожидание последствий и злость на Зарецкого, возомнившего себя всемогущим – вот мое топливо. Наконец, миллиардеру надоедает давить на меня. Он выпрямляется, отходит к окну и сосредотачивается на пейзаже за ним. Я не теряю времени. Бросаюсь в сторону, которую совсем недавно указал Евсей, и тыкаюсь беспомощно, пытаясь отыскать дверь. А когда обнаруживаю неприметную ручку, давлю на нее и скрываюсь в просторной комнате.

Тут обнаруживается и душ, и большая раковина с гигиеническими принадлежностями, и, собственно, сам унитаз. Вот только Зарецкому я соврала и никаких естественных позывов не испытываю. Медленно и шумно выпускаю воздух из легких, открываю кран, пуская холодную воду и сбрызгиваю щеки. Хочется умыться целиком, чтобы хоть как-то очиститься от происходящего, но тушь, зачем-то нанесенная с утра на ресницы, мешает.

Возвращаться не спешу. Хоть и понимаю, что отделаться от Евсея Зарецкого в ближайшее время не удастся. Теперь я полностью в его власти, словно только что не компанию от него в дар получила, а добровольно отдалась в рабство. Получится ли из него выбраться без потерь – вот вопрос. Один год – срок немалый…

Удар в дверь и громкий голос миллиардера не дают окончательно скатиться в беспомощность и уныние.

– Дарья, поехали! Все готово, будем перевозить твою бабушку в частный медицинский центр. Там лучшие кардиохирурги и программа послеоперационной реабилитации.

Глава 8. Евсей

– В принципе мои люди могут и без тебя обойтись, но думаю, пожилой женщине будет спокойнее, если ты сама обо всем расскажешь, – давлю на девчонку, которая прячется от меня в моей же уборной и трусливо не торопится покидать замкнутое помещение.

Сам не понимаю, почему этот факт так сильно меня раздражает, если учесть, что я вообще предпочитаю работать в одиночестве и тишине, чтобы ничто постороннее не отвлекало. Но вот гарант своего спокойствия и благополучия, как выяснилось, предпочитаю держать на виду. Честность, отпечатанная на лице и доказанная поступком, конечно, хорошо, а личный контроль – еще лучше. В той среде, в которой приходится вращаться, как-то быстро отучаешься доверять.

Вышедшая Дарья награждает меня едким взглядом. В нем смесь из раздражения, неприязни, надежды и благодарности. Убойный коктейль в сочетании с пронзительными, широко распахнутыми глазами. Так и тянет запихнуть девочку себе за спину и укрыть ото всех бед. Вот только мне совершенно незачем делать это. Каждый человек должен повзрослеть, закалиться и сделаться сильным. А уж как это будет происходить, решать только судьбе, и не мне ей перечить.