Цунами. В море чувств

– В десятом классе! 15 лет назад!

– Ну и что, я же все равно теперь рядом.

– Это да…

– Не жалеешь? – вдруг спросил он, протянув свою руку к моей.

– Разве я похожа на идиотку? – улыбнулась в ответ я. – Только скучаю по Дашке. Мы никогда не расставались так надолго. Да что там, вообще почти не расставались. Разве что на пару дней, когда ее забирали к себе мои родители или мама Виталика.

– Она так и не звонила?

– Нет. Виталик сказал, что она уехала в лагерь на несколько недель и телефоны им там дают крайне редко.

– Ничего… – Он осторожно погладил мою ладонь кончиками пальцев. – Совсем скоро все образуется, вот увидишь.

– Надеюсь…

**

Вечер мы провели в объятиях друг друга, валясь на диване и смотря новый сериал. И я, и Димка оказались поклонниками современных триллеров, а тут в интернете вышла очередная новинка… Кинопросмотр затянулся чуть ли не до глубокой ночи и в результате утром я впервые опоздала на работу. Спала так, что не услышала, как верещал будильник. Димке сегодня нужно было к 12, поэтому он тоже мирно дрых и совершенно не собирался меня будить.

– Амир, прости, дай мне две минуты, и я буду готова работать, – скороговоркой выпалила я, влетая в двери кафе. Начальник стоял у барной стойки и натирал бокалы.

– Привет, Настя. Все в порядке, не переживай. Переодевайся спокойно. Все равно еще никого нет.

Сменив уличную футболку на нашу форменную, я уже через несколько минут материализовалась в зале. Посетителей по-прежнему не было.

– Как ваши дела, Амир? – вежливо поинтересовалась я, вставая рядом с ним и тоже хватаясь за тряпку.

– Спасибо, детка, все в порядке.

Амир редко пребывал в хорошем настроении, но сегодня, кажется, был особенно грустен.

– У вас что-то случилось? Выглядите расстроенным, – встревожилась я.

– Сегодня годовщина смерти моей жены, Мадины, – вздохнул он. – Ее нет уже три года. Никак не могу привыкнуть.

– Очень вам сочувствую, – проникновенно сказала я.

– Спасибо, Настя. Знаешь, говорят, время лечит… А на самом деле ничего подобного. Мне все так же тяжело, как и три года назад. Я просто научился принимать и проживать эту боль.

– Мне кажется, Мадина была бы очень счастлива, если бы узнала, что вы продолжаете держать это кафе.

– О, она это знает, детка, – легко улыбнулся Амир. – Она часто приходит ко мне во снах, и мы много разговариваем. Я рассказываю ей про свою жизнь, про кафе, про посетителей. Просыпаюсь – и становится легче.

– Мне кажется, у вас была настоящая любовь.

– Она не просто была, она есть, дорогая. Любовь – такая штука, которая остается с тобой на всю жизнь, хочешь ты этого или нет.

– А Мадина – ваша первая любовь? – вдруг незнамо почему спросила я.

– Да, – Амир снова улыбнулся, словно вспомнил что-то особенно приятное. – Я впервые увидел ее, когда нам было по 14 лет. Наши отцы работали вместе в пекарне, выпекали хлеб. Мадина была невероятно хорошенькой – высокая, тоненькая, белокожая, с копной черных, как смоль, волос. И глаза у нее были черными, но при этом очень добрыми и нежными. Уже тогда, в нашу самую первую встречу, я понял, что это мой человек.

– А она?

– О, она тоже поняла. Два года я не смел признаться ей в своих чувствах, все ходил вокруг да около, и она тоже молчала. А потом я решился и открылся ей. Это был один из самых счастливых дней моей жизни, – в глазах Амира заблестели слезы.

– А что было дальше? – затаив дыхание, спросила я.

– Когда нам было 18, мы поженились. И прожили вместе почти 30 счастливых лет, – просто ответил Амир.

– Мне кажется, не всем жизнь дает возможность испытать такую любовь.

– Да нет, Настенька, всем. Тут просто нужно уметь видеть.

– А…

Я хотела еще о чем-то спросить, но тут увидела первых посетителей. Подхватив новенькие листочки меню, поспешила к ним и приняла заказ. Амир стоял на прежнем месте. Бокал, который он все еще натирал, блестел.

– А можно еще один вопрос? – не удержалась я.

– Давай.

– А правда, что настоящая любовь – это умение прощать?

– Ты так спрашиваешь меня, как будто я какой-то философ, – покачал головой Амир. – Но, если хочешь знать, я так не думаю.

– Почему?

– Потому что, когда ты любишь – ты не совершаешь ошибок. Ты не делаешь так, чтобы близкому тебе человеку было плохо. Ты заботишься о нем изо всех сил и стараешься, чтобы он всегда улыбался. И чтобы на душе у него было легко и хорошо.

– Значит, я не такая,,, – с грустью покачала головой я. – Я делала много ошибок.

– К такой любви тоже нужно прийти. Чистой, абсолютной, безусловной. Редко кому она дается прямо с рождения. Представь себе лестницу, Настенька. У ее подножия – человек, который еще не умеет любить. Тот, кто никогда не испытывал этих сильных чувств. А на вершине – тот, кто умеет любить беззаветно. Этот путь нужно пройти и пройти твердо. Да, ты можешь оступаться, спотыкаться и даже падать. Но, если ты хочешь познать настоящую любовь – ты ее познаешь. И все будет отлично.

– Спасибо, Амир, – с чувством произнесла я. – Мне важно было это услышать.

– Пожалуйста, детка. Обращайся, когда нужен будет совет. Ну а теперь – за работу!

**

Посетителей сегодня было немного. Еще бы, будний день, начало недели. В зале было совсем свободно, а на веранде заняты только несколько столиков. За одним из них расположилась моя давняя знакомая – Ида Марковна, которая когда-то стало моей первой посетительницей. Сегодня она выбрала лимонный десерт и чашечку кофе. А когда я принесла все это ей на большом подносе, она с гордостью показала мне лист бумаги, исписанный вдоль и поперек тонким бисерным почерком.

– Смотри, Настенька, мне написала письмо моя старая знакомая, с которой мы когда-то жили по-соседству в Феодосии. Раньше мы были очень дружны. Она старше меня всего на год – мы часто гуляли вместе, бегали в кино и на танцы. А потом она вышла замуж и переехала с мужем на Урал. Со временем связь потерялась. Но недавно каким-то чудесным образом ее дочка нашла мою в соцсетях. У нас с ней одна фамилия… И вот, сегодня утром я получила письмо от Милки! Точнее, Людмилы Михайловны. У нее, оказывается, трое детей и семь внуков! Подумать только!

– Ничего себе, – покачала головой я, рассматривая фотографии незнакомой женщины. На них седая дама была запечатлена на фоне настоящей русской зимы – снежной и морозной. Рядом с ней в камеру смешно улыбались дети – пухленькие и розовощекие, как с открытки.

– Так что теперь я пишу ей ответ, – азартно проговорила Ида Марковна, склоняясь над своим листочком. – У меня в окружении, конечно, нет такого количества младенцев, но зато я написала кандидатскую и кучу лет проработала в научном институте. Согласитесь, Настенка, что этим тоже можно гордиться!