Дар прощения

– Но разве он не был на игре?

– Не обязательно. Он мог наблюдать за вами по камерам. Хотя… Если подумать, то, помимо вас, из всех присутствующих в подвале выжил кое-кто еще.

– Чистильщик, – шепотом произношу я, уносясь воспоминаниями к последним минутам игры.

С острия моего ножа капала свежая кровь. Один из охранников сделал шаг в мою сторону. Насторожившись, я приняла позу хищника, готового броситься на добычу. Настоящий бешеный зверь, не хватало только пены изо рта.

– Я помню тебя. Это ты бросил меня, как мешок с мусором на пол кабины.

– Все в порядке, мы хотим помочь, – он выдавил из себя кривую улыбку.

От него сквозило фальшью. Не дожидаясь, пока он нападет первым, я сорвалась с места и набросилась на него. Быстро справившись со мной, мужчина оказался сверху. После нескольких ударов по запястью, нож выпал из моей руки.

Он обернулся на остальных.

– Сходите вниз за остальными. Решим, что с ней делать. Быстро! – рявкнул он, продолжая держать меня прибитой к полу. – Думала, тебе действительно позволят уйти?

Я смотрела на него и недоумевала: как он не понимает, что мне уже все равно?

– Стоило что-то заподозрить, когда мне предложили такую сумму. Блин… – он оглянулся по сторонам. – Я такое впервые вижу. Жесть. Хотя, какая разница. Мне никогда столько не платили. Все-таки, есть плюс работы с ненормальными – они денег не жалеют.

От его болтовни у меня сдавило виски. Но когда я собралась попросить его заткнуться, раздался оглушительный выстрел. Выплюнутая пистолетом пуля попала в голову мужчины. Он начал оседать и быстро завалился набок. Забрызганная кровью, я небрежно сбросила с себя его ноги и принялась отползать. И тогда заметила, как один из охранников расстреливает всех остальных.

Он делал это так быстро, что те даже не успевали среагировать. После серии выстрелов в живот, он подходил к каждому из них, наклонялся и пробивал пулями их виски. Я, не отрываясь, наблюдала за происходящим, хоть и вздрагивала после каждого хлопка. Честно признаться, в глубине души я надеялась, что вскоре очередь дойдет и до меня.

Но, закончив, он вдруг направился к выходу.

– Куда ты? – крикнула я вслед его удаляющейся спине.

– Я сделал то, что от меня требовалось, – ответил он, не поворачиваясь.

– И что же ты сделал?

– Зачистку.

8 глава

Никто и не надеялся, что имя и фамилия Игоря окажутся настоящими.

– Мы продолжим искать, – заверяет меня детектив, в очередной раз уходя из допросной.

Я снова остаюсь наедине с младшим следователем. При первой встрече он показался мне чудаковатым и несуразным для этой работы, а теперь меня не покидает ощущение, что все вокруг совершают чудовищную ошибку, недооценивая его способности.

Каждый раз, когда я погружаюсь в воспоминания, он терпеливо сидит напротив и молчит. А когда мое сознание проясняется, он оказывается рядом и встречает меня доброй полуулыбкой. Это тот редкий тип людей, которые никогда не давят и не выбивают правду любой ценой. В его присутствии искренне хочется быть честной.

– Простите, – начинаю я, – можете повторить ваше имя?

– Можете называть меня Антон.

– Хорошо, Антон. Могу я сказать кое-что, что останется между нами?

Он заметно настораживается и оглядывается по сторонам.

– Это касается расследования?

– Не совсем. Но, скорее, да, чем нет.

– Я не могу такого обещать. Если это поможет спасти этих людей и выйти на организаторов, мне придется доложить о нашем разговоре руководству.

– Ладно, – кивнув, я закрываю глаза. – Тогда забудьте.

– Как это? – он подается вперед. – Аделина, сейчас не время утаивать от следствия важную информацию. Вы разве не понимаете, что стоит на кону?

– Понимаю, именно поэтому ничего и не скажу.

– Не могу поверить! Вы снова делаете это, – удивляется он, в его глазах отчетливо проглядывается разочарование. – Вы снова покрываете его. Но с чего бы вам…?

– С того, что вам этого никогда не понять, – огрызаюсь я.

Очнувшись после игры в больнице, я не могла поверить, что осталась в живых. Когда через несколько дней ко мне пришли из полиции и попросили рассказать обо всем, что происходило в том подвале, я специально умолчала о чистильщике. Но, когда меня арестовали, мне пришлось рассказать правду.

– Помните, как он выглядит? – спросил меня следователь, который тогда вел это дело.

– Смутно, – несмотря на явную ложь, мой голос даже не дрогнул.

– Поможете нам составить его фоторобот?

Я этого не хотела. Он оставил меня в живых, а теперь я должна его сдать?

– Аделина… Он не убил вас только потому, что у него не было соответствующего приказа. Вы же не думаете, что в нем проснулось чувство жалости или сочувствия? Он сделал ту работу, за которую ему, вероятно, заплатили приличную сумму денег. И, пока есть такие люди, как он…Такие, как вы и ваши друзья, будут страдать и умирать.

Я ощутила себя нашкодившим щенком. Он будто тыкнул меня носом в мои же испражнения, надеясь, что во мне проснется чувство вины. Словно я недостаточно пристыдила себя за все случившееся.

– Я спрошу еще раз, – строгим тоном продолжил он, – вы поможете нам составить его фоторобот?

Смотря на него невидящими от пелены слез глазами, я кивнула, даже не представляя, во что это выльется потом.

Демонстративно отвернувшись, Антон делает вид, что изучает материалы дела, но я вижу, как его взгляд бессмысленно блуждает по стене позади меня.

– Вы никогда не оказывались в такой ситуации, – напоминаю я ему. – Вы не знаете, каково жить с подобной ношей. Вы не просыпаетесь с мыслью о том, что убили семь человек. Вы не засыпаете с чувством вины такой силы, которая буквально разрывает изнутри. Я никогда не смогу оставить это позади. Никогда.

– Мне казалось, что прощение – часть вашей терапии, – отвечает он, продолжая сидеть неподвижно.

– Винить себя гораздо легче, чем простить.

– Жаль это слышать. Но это не оправдывает того факта, что вы покрываете опасного преступника.

– Неужели?