Всего лишь я

Говоря начистоту, мои родители не стремились вырастить из меня чемпионку по фигурному катанию. Они едва ли способны отличить двойной прыжок от тройного, не говоря уже о более сложных элементах. Так что в спорт я попала совершенно случайно – благодаря нашим на тот момент соседям. Зимой они часто ходили на каток и однажды осмелились взять меня с собой. Если верить им на слово, то я выдала чуть ли не грандиозный олимпийский прокат, от которого все присутствующие попадали в обморок. Именно они посоветовали отдать меня в фигурное катание.

Стоит упомянуть, что зарплата у родителей всегда была скромной, а состояние мамы ухудшалось с каждым годом. Отцу пришлось решать, на что именно уйдут накопленные средства: на все необходимое для профессионального спорта или на поиск хорошего врача. Всю сознательную жизнь я чувствую вину за то, что он выбрал меня, а не маму. Она нуждалась в помощи специалиста, а мне вовсе не обязательно было становиться лучшей фигуристкой мира.

Однажды осознав, в каком положении находится наша семья, я решила сделать все, чтобы это изменить. Тогда меня перестал волновать статус соревнований, на которые мы едем, я стала интересоваться суммой, которую получу за каждое из призовых мест.

Когда мне исполнилось четырнадцать, я попала в юниорскую сборную страны и стала получать регулярную зарплату. Она позволила папе бросить вторую работу, из-за которой он постоянно пропадал в командировках. Но и этого оказалось мало, чтобы спасти наше положение.

Отношения родителей портились так же стремительно, как развивалась моя карьера. Пока тренер и болельщики ликовали после моего очередного победного проката, я думала лишь о том, каких еще высот мне нужно достичь, чтобы у нас дома все наладилось.

Только два года назад, сразу после моего восемнадцатилетия, отец позволил мне самой искать врача для мамы. Он несколько раз повторил, что ничего не выйдет, но я не собиралась сдаваться. Ведь только мне одной доподлинно известно, на сколь многое я способна, когда по-настоящему чего-то хочу.

– Привет, а где Виолетта? – интересуется Марина, наш тренер, когда я выхожу на лед.

– Задержалась на занятиях, – отвечаю я и сразу уезжаю разминаться.

Мы уже поставили обе программы, короткую и произвольную, и даже продемонстрировали их во время контрольных прокатов пару недель назад. Теперь необходимо не потерять текущую физическую форму и довести исполнение каждой программы до эталона, который позволит мне снова выиграть.

Растерянность, присущая мне в незнакомых и некомфортных условиях, исчезает, как только мои ноги оказываются в коньках. И пусть меня часто обвиняют в излишней самоуверенности и демонстративном высокомерии, я не могу бояться еще и здесь. У каждого человека должно быть место, где он сможет чувствовать себя хозяином ситуации и обладать хотя бы толикой власти над собственной жизнью. Я уже много лет не позволяю себе сомневаться, находясь на льду, и только благодаря этому еще ни разу не оступилась.

– Приветик, Эми, – здоровается подъехавшая ко мне Инга. – Летты еще нет?

Ее рыжие волосы собраны в низкий хвост, а выразительные скулы покрыты персиковыми румянами. Наши с ней отношения сложно назвать стабильными, но в последнее время она перестала вставать на дыбы, когда я подхожу к ней, чтобы дать совет. Надеюсь, между нами не перебежит очередная полудохлая крыса и не испортит только наладившееся общение.

– Привет, пока нет.

– А вы разве не вместе были в универе?

За что я одновременно люблю и не люблю Ингу, так это за ее любопытство и умение непринужденно развязать мне язык.

– Были, но я ушла пораньше.

– Вы мне обе нужны. – Загадочно улыбнувшись, она достает из кармана спортивной толстовки флаер. – Вот, держи.

– М-м-м, – задумчиво произношу я, рассматривая приглашение на тематическую вечеринку в коктейль-баре «Наши черничные ночи». – Хочешь, чтобы я пришла?

– Конечно. Ты только не отказывайся, не выслушав до конца, ладно? – тараторит она. – Во-первых, это не какая-то пьяная тусовка, поэтому тебе нечего бояться. Во-вторых, в их меню есть целый раздел безалкогольных коктейлей, и ты просто обязана их попробовать. Хотя бы потому, что я приложила руку к их созданию, рассказав владельцам, что именно предпочитают пить спортсмены вроде нас. В-третьих…

– Так-так, хватит, – останавливаю я ее, чуть не рассмеявшись. – Мне достаточно того, что ты хочешь меня там видеть, Инга. Так что можешь сворачивать свою агитационную кампанию.

– Я, конечно, рада твоему ответу, но немного обидно, что ты так быстро согласилась. У меня вообще-то была заготовлена речь из девяти пунктов…

– Что еще за речь? – интересуется появившаяся рядом Виолетта.

– О, привет, ты-то мне и нужна, – радостно говорит Инга, вручая ей пригласительный.

Они обе любительницы поболтать, так что, как только речь заходит о четвертом по счету пункту об уникальном интерьере бара, я уезжаю прочь.

Закончив с разминкой и приступив к отработке прыжков, я стараюсь сосредоточиться на тренировке, но вместо этого думаю о Тамазе. А точнее – о моей реакции на него. Когда он процитировал стихотворение о черном лебеде, у меня чуть волосы дыбом не встали от неожиданности. Я сталкиваюсь с мистическим бредом каждый раз, когда общаюсь с мамой. И, похоже, теперь мне и самой что-то начало мерещиться.

– Ты же пойдешь со мной на эту непонятную вечеринку? – спрашивает у меня Летта в конце тренировки.

– Да, сходим, – отвечаю я, тяжело дыша после проката произвольной программы.

– Слушай, Эми…

– Даже не начинай. Мне и без тебя тошно.

– Ты даже не знаешь, что я собиралась сказать, – недовольно фыркает она.

– Думаю, ты хочешь узнать, почему я сегодня слетела с катушек, – предполагаю я, сделав глоток воды из многоразовой прозрачной бутылки.

– А вот и не угадала. Я хотела спросить о Тамазе. Он отдал тебе тот листок?

– Да. Он выпал из моего скетчбука.

– Я хотела его забрать и вернуть тебе на тренировке, но он настоял, что сам отнесет. Странный он какой-то, если честно.

– Мне тоже так показалось, – соглашаюсь я, на самом деле не желая говорить об этом парне.

– Не удивительно, что он тебя напугал, – продолжает подруга. – У него такой взгляд… б-р-р-р! Больше мы с ним рядом сидеть не будем. Пусть наводит жуть в другом месте.

– Он не виноват, – вступаюсь я. – Я была напугана еще до встречи с ним. Это все мамины предсказания. Кажется, они сводят меня с ума, Ви.

– Не говори ерунды. Твоя мама… она просто болеет и не может это контролировать. А этот тип намеренно ведет себя как фрик. И я знаю, о чем ты думаешь, Эми.

– Да ну?

– Ага. – Приобняв меня за талию, она кладет голову мне на плечо. – Но я не позволю тебе забросить учебу из-за какого-то слизняка.

– Слизняка? – улыбаюсь я. – Он скорее черный скарабей.

– Скарабей? – смеется подруга. – Не знала, что ты разбираешься в насекомых.

– У мамы есть талисман с его изображением, но это долгая история.

– Других у тебя и не бывает. Так что скажешь насчет учебы? Я собираюсь заехать за тобой завтра ровно в восемь.

– Ладно, – киваю я, в глубине души надеясь, что не пожалею о своем решении.

– Супер! Подвезти тебя домой?

– Да, спасибо, Ви.

Как только мы оказываемся в машине, подруга предается размышлениям о выборе подходящего наряда для вечеринки в баре и о том, стоит ли позвать с собой Мишу – ее парня. Они встречаются со старшей школы и практически неразлучны. Я не подаю вида, но для меня, не имеющей даже минимального опыта в данном вопросе, разговоры об их отношениях превращаются в настоящую пытку.

– Посмотри в пригласительном, какая тема вечеринки, – просит Летта. – Я не обратила внимания.

– Сейчас.