Синий маяк

– А какая с тобой печаль? Ёжики в лесу кончились? Так переходи на крупную добычу. Хоть всех истреби в округе!

– Уже можно? – усмешка прячется в углы её губ, но не исчезает совсем.

Лучше бы ударила! А то она такая тихая, что оторопь берёт. Голодная, видимо.

– Всё равно ты творишь, что вздумается, – бросаю я, продолжая возиться с узлами.

– А ты что творишь?

А я… Кажется, запутываю всё ещё сильнее. Я перестаю мучить мешок и поднимаю взгляд. Но Эйка опять смотрит в сторону. На изогнутые рога в изящных подставках, украшающие каминную полку. И что она в них нашла? По привычке я начинаю обдумывать это новое впечатление: каких размеров была голова зверя и для чего назначались эти штуки? Не пить же из них! И не свечи втыкать. Уж больно тонкая оправа, и солнце так прелестно на ней играет… Да, солнце. Оно уже добралось до окон, и я отправляюсь задёргивать портьеры.

– Я не хотела, чтобы ты знал, где я. Лучше бы считал, что я пропала, – медленно произносит Эйка. Как обычно, из-за спины. – Что ты теперь обо мне думаешь?

– Думаю, это шаг назад. И попросту глупость.

Я заканчиваю с последним окном. Теперь мы в полумгле, так ей должно быть приятнее.

– Ты за этим пришёл? Сообщить, что я дура?

Секунду мне кажется, что Эй рассмеётся, но не тут-то было.

– Именно за этим я и пришёл, – отвечаю я предельно серьёзно.

– Понятно, – соглашается она, немного подумав, – тогда будем считать, что я сделала всё возможное.

Пусть считает, как ей охота. Хоть задом наперёд. Я старательно дышу на пальцы, чтобы они могли удержать Перо. И всё равно магия выходит криво. Когда я направляю искры в огромную люстру, похожую на свисающий с потолка вьюн, занимается только половина свечей. Эйка терпеливо ждёт. Она уже не стоит у кресла, она забилась на постель, в самый глухой угол. Судя по тому, как аккуратно уложены подушки, она тут не спит. Она, наверное, на люстре спит. Вниз головой.

В бездну всё. Вооружившись Пером, я, наконец, рассекаю мешок по шву. Обивку на кресле тоже задеваю, но совсем чуть-чуть.

– А дальше как двинешься с такой дырой? – поражается Эй.

– Я уже двинулся, дальше некуда, – утверждаю я, разгребая своё имущество. – Не сердись, это всё Связь. Тебе лучше знать, как она действует.

– Так и действует, – доносится из угла, – ты же пришёл!

– Потому что улепётывал от волков, я не думал искать тебя здесь.

– Но нашёл.

Волосы окутывают её фигуру, как ночной дождь, а лицо в полумгле белее луны. Красивая. И мне её жалко. Но если произнести такое вслух, Эйка взбесится.

– Нет, это всё не то, ? улыбаюсь я своим мыслям. ? Не то, что я пытаюсь тебе сказать.

Да, книги… Мешок был призван защищать сухари от влаги и изнутри почти не промок. Обугленные края страниц самую малость покоробились от воды. Могло быть хуже.

– А что ты пытаешься сказать? – подаётся вперёд Эйка. – Ну, стало быть, нет никакой Связи! Я хотела переждать непогоду, пока не окрепнут крылья. Вот и наврала тебе!

– И поэтому погибла девушка? Там, в городе, – я держу в руках первый том, но не могу разобрать номер на обложке.

– В каком городе? – недоумевает Эйка. – Какая девушка?

– Ну, не девушка, – поправляюсь я, – оборотень. Велика разница?

– Действительно, – Эйка вздрагивает и отодвигается глубже в тень, – это же только я тварь! Оборотни вполне себе ничего. А ведь я тебя предупреждала! Я что, теперь посочувствовать тебе должна?

– Да нет, я не надеялся тебя впечатлить, – заверяю я, устраиваясь с книгой перед камином.

– Почему же? – шипит Эйка. – Я впечатлена сверх меры! Ведь такие, как я, убивают, чтобы жить, а не чтобы… Вот зачем тебя к ней понесло, скажи? Мне назло?!

– Не болтай ерунды. Я просто объяснил, что бессилен против твоей магии.

Оглавление длинное, и нужный раздел я нахожу не сразу. Всё это время Эйка молчит, и воздух между нами густеет.

– Право, не знаю, что ещё предложить, – признаётся она в замешательстве, – а решётка тебя удержит?

– Я прохожу сквозь решётки.

Как тут не похвастать?

Угли отсырели и вряд ли займутся, если я не вспомню заклинание. Но память залита жидким пламенем и не отвечает. Приходится искать подсказку в справочнике.

– Вот ты всегда так! – угрюмо бросает Эйка. – Думаешь, ты один знаешь, как надо! А чуть что, забиваешься в свой бумажный мир. Но твоего мира нет, а в моём ты погибнешь.

– Книга мне нужна, чтобы развести огонь, только и всего, ? поясняю я, вылавливая глазами нужный абзац.

Проще пустить листы на растопку, но я же волшебник! Я со вздохом разминаю запястье и прибавляю:

– Магия ? вот, что стоит между огнём и бумагой. Также, как ты стоишь между смертью и жизнью. Да, это очень хрупкое равновесие. Но ты ведь не дала мне погибнуть! Благодарю, теперь мы квиты.

– К чему эти дурацкие сравнения? ? раздражённо шипит Эйка.

– К твоему бредовому разговору о мирах.

– А я было подумала, что ошиблась! – усмехается она. – Нет, я, конечно, тварь, но я никак не могла решить. Я тебя ждала. И не хотела, чтобы ты приходил.

Я нарочно не поднимаю голову, чтобы волосы немного закрывали лицо. Талая вода капает на сказочных птиц и хрустальные мосты. Я горячо надеюсь, что это вода, но на всякий случай медлю с ответом.

– И тогда, на маяке, – задумчиво прибавляет Эйка, – я думала улететь и думала, что ты меня удержишь. Скажешь что-нибудь или сделаешь.

Со словами у меня всегда было туго. А что сделать, прямо не знаю… Ну, не оправдал ожиданий, подумаешь!

– Тебе надо, чтобы всё было по волшебству? – уточняю я. – Не понимаю зачем. Ты-то можешь найти другого. Ну, потоскуешь немного, так тебе и со мной мука.

Она отвечает, как обычно, невпопад:

– Ты устал?

Я провожу ладонью по лицу, пытаясь очнуться, и мне делается весело.