Междустрочья. Ринордийский цикл. Книга между второй и третьей

У оград площадки вдруг послышался голос – глухое невнятное бормотание:

– Чёрный огонь, чёрный… Гобелен ваш сгорит.

Голоса рабочих как-то вдруг умолкли. Мечеслав обернулся и увидел поодаль низкую согбенную фигуру: старуха в тёмной грязноватой одежде подбиралась к заграждениям.

– Весь до ниточки сгорит… Чёрное солнце восходит над городом…

Он быстро подошёл туда же, где стояли все: отсюда было лучше видно.

– Опять эта сумасшедшая, – проговорил (видимо, специально для Мечеслава) один из рабочих, пожилой усатый мужчина. – Не слушайте её.

– Какая сумасшедшая? – не понял он.

– Реки заполнятся, и земля не примет мёртвых… Паук сплетает чёрную паутину, и высится трон до небес… – завывала старуха, подражая осеннему ветру, а ветер трепал её длинные седые патлы.

– Да есть тут одна. Предсказательница, – рабочий усмехнулся. – Будущее якобы видит.

– Вечно вот так придёт и бормочет всякий бред, – вставил другой, помоложе.

Одной рукой опершись на заграждение, вторую старуха вскинула в указующем жесте – к площадке и людям, что там стояли:

– Не себе копаете, не себе роете – листьями сухими разлетитесь по свету, и не сыщется вам покоя…

– И часто так появляется? – поинтересовался Мечеслав.

К старухе вдруг подбежала девчушка – несколько странного, можно сказать, старомодного вида.

– Ну, бабушка, ну зачем ты им это рассказываешь? – она потянула старуху за руку. – Они же всего лишь люди.

– Всех вас ветер унесёт, всех унесёт…

– Бабушка, ну, пойдём. Пойдём!

– А, Сибилла, – проговорил рабочий. – Явилась успокаивать. Сейчас уведёт её…

– Сибилла? – повторил Мартин. – Кто такая?

– Внучка, – рабочий кивнул на старуху. – Так-то они все Сибиллы, это просто младшая.

– И сколько ей лет? – поинтересовался Мартин.

– Тебе зачем? – тот зыркнул на него, усмехнулся. – Оставь. У них вся семейка с приветом. Эта, конечно, понормальнее, но тоже того.

Девчушка обхватила теперь старуху за плечи и смогла оттащить её на шаг от заграждений, но та вдруг вырвалась и, воздев обе руки, прокричала:

– Эта земля проклята! Проклята!

От голоса её – хриплого вороньего карканья – над площадкой повеяло вдруг холодком, и даже ветер как будто усилился на мгновение. Сибилла-младшая вновь кинулась увещевать и упрашивать, старуха же, по всей видимости, сказав всё, что хотела, теперь с гордым и спокойным видом развернулась и удалилась, опираясь на руку внучки.

– Точно сумасшедшая, – пробормотал кто-то. Все невольно притихли немного, хоть и всего на полминуты. Потом же – может, даже излишне весело – рассмеялись.

– Ладно, идёмте уже…

Грохот камней сотряс воздух – рвущий, острый, разнёсся вниз и вглубь, прошёл толчком по земле под ногами. Все они обернулись: над котлованом поднималась густая тяжёлая пыль.

Никого сейчас не было внизу: бригаде повезло несказанно. Только подумав это, в следующую секунду Мечеслав рванулся к платформе. Нужно было срочно спуститься: увидеть своими глазами, что же там обрушилось.

– Не лезьте пока, – рабочий у края котлована механически вскинул руку, загораживая путь, но на Мечеслава не взглянул, а следил внимательно, как оседала пыль внизу.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем можно было спуститься на дно котлована. Не ожидая, когда все они подтянутся, Мечеслав нырнул в штольню, быстро продвинулся до самого забоя.

Узкая щель проходила сверху вниз, и, хотя свет ламп долетал туда слабо, казалось, что за щелью – пустое пространство. Оттуда, из темноты шёл сыроватый воздух и чуть слышно гудел, пробираясь между краями разлома.

– Ну, что там? – негромко спросил Мартин, неожиданно оказавшись за плечом.

– Не знаю… Похоже на пещеру.

Притащили фонарь, и они постарались высветить что-нибудь в непроглядном мраке. Вот показалась стена, невысокий потолок… Он уходил под уклон, и дальше свет заканчивался и тонул в темноте – да там, кажется, целый тоннель. Здесь же, у края расщелины…

Фонарь дёрнулся (он оказался тяжелее, чем думалось), Мартин подхватил его снизу:

– Осторожно ты!

– А ну-ка, смотри, что там, – Мечеслав потянул фонарь чуть на себя, чтоб осветить потёмки внизу.

Затаив дыхание, они всматривались какое-то время в смутные очертания. Переглянулись.

– Ступени, – проговорил Мечеслав.

– Ступени, – подтвердил Мартин.

– То есть… Ты понимаешь? – у него почти пропал голос, и весь восторг он мог выразить только взглядом, обращённым к напарнику. – Здесь кто-то был. Здесь уже до нас кто-то был.

Ночь напролёт ему чудилось странное: будто бы земля наваливается на него, сыплется откуда-то сверху, давит на грудь, но спадает в сторону и не придавливает уж совсем.

Проснулся, однако, Мечеслав здорово отдохнувшим и готов был хоть сейчас мчаться к месту стройки, хотя для работ было ещё рановато. Но позвонил Мартин.

– Сегодня не надо, – сказал он. – Там хотят расширять вход, чтоб ещё чего не обвалилось. Это аккуратненько надо, растянется, может быть, на несколько дней. Так что тебе там пока делать нечего.

Мечеслав недовольно нахмурился – он не для того сюда приехал, чтоб сибаритствовать с таким размахом! Но никаких злых умыслов не было ведь ни у Мартина, ни у тех, кто хочет расчистить вход. Предварительных проб особо не брали, решили сообща, что лучше будет исследовать местные грунты непосредственно в процессе. Вот и исследуют теперь…

– Ладно, посмотрим, – сказал он только и положил трубку.

Ну хорошо, простой есть простой, обычное дело для таких проектов. Но уже не спалось и даже не сиделось в помещении. Он взглянул на часы: не было ещё и восьми. Наверно, Георг пока не на работе.

В минуту, когда Мечеслав постучался, Георг и вправду не был на работе, но уже стоял у дверей, застёгивая чуть потрёпанный, но представительный жакет. Он поднял голову, улыбнулся поспешно и самую малость нервно. Мечеслав вызвался проводить.

Пока он рассказывал про разработки, про обвал и про открывшийся тоннель под землёй, Георг слушал, не перебивая, но очень внимательно. Когда же Мечеслав закончил, слегка кивнул: