ГЛОРИЯ (глухо): Наука…
ФРАНКЕНШТЕЙН: А что, вы думали, находится в этой комнате?
ГЛОРИЯ: Я боялась думать. Теперь я понимаю, почему.
ФРАНКЕНШТЕЙН: У вас есть хоть какое-нибудь научное образование, чтобы оценить хотя бы приблизительно то, что вы здесь видите?
ГЛОРИЯ: В школе я два раза засыпалась на экзамене по естественной истории.
ФРАНКЕНШТЕЙН: А чему вас учили в колледже косметологов?
ГЛОРИЯ: Дурацким вещам для последних дураков. Как красить лицо. Завивать и развивать волосы. Стричь волосы. Красить волосы. Ухаживать за ногтями на руках, а летом – и на ногах.
ФРАНКЕНШТЕЙН: Я полагаю, вы разболтаете всем о том, что видели здесь, когда выйдете отсюда?
ГЛОРИЯ: Вероятно.
ФРАНКЕНШТЕЙН: Зарубите себе на носу: у вас нет ни мозгов, ни достаточного образования, чтобы квалифицированно говорить о том, что мы здесь делаем. Понятно?
ГЛОРИЯ: Возможно.
ФРАНКЕНШТЕЙН: И что же вы скажете людям – там, снаружи?
ГЛОРИЯ: Ничего особенно сложного. Просто…
ФРАНКЕНШТЕЙН: Ну?
ГЛОРИЯ: Что у вас есть голова мертвой женщины, подсоединенная к разным машинам и механизмам, и вы целыми днями играете с ней. И что вы не женаты, и все такое прочее.
Сцена замирает, как на неподвижной фотографии. Темнеет. Светлеет. Фигуры начинают двигаться.
ФРАНКЕНШТЕЙН (в ужасе): Как вы можете называть ее мертвой? Она читает «Домашний женский журнал»! Разговаривает! Вяжет! Пишет письма друзьям по всему миру!
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: