Механическое пианино. Матерь Тьма

– Есть тут и свои хитрости, – сказал Элфи. – Нужно следить за барабаном вместо того, чтобы присматриваться к тому, что этот малый выделывает на трубе. Так вы улавливаете основной ритм. Видите ли, многие следят за трубами, а трубач может как раз давать вариации. Научиться такому невозможно. А кроме того, тогда нужно знать инструменты – как они дают высокую ноту, как – низкую. Но и этого недостаточно. – В голосе его послышались уважительные, почти благоговейные нотки. – Выходит так, будто благодать какая-то на тебя снисходит.

– Классику он тоже угадывает, – радостно заявил бармен. – Вы бы только поглядели на него воскресными вечерами, когда играет Бостонский оркестр.

Элфи нетерпеливо вытащил сигарету из пачки.

– Да, классику тоже, – проговорил он, морщась и беспомощно выкладывая перед Полом свои сомнения. – Да, мне просто повезло в прошлое воскресенье, когда ты меня видел. Но не знаю их репертуара. Тут хоть на голову встань, а не ухватишь мелодии в середине произведения, если это классика. Да и разработать их репертуар чертовски трудно, ведь иногда ждешь целый год, а то и два, чтобы услышать вторично одну и ту же вещь. – Он протер глаза, как бы вспоминая часы, проведенные им в напряжении перед экраном. – Приходится смотреть, как они наяривают, наяривают, наяривают. И постоянно они играют что-нибудь новое, а многие из них воруют что-то из старого.

– Сложно, да? – сказал Пол.

Элфи поднял брови вверх.

– Конечно, трудно, как и все остальное. Трудно быть лучшим.

– Бывают жучки, которые пытаются прорваться, но им далеко до Элфи, – сказал бармен.

– Они хороши по-своему: обычно они быстро действуют, – сказал Элфи. – Это, знаете, когда выходит новый номер и еще никто его не слышал, тут-то они и урывают кусок. Но ни один из них не может этим прокормить себя, это уж точно. Репертуара у них нет, вот у них и получается – день так, день эдак.

– А вы живете этим? – Пол не мог скрыть свое раздражение, и негодование целиком охватило его.

– Да, – холодно произнес Элфи, – это моя профессия. Доллар здесь, десять центов там…

– Двадцать долларов здесь, – сказал Пол. Он немного смягчился.

Бармен старался поддерживать дружескую атмосферу.

– Элфи начал с того, что был монополистом, правда, Элфи? – живо вмешался он.

– Да. Но желающих слишком много. Это занятие для десяти, ну пускай – двадцати человек. А нас сейчас сотни две. Армия и КРР уже чуть было не сцапали меня, поэтому я и оглядывался по сторонам, пытаясь подыскать что-нибудь более подходящее. Забавно, что я, вовсе не думая об этом, проделывал эти штуки с самого детства. Мне следовало бы сразу заняться этим делом. Кррахи, – презрительно проговорил он, видимо припоминая, насколько близок он был к тому, чтобы оказаться втянутым в КРР. – Армия! – добавил он и сплюнул.

Несколько солдат и многие из КРР слышали, как он оскорблял их организации, но они только согласно кивали головами, полностью разделяя его презрение.

Внимание Элфи снова привлек экран.

– «Детка, милая детка», – сказал он. – Новинка.

Он заторопился к бару, чтобы более тщательно изучить движения оркестра. Бармен положил руку на регулятор громкости и внимательно следил за знаками Элфи. Элфи приподнимал бровь, и бармен включал звук. Послушав несколько секунд, Элфи кивал, и звук опять отключался.

– Что заказываете, ребята? – сказала официантка.

– Хмм? – отозвался Пол, все еще с любопытством следя за Элфи. – О, бурбон с водой, пожалуйста. – Сейчас он ставил опыты со своими глазами и обнаружил, что они плохо его слушаются.

– Ирландское виски с водой, – сказал Финнерти. – Ты голоден?

– Да, принесите нам пару крутых яиц, пожалуйста.

Настроение у Пола было отличным, он чувствовал, что тесные узы братства связывают его с людьми в этом салуне, а если идти дальше, то и со всем человечеством, с целой вселенной. Он чувствовал себя мудрым, стоящим на пороге какого-то блестящего открытия. И тут он припомнил:

– Боже мой, Анита!

– Где Анита?

– Дома, ждет нас…

Он пошел через зал, неуверенно держась на ногах, бормоча извинения и раскланиваясь со всеми встречными. Так он добрался до телефонной будки, которая все еще хранила запах сигары предыдущего своего обитателя, и позвонил домой.

– Послушай, Анита, я не приеду к обеду. Мы с Финнерти заговорились и…

– Все в порядке, дорогой, Шеферд сказал мне, чтобы я не ждала.

– Шеферд?

– Да, он видел тебя там и сказал мне, что непохоже, чтобы ты скоро попал домой.

– А когда ты его видела?

– А он сейчас здесь. Он пришел извиниться за вчерашний вечер. Все уже улажено, и мы очень хорошо проводим время.

– О? Ты приняла его извинения?

– Мы, можно сказать, пришли к взаимопониманию. Он боится, что ты представишь его в плохом виде перед Кронером, и я сделала все, что было в моих силах, чтобы заставить его думать, будто ты всерьез намерен это предпринять.

– Так послушай же, я совсем не собираюсь выставлять в плохом виде этого…

– Это ведь его метод. С огнем нужно бороться при помощи огня. Я заставила его пообещать, что он не будет распространять о тебе никаких сплетен. Разве ты не гордишься мной?

– Да, конечно.

– Теперь тебе следует наседать на него, не давать ему успокоиться.

– Угу.

– А теперь продолжай свое дело и хорошенько развлекись. Иногда тебе бывает полезно вырваться.

– Угу.

– И пожалуйста, заставь как-нибудь Финнерти уехать.

– Угу.

– Разве я пилю тебя?

– Нет.

– Пол! Тебе ведь не хочется, чтобы я была безразлична к твоим делам?

– Нет.

– Хорошо. А теперь пей и постарайся напиться. Это пойдет тебе на пользу. Только поешь чего-нибудь. Я люблю тебя, Пол.