Кольцов. Часть 2

Когда они втроем оказались на мраморных ступенях портика, в лицо ударил поток свежего воздуха, в котором были запахи берез, смоляной дух сосен и аромат полевых и садовых цветов.

«Какое же хорошее нынче лето!» – с радостью подумал Андрей.

Троица легко сбежала со ступеней. Красивой раскованной походкой, впереди всех двигался Феликс. Андрей успел отметить, что этот парень выше его на полголовы. Он шел уверенно, словно хозяин. Они миновали большую площадку возле усадьбы, прошли мимо цветочных клумб и палисадников с мальвами и розами, миновали флигель и несколько хозяйственных построек, а после Феликс вошел в рощу и вывел всех на хорошо утоптанную широкую тропинку. Варвара Семеновна все еще была на каблуках, а потому едва успевала за стремительным юношей.

– Феликс, куда ты спешишь? – пожурила она. – Мы же не скороходы.

Феликс остановился и улыбнулся такой белозубой, доброй и чуть застенчивой улыбкой, что Андрей вновь подумал о том, что он непременно бы взял этого парня с собой. «Я ему все расскажу, – думал он. – Такие как он и ему подобные, должны жить на моем острове. Я всех увезу из этой страны с ее стальными тетками, маузерами и картавыми вождями, в страну вечного лета и свободы».

Шли они минут десять, прежде чем услышали хохот, женский визг и плеск воды. Сосны расступились, и взору Кольцова предстало огромное озеро, отливающее синевой и уходящее береговой линией в невидимое за лесом пространство. Противоположный берег определялся с трудом. Его тоже венчала полоска по-весеннему свежего леса. Яркое солнце слепило глаза, отражаясь искрами на поверхности воды. Но внимание Андрея привлекло иное. Рядом с озером был устроен великолепный пляж, заставленный разноцветными английскими шезлонгами с яркими зонтиками. Были здесь и кресла. Вдалеке, меж сосен, висели гамаки, в которых явно кто-то спал, растекшись по жаре вялыми загорелыми телами. Чуть в стороне от пляжа располагалась деревянная веранда со столиками, застеленными крахмальными скатертями, и букетами цветов. Был и буфет с напитками, мороженым, легкими закусками и снующими официантами, одетыми, не смотря на жару, во фраки.

Скрипнула граммофонная пластинка, и из репродуктора потек лирический тенор Сергея Лемешева. Он пел Ариозо Ленского из «Евгения Онегина» – «Я люблю вас, Ольга…»

Здесь все было так ладно и красиво обустроено, что Андрею показалось, будто он внезапно очутился где-нибудь на пляже в Ницце.

– Феликс, хочешь, я прикажу поджарить тебе шашлык прямо здесь? – заботливо произнесла Бронш, обращаясь к своему юному другу.

– Спасибо, ma chеrie. Я, пожалуй, искупнусь сначала. Жарко очень.

– Да, жарко, – кивнула Варвара, с улыбкой глядя на мужчин.

Они двинулись ближе к берегу. То, что увидел Андрей, потрясло его еще сильнее. Многие шезлонги и кресла были заняты молодыми обнаженными девушками и юношами – все они были красивы, словно на подбор.

«Возможно, это и есть участники гимнастического кружка, – подумал Андрей, – белые скульптуры, смывшие с себя остатки гипса. А может здесь не только они…»

Народу было довольно много. Завидев Варвару Семеновну и Феликса, многие из них приветливо закивали головами или послали воздушные поцелуи. Андрею вновь показалось, что из кондовой России он, словно по мановению волшебной палочки, перенесся в какую-то теплую, добрую и невероятно веселую страну, страну, где все красивы и обнажены. Не об этом ли он мечтал? Да, у Радека и «долойстыдовцев» тоже была весьма раскрепощенная обстановка, но от той обстановки веяло натужностью, общественным вызовом и некой кургузой идейностью. От «долойстыдовцев» пахло потом, гуашью, газетами и легким страхом.

Здесь же, на берегу прекрасного озера, царила благодать, пахнущая ненавязчивыми духами, леденцами, апельсинами, лимонадом, шоколадом, солнечными бликами, молодым здоровым счастьем и свободой.

«Вот оно! – подумал Андрей. – Вот как я хочу… Почти так и хочу, только без напомаженных официантов, буфетов и прочей атрибутики лакейства. Только свобода, только беспредметность и только красота природы».

Всюду слышался смех. У Андрея перехватило дыхание от такого совершенства форм. Обнаженные женщины были сложены, словно цирцеи или Афродиты, юноши весьма смахивали на греческих атлантов.

– Ну, как тебе, Андрюша? Нравится у меня? – услышал он голос Бронш.

– Да, очень.

– Ну вот, а ты хотел сбежать раньше времени. То-то еще будет вечером. Мы умеем отдыхать. Гости пока еще не съехались. Здесь отдыхает моя молодая гвардия. Каждого из них я лично подбирала в свою команду. Почти все они спортсмены, либо просто гимнасты. Я люблю красивые тела. Люблю окружать себя всем красивым. Многие из них позируют мне.

Бронш взяла его за руку и потянула ближе к берегу. Там стояли два пляжных парусиновых кресла.

– Иди, раздевайся, – небрежно сказала она. – Я хочу посмотреть на тебя голого. – Не тушуйся. Я же художник. Ты помнишь, я хотела писать твой портрет или жанровую сцену.

– Я помню, – ответил Андрей и присел в кресло. – Я разденусь чуть позже. А ты?

– Я сегодня не могу, – просто ответила она. – У меня эти дни… Я скоро оставлю вас с Феликсом. Мне надо переодеться и принять ванну.

Позади раздались мягкие шаги. Красивой походкой к воде шел обнаженный Феликс. Андрей в очередной раз восхитился атлетическим сложением этого парня. Он выглядел, словно молодой бог. А когда он помахал Варваре и Андрею рукой, наш герой успел увидеть у него между ног нечто такое, что несколько испортило его настроение.

«Наверняка он ее любовник, – тут же, с едва заметным раздражением подумал Андрей. – Нашла себе опытная самка отличного молодого жеребца. Интересно, сколько ему лет?»

И будто в ответ на его мысли он услышал рядом с собой голос Варвары:

– Ему чуть больше двадцати, – с гордостью отвечала она. – Он – ровесник вашей юной супруги. Правда, красивый мальчик? Он вдобавок неглуп, и нрав у него хороший. Добрый, славный мальчик. Он часто мне позирует. Это – лучший мой экспонат, – рассмеялась Бронш, словно ведьма.

На солнце тут же набежало легкое облачко, притушив все краски летнего дня.

Фелиикс разбежался и с шумом бросился в воду. Мощными движениями рук он поплыл на середину озера.

Как только Варвара напомнила Андрею о жене, он отчего-то сразу же представил ее здесь, на берегу, рядом с красавцем Феликсом. Голую. И представил ее шалый, полный женского любопытства, совершенно блядский взгляд – тот взгляд, который она вряд ли смогла бы скрыть, если бы увидела «конское хозяйство» молодого Феликса, а также его серые глаза, греческий профиль и белозубую улыбку. О, он слишком хорошо знал этот Светкин взгляд, взгляд в котором прядали бесы. Он знал, что при всей ее преданности и любви, с такой как она, надо держать ухо востро. Знал и потому никогда не давал ей расслабиться. Этим взглядом она имеет право смотреть только на него. И более никого в этом мире. Только он имеет право быть ее господином. А тут молодые атлеты с загадочными именами.

«Нет, черт! Феликс не подходит для моей команды, – с неожиданной злостью подумал он и чуть не рассмеялся. – Надо, чтобы все мужчины были примерно одних так сказать… габаритов… примерно одной антропологии. Дабы не смущать прочих членов общины… Чёрт! О чем я только думаю? С чего мне ревновать Светку? Хотя… Он вспомнил о том, как она танцевала в Яру с юным кардиологом. Тогда он чуть не разорвал ее от ревности… Она еще и в возраст бабский не вошла. И будет у нас на острове не идиллия, а баталия».

Он встал из кресла и, нервно подбрасывая в руках мелкую гальку, подошел к воде.

– Андрей, я оставлю тебя, мне надо отойти, – улыбаясь, произнесла Бронш. – Сходи на веранду, попей лимонада. Или мне приказать, принести тебе прямо сюда?

– Нет, спасибо, – ответил Андрей. – Я сам, если что.

– Отдыхай и купайся до вечера. Вечером танцы.

Она махнула рукой и поспешила в сторону лесной тропинки.

Из репродуктора теперь звучала какая-то мексиканская музыка. Андрей еще раз огляделся и стал медленно раздеваться. Летняя пара была скинута и уложена на кресло. Он слышал девичий смех и плеск воды, но не позволял себе до времени присматриваться к юным прелестницам, заполонившим пляж. У него из головы не выходил Феликс. Этот русоволосый Аполлон стоял по пояс в воде и улыбался Андрею доброй улыбкой.

– Андрей Николаевич, – помахал он рукой. – Идите, вода хорошая.

Андрей улыбнулся в ответ и бросился в воду. Широкими движениями сильных рук он поплыл на середину озера. Вода и вправду была хороша. Чистая, в меру прохладная, она прекрасно освежала нагретое на солнце тело. Рядом с собой он слышал плеск мелких рыбешек, над головой со свистом носились стрижи, а с берега теперь лилась каватина Фауста в исполнении Козловского. Андрей лег на спину и, медленно перебирая ногами, смотрел на синее небо. Солнце уже клонилось к закату. С берега он вновь услышал женский смех и баритон Феликса.

– Андрей Николаевич, – крикнул ему юноша, – я пойду к усадьбе. Есть хочется ужасно. Чего-нибудь жидкого и горячего, – он вновь рассмеялся. – Супчика хочется. Не скуча-аа-йте, я скоро вернусь!

– Иди уж, – неслышно буркнул Андрей, выпустив изо рта фонтанчик воды. – Не забудь только штаны надеть… Варварушкин Приап…

Андрей развернулся и поплыл дальше.

Спустя полчаса он уже сидел в парусиновом кресле, запахнувшись банным полотенцем, которое ему любезно предоставил один из местных халдеев. Теперь он смог изображать из себя дремлющего человека, а на самом деле свободно следить за молодыми сочными девицами. Девицы играли на берегу в ручной мяч. Это были настоящие, крепкие телом красавицы, скорее спортсменки, но вовсе не тощие, а сбитые. И каждая из них была красива лицом. Андрей обратил внимание на то, что почти у всех девушек отсутствовали лобковые волосы, и то, что пряталось в устье ног, выглядело нежным и беззащитным. Не все формы лобков понравились ему. Но были из них несколько совершенно в его вкусе.

– Я точно одержим, – с досадой подумал он и опустил руку на область паха.

Даже полотенце с трудом скрывало впечатлительность его натуры.

Тут же, недалеко от девушек, прохаживались и юноши. Казалось, что им безразлична нагота играющих красавиц. Мимоходом Андрей заметил, что никто из этих юношей не отличался интимными габаритами Феликса. У Андрея даже немного поднялось настроение.

К нему снова подошел напомаженный официант во фраке и предложил апельсиновый и клубничный соки. Андрей взял оба и поставил на небольшой столик, расположенный возле кресла. Как только официант удалился, Андрей с наслаждение потянул апельсиновый сок через буржуйскую соломинку.

«Красиво живут», – подумал он и закрыл глаза.

Он даже задремал, убаюканный какой-то тихой фортепьянной музыкой, несущейся из того же репродуктора. Громкий девичий визг и хохот заставили его вздрогнуть. Он выпрямился и сел. На пляже, возле воды, в одних длинных подштанниках, бегал пьяненький служитель Гигиеи, новый директор Сандунов Кацман Арон Самуилович, и короткими волосатыми ручками пытался ухватить девушек за талии и бедра. Девушки хихикали и разбегались по сторонам.