Блуждание во снах

– Ну, не скажи, работу отца Руперта я всегда наблюдала с удовольствием, – возразила кровожадная Месс.

Она подошла к Владимиру. Ее ладонь так крепко ухватилась за руку Махнева, что ему показалось, будто в кожу воткнулись тысячи острых игл. Она взлетела над землей и приподняла его также легко, как если бы Владимир не весил более одного фунта. К ней подлетела Мегилла. Вид обеих ведьм говорил о том, что они настроены крайне решительно.

– Месс, Мегилла, я сама люблю бывать на сессиях отца Руперта… Но настоятельно прошу: давайте его простим на первый раз. Я предлагаю всем вернуться домой, в тот предел, где мы недавно были, в шатер. И… – Полин лихорадочно соображала, что предложить двум, не на шутку разозлившимся подружкам. – И заставить его ублажать нас до потери сознания. Это и будет для него приличным наказанием. А? Каково? Зачем же доставлять удовольствие отцу Руперту, ежели мы сами можем его получить?

Месс и Мегилла висели в воздухе. На лицах обеих обозначились следы легкого раздумья. В дьявольских душах шла короткая, но напряженная борьба. Но женская неутоленная страсть на сей раз оказалась намного сильнее.

– Ладно, Поленька. Черт с тобой, уговорила! Полетели назад, к тому же здесь скоро наступит утро, я уже чую паленый запах лучей восходящего солнца.

– Ого-го, черт всегда со мной! – радостно отозвалась Полин.

Все трое взмыли над альпийским холмом, облетели его неполным кругом. Владимир почувствовал, что на лицо легли чьи-то прохладные ладони.

– Закрой глаза, красавчик, – одна из дьяволиц крепко обняла его сзади и прижала к себе.

Через минуту ему показалось, что он попал в середину огненного вихря. Уши заложило от резкого ветра, послышался громоподобный гул. Полетели искры, комья земли, полыхнуло жаром. И среди этих звуков в голову влился отчетливый шепот Полин: «Владимир, ты играл с огнем. Никогда не шути с ведьмами. На сей раз, я спасла тебя. Ты – мой должник…»

Спустя несколько мгновений движение успокоилось, и Махнев почувствовал спиной, что снова лежит на мягком ковре, в знакомом шатре.

– Полин, дай ему лошадиную дозу шпанской мушки или другого зелья, – хриплым голосом приказала Мегилла. – Теперь я взнуздаю нашего жеребчика. У меня мало времени. Хочу успеть к концу наказания Екатерины Дмитриевны.

– Ах, коварная, – посмеиваясь, отозвалась Полин, – с нашими полетами ты не забыла о своей худосочной мещаночке?

– Полин, я пока не жалуюсь на память. Твой дворянчик будет моим аперитивом. А Катька, если я сочту ее достойной, пойдет на основное блюдо.

– Да-да, она как следует рассмотрит ее щиколотки, ступни, пальчики… Посмотрит, хороши ли волосы и достаточно ли она худа, – съехидничала Месс. – А ежели ей хоть что-нибудь будет не по вкусу, она от злости изведет несчастную или откусит ей несовершенные, по ее мнению, лодыжки. А сама полетит искать новые жертвы среди бедных юных монашек какого-нибудь монастыря, или наивных прихожанок церкви, или утомленных буйством зрелой плоти, гимназисток.

– Ах, Месс, ты даже сама не ведаешь, как ненароком возбудила мое естество своими, на первый взгляд, шутливыми речами. Вы и представить не можете, как приятно заниматься любовью с неискушенными молодыми дурочками, удивлять их, распаляя желание, мучить отказами, сломить волю… Assez[16 - Assez – довольно (франц.)], не могу! Вы накормили нашего дворянчика шпанской мушкой?

– Нет, я дам ему кое-что покрепче. Я дам ему выпить крови огненного марала с одной морской водорослью и измельченными яйцами африканского тура, – с готовностью отозвалась Полин.

Она поднесла к губам Владимира чащу, пахнущую острым, неприятным запахом.

– Пей, ибо тебе будет трудно…

Владимир покорно выпил содержимое и этой чаши.

А дальше началось такое, о чем он помнил с большим трудом и сам поражался тому, что с ним произошло. Сначала он уловил едва заметный аромат ночной фиалки и черной розы. Пред ним предстала обнаженная Мег. Она не стала медлить. Черноволосая ведьма резко, словно мужчина, раздвинула его ноги и уселась верхом на горячий член. Но Владимир готов был поклясться, что в этот самый момент его анус тоже ощутил некое холодное и скользкое вторжение. Владимир попытался пошевелиться и скинуть непрошеного гостя, но не смог – он снова был обездвижен. Тысячи невидимых пут намертво приковали его руки, торс и унизительно раздвинутые ноги.

– Что, не ожидал? – прохрипела Мег в самое ухо. – Это то, о чем я намекала тебе ранее… Мне некогда играть с тобою в игрушки фараона. Я тороплюсь. Ничего, насладись моим главным подарком, – после этих слов невидимый глазу вторженец раздвинул еще шире его плотные ягодицы и заработал в нем во всю силу. Владимир сжал зубы и застонал.

– Я отправила в этот поход одну из своих верных подружек, – сообщила Мег.

Сквозь туман Владимир уловил глянец чешуйчатой змеиной кожи. О, боги! В сжатое кольцо ануса вкручивалась огромная черная змея.

Страсть сводила судорогой худое лицо Мег. Черные волосы то взлетали дымными клубами, заполняя собой все пространство шатра, то подобно тысячами шелковых струн, гудящих на ветру, пронзали узорчатые стены. Владимир зажмуривался, но даже сквозь веки он наблюдал новые метаморфозы с внешностью и волосами Мег. Струны укорачивались, таяли и растекались по белоснежным, худеньким плечам ведьмы смоляными струйками. Смола застывала липкими, блестящими шариками, стягивая нежную кожу вокруг ореолов острых сосков. Менялось и лицо ведьмы: ее, вполне женский образ вдруг превращался в образ прекрасного юноши. И Владимир с удивлением замечал то, что он занимается однополой любовью. То место юноши занимал довольно высокий мужчина средних лет с острой, черной бородой и очень толстым членом… И Владимир не мог отчетливо понять, он или этот мужчина находится в пассивной роли… То человеческие черты и вовсе таяли, уступая место химерам – появлялась огромная, черная птица с человеческим лицом, то хищная черная пантера… Так длилось довольно долго. Менялись позы и, наконец, Мегилла задышала учащенно. Словно в калейдоскопе, раскрученном в обратную сторону, пронеслась череда ее образов, пока не явился родной, женский облик. Она судорожно вздохнула и разрядилась так бурно, что потемнела лицом и превратилась в густой черный дым, пахнущий болотной тиной. Дым оторвался от тела Владимира, завис под потолком шатра, затем опал и вытек тонкой струйкой в дверной проем. Последнее, что вышло из тела Владимира, была-таки черная змея. Она с шипением шмякнулась об пол и ускользнула вслед за своей хозяйкой…

– Улетела, утекла наша Мег, – улыбнулась Месс.

– Она торопится, боится опоздать. Полетела снимать Катьку с позорного столба.

– Ну как, Владимир Иванович, вы еще в силе? – подмигнула пышнотелая Месс.

Владимир судорожно сглотнул и кивнул головой.

– Ха, попробовал бы ты отказаться…

Формы последней дьяволицы выглядели намного полнее и аппетитнее чем у предыдущей любовницы. Она, как не странно, проявила больше тактичности, чем обе ее подруги. Все движения Месс отличались плавностью и женской грациозностью. Она выбрала ту позу, которая позволила Владимиру почувствовать себя настоящим мужчиной. Месс в полной мере отдалась его воле. Это взбодрило Владимира, и он почувствовал необыкновенный прилив сил. Наконец-то он обрел свою привычную роль. Он доминировал! Месс стонала, покусывая полные губки. Соитие с третьей дьяволицей было похоже на вполне обычное и земное… Если бы она, войдя в раж, тоже не начала менять свой облик. Перед удивленным лицом Владимира Месс становилась другой – менялось лицо, фигура. Она превращалась то в одну, то в другую женщину. Перед ним извивалась плотная блондинка с голубыми глазами, то ее место занимала огненно-рыжая бестия, то лицо рыжей растекалось, словно кондитерский сливочный крем, и под руками Владимира оказывалась худенькая брюнетка. Брюнетка, поохав, трансформировалась в роскошную мулатку. Все эти превращения были удивительны и крайне забавны. Владимиру казалось, что перед ним промелькнуло не менее пятнадцати различных женщин. Это еще сильнее возбудило его страсть. Но самым поразительным оказался последний миг. Дыхание Месс стало нервным и немного порывистым, и вдруг ее лицо и фигура приобрело соблазнительный облик… Глафиры Сергеевны, его обожаемой кузины. Кузина открыла красноватый пухлый рот и содрогнулась от страсти. Владимир сжал в объятиях Глашу и упал на ее грудь.

А когда поднялся и открыл глаза, то под ним лежала растрепанная и удовлетворенная Месс.

– Ну, вот и все, мой дорогой. Вы сегодня держались молодцом. Поверьте, что удовлетворить трех ведьм столь же трудно, как и выполнить тринадцатый подвиг Геракла, – проворковала Полин. – А теперь ступайте вон. Я думаю, дорогу вы найдете. Позднее вы оцените то обстоятельство, что как бы то ни было, я спасла вас от более тяжелой участи. До свидания, мой друг! Надеюсь, что скоро свидимся.

Полин потянула Владимира за руку. Он встал на шатающиеся от слабости ноги и пошел к выходу.

* * *

Он снова был одет. Лакированный, скукоженный, потрескавшийся ботинок с обгоревшими кнопками увяз в глубоком и горячем песке. Он сделал шаг. Увяз и второй. Владимир беспомощно обернулся. Шатер с дьяволицами исчез. Он растаял, словно легкое облако.

Вокруг без конца и краю простиралась сухая, желтая, безмолвная пустыня. Волны барханов слежались плотной рябью. Не было и признака ветра.

– А куда мне идти?! – отчаянно крикнул Владимир.

Ответом была гнетущая, пустая тишина.

– Дряни! Мерзкие бесовки! Черти, вы измотали меня! – он упал на колени, дрожащие ладони обхватили лохматую голову.

«Куда идти? В какую сторону? Как я устал! Они использовали меня, словно уличную девку, и бросили подыхать без воды и пищи», – сокрушался он.

Время шло, а Владимир лежал на песке, закрыв серые глаза. Идти не было сил. Казалось, ведьмы высосали из него все жизненные соки. Да и куда идти? Ни дорог, ни тропок – повсюду лежала однообразная песчаная пустыня. Он задремал.

Чей-то истошный крик прервал короткий сон. Он оторвал тяжелую голову и посмотрел в ту сторону, откуда шли эти звуки. Впереди мелькнула темная точка. – «Там кто-то есть».

Владимир вскочил на ноги, голова пошла кругом, к влажной щеке прилип горячий песок. Он отряхнулся и попытался выпрямить спину, к горлу подкатил противный комок. Его вытошнило горячей вязкой слюной. Шатаясь словно пьяный, он побежал к источнику звука. Ноги заплетались, он дважды упал, с трудом поднялся и снова побежал.

Через несколько саженей он увидел странного человека. Вернее, это был не целый человек, а лишь обнаженный торс, нижняя часть туловища скрывалась под толщей песка. Это был молодой мужчина со светлыми, всклоченными волосами и круглыми глазами, полными немого ужаса. Все лицо и голые плечи несчастного покрывали красные пятна. Мужчина был вкопан почти по грудь.

– Месье, прошу вас, помогите мне! – отчаянно голосил блондин. – Меня засасывает эта проклятая пустыня. Очевидно, я попал в воронку. Помогите, прошу вас!

– Да, да! Сейчас, – с готовностью отозвался Махнев и бросился на помощь. – Давайте руки, я попробую вас вытащить.

Несчастный, судя по всему, и вправду тонул в глубоком песке, голая грудь почти скрылась. Наружу торчала одна лишь шея, голова и руки с тонкими растопыренными пальцами. Владимир ухватился за судорожно сжимаемые кисти рук и потянул на себя. Мужчина не сдвинулся с места.

«То ли я настолько ослаб, то ли несчастного держит какая-то неведомая сила?» – лихорадочно думал Махнев и тянул что есть силы. Мужчина пытался шевелить торсом, его руки, словно руки утопающего, вцепились в запястья Владимира, голубые глаза налились кровью. Чем больше сил прилагал Махнев, тем сильнее пустыня тянула несчастного к себе. От чувства безысходности и острого осознания тщетности всех попыток выбраться, мужчина всхлипнул и тоненько заскулил:

– Мамочка, меня кто-то тянет вниз! Кто-то ухватился за мои ноги. Я погибаю, я сейчас задохнусь. Помогите, прошу вас! Вы можете сильнее меня тянуть?

Владимир упирался ногами и тянул, что есть силы. Откуда-то из глубины раздался приглушенный гул. Махнев почувствовал, что руки несчастного внезапно обмякли: под ладонями появилась странная пустота. Было такое ощущение, что рука утратила костяную человеческую твердость, превратившись во что-то резиновое или тряпичное. Владимир посмотрел на лицо несчастного. На него смотрели круглые, голубые глаза, полные слез. Но глаза эти были мертвы, рот странно дернулся и окривел, струйка крови текла по подбородку. В глубине песочной воронки что-то чавкнуло и с силой засосало несчастного блондина. Владимир едва успел отскочить. В сжатых кулаках остались чулки человеческой кожи. Они, словно кожа змеи, ловко и свободно снялись с рук мужчины. С ровно обрезанных краев стекала алая кровь.