Записки питерской дамочки

– Вот именно!

– Получается, что даже если наша русская баба не работает, она все равно работает – кухаркой, няней, стилистом, дизайнером…

– Вот именно! Но мне удалась роль стилиста. Кстати, ты знаешь, я сменила работу!

– Да ну?

– Занималась я, занималась аэробикой и до того допрыгалась, что мне предложили ставку тренера! Предыдущая в декрет ушла.

– Да ну? А как же твоя бухгалтерия?

– За те же деньги в бухгалтерии я зарабатывала сколиоз, а здесь зарплата плюс тренировка на халяву! Так что надумаешь – давай к нам!

– Спасибо конечно… Только я скоро тоже, как предыдущий тренер…

– Вот это да! Поздравляю! Кто счастливый папаша? Игорек?

– Ага. Только не счастливый, а сбежавший.

– Ну и фиг с ним! Я была бы рада и такому раскладу. Годы-то идут.

– А у тебя на личном фронте совсем ничего?

– Ну, положим, не совсем… Только он женат. И дети на стороне ему не нужны.

– Ну так обмани, залети, не спрашивая…

– Это он предохраняется, не спрашивая!

– Заботливый, гад!

– Вот-вот! Ой! – Наталья взглянула на часы. – На работу пора!

– И мне пора, – произнесла я, приподнимаясь.

Печаль моя прошла. Я не несчастная, мне даже завидуют, и я даже даю советы.

9

У меня родился мальчик. С первого дня было понятно, каков он есть. Он невозможный красавец – в папу. Страшно сообразительный, хочется верить, что в меня. И совершенно неуправляемый. Кристиан, так я назвала его, орал без всякой видимой причины, когда ему только заблагорассудится. Спал тоже когда хотел, совершенно не по-научному, и уж абсолютно не признавал в жизни такого понятия, как «расписание кормлений». Он мог отказаться брать поданную вовремя грудь и через полчаса устроить истерику по причине страшного голода. В панике я набросилась на Тобиуса, как только он возник в моей палате: что поисходит? Небеса испытывают меня на прочность за какие-то страшные грехи, совершенные мной в каменном веке? Может, я приносила младенцев в жертву, сбрасывая их со скалы?

– Не только тебе тяжело, – резонно заметил Тобиус.

– Ты о чем?

– С Эдвином совершенно невозможно договориться.

– Кто такой Эдвин?

– Ангел-хранитель твоего малыша. Он так рад, что ему наконец-то дали родиться, что теперь позволяет ему абсолютно все.

– А что ему давно надо было родится? – встрепенулась я.

– Душа малыша ждала своего рождения еще со времен Египта. И Эдвин ждал этого вместе с ней.

Мой желудок начал сжиматься от волнения.

– Мой ребенок – потомок фараонов?

– Да, и ему никак не могли подобрать нужную мать.

– Что, я тоже оттуда? – я уже ничему не удивлялась. Впрочем, ведь я вообще не знала, кем была раньше. Тобиус усиленно держал это в секрете.

– Нет. К этой части света ты никогда не имела отношения. Однако Эдвин выбрал тебя, ему понравились твои глаза.

– А что особенного в моих глазах?

– Вот и я сказал: что особенного? А Эдвин знай твердит свое: у Клеопатры были точно такие же. И он такой настырный, Эдвин, пришлось отдать тело малыша ему, а всем другим отказать.

– А что, – тут мне стало смешно, – на еще не родившегося малыша претендуют сразу несколько душ вместе со своими ангелами? У вас что-то типа тендера?

– Бывает и так.

– А если у вас не получается договориться?

– Тогда нас либо разнимают свыше, либо в тело поселяются сразу две души, и тогда он слышит голоса.

– А мы-то идиоты считаем это шизофренией…

– Вы вообще странные… Тревожиться надо, если человек не слышит. А если он слышит то, чего не слышат другие, значит, человек отличается от других не в худшую, а в лучшую сторону…

– Видишь ли, существует понятие нормы… – начала я.

Нашу интеллектуальную беседу прервал громкий вопль моего сыночка. Фараон проголодался.

10

– Ты сама построила эту ситуацию в своей жизни. – Голос Тобиуса звучал довольно раздраженно.

Только этого занудства мне сейчас и не хватало! Пришедшая якобы помочь мама, вместо того чтобы взять на себя ненавистное гуляние с малышом, активно занялась приготовлением обеда, который мне совершенно не был нужен по причине полного отсутствия аппетита. Да, возможно, я что-то ей сказала не слишком вежливое, но это опять-таки по причине тотального невысыпания. В ответ же я услышала часовой монолог о том, что я явно недостаточно забочусь о малыше и что она обо мне заботилась не в пример больше. Возможно, когда я была грудной, это действительно было так, не помню. Но ясно помню, что воспитывала меня в предшкольном возрасте исключительно бабушка, поскольку родители непрерывно работали, причем частенько в командировках. Впрочем, все это я не высказала, промолчала. Сказать это означало разорвать отношения надолго.

А теперь еще Тобиус вместо сочувствия выплескивает на меня поток психоанализа.

– Тобиус, послушай, – обратилась я к нему, стараясь быть спокойной. – Вот ответь мне на вопрос, скажи четко и ясно: что мне делать?

– Что хочешь, то и делай, – четко и ясно ответил ангел.

– Ну спасибо тебе! Хоть намекни, как поступить, чтобы вырваться из этой круговерти. Я не могу уже больше!!!