Тунис. Заметки путника с украденным сердцем

Но ты от неожиданности шарахаешься в противоположную от навязчивого торгаша сторону и чуть не попадаешь под верблюда. Тот мерно идет куда-то вдаль, безрезультатно подгоняемый своим злым и потным погонщиком, что-то жует и высокомерно, из-под длинных густых ресниц, с каким-то ироничным и немного даже научным интересом взирает на всё происходящее.

Дальше располагаются лавки с национальной одеждой. Тебе предложат все цвета радуги, тебя оденут здесь во всё. Сувениры (от магнитиков до огромных роз пустыни, которые на самолете и не вывезти-то без баснословной доплаты) тычут тебе практически в лицо и всячески призывают зайти именно к ним…

– Ялла! Смотри потом, смотри потом! Regarde, regarde («смотри, смотри» – /фр./)!

В ювелирных магазинчиках, чтобы сбить тебя со счета начавшейся традиционной торговли (а на арабских базарах, конечно же, принято торговаться), предложат написать на арабском языке твое имя. «Да сохрани бумажку – она непременно принесет тебе счастье!»

Откуда-то слева, справа, снизу, сверху (уже непонятно) кто-то чуть не в рот запихивает тебе в это время финик…

В общем, усталый путник, держащий курс на юг, может дать тебе сейчас несколько весьма полезных на подобных суках советов:

Здесь принято торговаться. Система проста. Заходишь в понравившуюся лавчонку, выбираешь приглянувшийся товар. Затем аккуратно, не начиная ни о чем спрашивать, находишь (обычно у кассы) какую-нибудь залежавшуюся бумажку с ручкой (или калькулятор). И пишешь арабскими цифрами цену на 3-4 порядка ниже изначально заявленной.

Дальше начинается торговля.

Хозяин лавки, сразу появившийся словно бы ниоткуда, с другой стороны бумажки будет писать тебе свою верхнюю цену.

Ты зачеркиваешь ее, всячески изображая ужас, и пишешь со своей стороны цифру чуть больше, чем писал ранее.

Торговец, также показывающий ужас в силу всех своих актерских способностей (а там, поверь, хоть каждому Оскара давай) гневно перечеркивает твою цифру и начинает увлекательный рассказ про своих четверых голодающих детей, подкрепляя его всевозможными цветными фото. Пишет свою цену, но уже немного ниже изначальной.

Ты в ответ рассказываешь, как тяжело тебе живется в холодной России, зачеркиваешь его сумму и пишешь свою, опять – чуть побольше.

Так до тех пор, пока вы не приходите к какой-либо договоренности. Пожимаете друг другу руки. Он продает тебе товар. И обязательно даст сдачу, хоть минуту назад и говорил, что денег в кассе вообще нет. Торговля на подобных суках считается проявлением уважения к хозяину лавки. Да, и не переживай – он всё равно тебя обманет по цене в два или три раза и останется в выигрыше. Иначе он никогда не отдаст свой товар.

В магрибской Африке не ценится золото. В ювелирных ты найдешь только серебро. Впрочем, как правило, очень красивой ручной работы и на любой вкус.

Если украшения изящные и как бы воздушные, их, скорее всего, делали арабы. Если форма и узор чуть более грубы, это берберские украшения. У каждого, конечно, свои смысл и значение. Поэтому лучше уточнять об истории того или иного орнамента на месте. Изначально же работе с серебром всех местных научили евреи, когда-то жившие здесь.

Ну, и напоследок раскрою кулинарные секреты местных суков.

Пару килограммов кускуса здесь можно брать без боязни. Он пролежит еще долго даже после окончания срока годности, а готовить из него омлеты или быстрые каши, просто залив крупу кипятком – сплошное удовольствие.

Специи в Тунисе несладкие (как, например, в Индии или Израиле), в основном, острые и ароматные. Ни в коем случае нельзя обойти стороной сушеную душицу орегано. Смесь горчичного цвета под загадочным названием «Тунисский набор» может пролежать несколько лет и пахнуть нисколько не меньше, добавляя пикантности в любые блюда. Ну, а знаменитая алого цвета харисса (сухая или пастообразная) – это сердце магрибской кулинарии. Смесь из перца чили, чеснока, зиры, кориандра и неизвестно чего еще, но очень острого и вкусного, легко сможет заменить и соль, и перец.

И финики. Лучше затариться финиками здесь, чем покупать потом холодными зимами их сушеную пародию в наших супер-маркетах.

Кстати. Рассказать, чем здесь хвалятся все берберы? Тем, что они только завтракают и сыты весь день. А завтрак их составляют 7 фиников и лепешка, которую они макают в мед или оливковое масло. Это дает им силы до вечера. По правде говоря, если бы я съел за раз 7 их фиников и лепешку с маслом, я бы пару дней еще точно не смог ничего больше в себя запихнуть. Это всё очень вкусно, но невероятно сытно.

Часть 2. Сахара

По дороге римлян

Добраться с острова Джерба до африканского континента по суше можно только одним способом – по проложенной через залив Бухрара древней римской дороге.

Точное время ее создания никому доподлинно неизвестно. Говорят, ее строили римляне во времена своего царствования на острове. Местные утверждают, будто бы давние хозяева Джербы посылали вперед себя верблюдов, умные животные легко находили мелководье, и римляне закладывали там огромные тяжелые валуны. Другие рассказывают, что никаких верблюдов там и в помине никогда не было. А для такой сложной постройки римлянам пришлось затопить множество своих кораблей, и вот когда те уже заполнили собою в заливе всё – от самого дна морского до лазурной водной поверхности – воины пошли по ним пешком, вбивая прямо в корабли большие и гладкие камни.

Как бы там ни было, римская дорога отлично сохранилась до сих пор, пережив бесчисленные древние войны и своих загадочных создателей на многие-многие столетия.

Сейчас она представляет собой обычное асфальтированное шоссе, протяженностью около 7 километров, и каждый день по ней проезжает с острова на материк и обратно куча автобусов, грузовиков и легковых автомобилей.

Разве что грозно торчащие то тут, то там куски огромных серых камней по бокам напоминают о былом величии и мощи древней Римской империи.

В клетках гладиаторов

Оказавшись на африканском континенте, мне захотелось сначала немного осмотреться здесь. И я, невзирая на предстоящий мне долгий и изнуряющий путь на юг, отправился в противоположную сторону, вверх по карте, в местечко под названием Эль-Джем.

Главной достопримечательностью этого небольшого городка является громадный древний амфитеатр, построенный в 3 веке тогда еще будущим императором Гордианом. Нынешнее молодое поколение, глядя на руины, с легкостью узна?ет декорации фильма «Гладиатор», снимавшегося именно здесь.

В те далекие времена эта местность называлась Тиздр. В амфитеатре проводились гладиаторские бои и гонки на колесницах. Он был и остается по сей день одним из крупнейших в своем роде, уступая размерами лишь Колизею да еще паре подобных, менее известных «собратьев».

Затем в древнем городе произошло восстание, которое потерпело поражение. Гордиан покончил с собой, а всё в округе было разграблено и разрушено.

Тиздр так и не смог возродиться с тех стародавних времен, оставив после себя лишь эти высокие толстые стены, внутри которых сохранились длинные зрительские трибуны, многочисленные подземные и полуподземные тесные клетки, в которых бок и бок в жутких условиях держали когда-то гладиаторов и диких зверей, да навсегда уж теперь опустевшая арена.

И еще – воспоминания. Грозный древний амфитеатр надежно хранит в каменном сердце память о своем былом величии. О блеске и славе, выстроенных на крови. О временах жестоких правителей и их не менее кровожадных развлечениях.

Неспешно прогуливаясь внутри его стен, заглядывая украдкой в занесенные песком помещения, присаживаясь на древние трибуны, с которых когда-то, в эйфории от жутких зрелищ, люди кричали и требовали новой крови, поневоле начинаешь ощущать какой-то непонятный легкий озноб, и мурашки вдруг пробегут по коже. А может, это просто подул с севера, из Карфагена, обычный прохладный ветер.

По дороге на юг

Дальше мой путь лежал через населенные пункты Ма?хдия и Монасти?р, которые располагаются чуть севернее Эль-Джема и представляют собой обыкновенные современные туристические тунисские города.

Это бесконечный лабиринт шумных африканских улочек. По бокам от них на 2 или 3 этажа возвышаются розовые, белые и персикового цвета дома. Все они непременно облицованы яркой узорной плиткой. Можно частенько видеть, как с верхних этажей женщины в пестрых хиджабах прямо с балконов бросают на улицу мусор, завернутый в синие полиэтиленовые пакеты. Здесь же, весело бегая по этим пакетам, гоняет мяч детвора. По ним спокойно ступают прохожие. Такие уж здесь привычки.

Слева и справа от дороги, порой захватывая и саму проезжую часть, располагаются всеразличные кафе. В них с самого утра собираются местные мужчины, бесконечно пьют крепкий черный кофе или сладкий мятный чай и болтают о том о сем до самой темноты. А затем расходятся по домам, чтобы завтра, еще до рассвета, вновь усесться с товарищами за этот же самый столик. У них нет работы. В Тунисе вообще высокий процент безработицы, но, кажется, местных мужчин это не особенно тревожит.

Более практичные и активные их сограждане подрабатывают таксистами, развозя туристов по местным базарам и супермаркетам. Каждый из них, используя самую неожиданную смесь языков, обязательно выспросит у тебя, куда и зачем ты едешь, и что именно тебе требуется в том или ином магазине. А узнав о цели поездки, непременно заявит, что у него-де вон там, даже ближе, есть родной брат, который как раз торгует самой лучшей хариссой во всей Махдии. Или муж младшей сестры, который (надо же, как тебе повезло, что ты сел именно в моё такси!) продает самый крепкий чай в целом Монастире! И долго будет убеждать ехать именно туда, а не в ту дыру с подделками и просрочкой, или куда ты там вообще собирался…

Торгуют здесь, как и везде в подобных городах, всем, чего только душа попросит, начиная от привычного европейцу набора продуктов до редких жгучих специй или льда. Его продают в огромных пластиковых бочках прямо на улицах. Только вот добавлять такой лед в коктейли будет весьма неосмотрительно, потому что о качестве воды, из которой он был изготовлен, известно лишь самому хозяину бочки, хитро прищурившему глаз на палящее африканское солнце.

А затем я повернул на юг. Крупные шумные города оставались всё дальше. Расстояния между селениями становились больше. Реже проскальзывало за окном синее Средиземное море, пока не исчезло вовсе. Оранжевая знойная полупустыня с клочками вездесущих верблюжьих колючек постепенно захватывала пейзаж.

Ощущение времени очень скоро покинуло меня. И я отдался на милость бесконечных серых дорог, удобно расположившись на просторном заднем сидении автобуса, предвкушая такую долгожданную и уж совсем скорую теперь встречу с Сахарой. Узнаю ли я сущность пустыни? Отыщу ли среди бесконечных барханов ее сердце и душу?

А она ждала. Ждала меня там впереди, за горизонтом. Я еще не видел пустыню, но уже чувствовал ее жаркое жадное дыхание. И готов поклясться, даже отсюда, за много-много километров от первых пересыпающихся на ветру барханов, всем телом я явственно ощущал ровное и гулкое биение ее прекрасного и жестокого сердца.

В пасти зыбучих песков

Несколько раз мы останавливались на заправках, чтобы залить топливо. Экая занятная всё-таки в Африке эта штука – заправки: никогда не узна?ешь, что тебя ждёт на них.

В местных лавчонках, обустроенных тут же, встречается абсолютно всё: от роз пустыни до китайского чая. А через дорогу, в длиннющей крытой беседке, вполне может оказаться скелет целого кашалота, который когда-то нашли в Средиземном море. Чем только не удивит жаркий континент!

(скелет кашалота)

В комнатах личной гигиены обязательно не будет либо мыла, либо – воды, реже – и того, и другого, а кое-где за дверью, наоборот, встретит целый неожиданный потоп. Поэтому хорошенько запомни совет усталого и, увы, опытного в этом деле путника: всегда (запомни, ВСЕГДА!), входя в подобные помещения по нужде, подверни до колена штаны да захвати с собой антисептик для рук.

Да, еще не позабудь про динар! Официально, туалеты на заправках бесплатны, но на входе наверняка тебе встретится или необъятных размеров чернокожая дама, смачно плюющая на палец каждый раз, когда она отрывает кусочек бумаги, чтобы дать посетителю, или худощавый подросток-бербер, подсовывающий блюдечко для монеток. Однако, положа руку на сердце, динар тут отдать и вправду не жаль: каждая туалетная комната на африканских заправках по-своему уникальна. Это настоящие мини-музеи мозаики. Так оригинально, пестро и со вкусом здесь всегда выложены стены и полы.