Узоры отношений

–Он весь вечер объяснялся мне в любви, … очень утомил этим…

– Я же говорила, что он влюблен в тебя! Видишь, я оказалась права!

– Но я в него совсем не влюблена. Мне больше понравился старший из братьев Альба, не помню его имени.

– Вы опять начинаете меня сердить!– строго сказала Агнесс.– Прекращайте произносить такие слова в моем присутствии, это меня сильно огорчает.

– Агнесс, дорогая, ты же видишь, они делают это специально, чтобы подразнить друг дружку.– рассмеялся Филипп.– Думаю, если бы старший Альба начал говорить Мэгги о своей любви, она бы и его отправила в дальние дали… Я не прав, Мэгги?

– Конечно прав, Филипп. Я не высокого мнения о мужчинах. Вот, если мне встретится когда-нибудь в жизни такой человек, как наш Николя, тогда может быть, я и подумаю о чем-нибудь серьезном. Но таких, как Николя, очень мало. Так что мне не грозят душевные терзания.

– Ты ошибаешься, Мэгги. Таких как я, наоборот, очень много. Просто в каждом человеке есть прекрасные и ужасные черты. Какой стороной он повернется к тебе, не известно. Ведь бывает так, что доверчивые женщины любят отъявленных мерзавцев, не замечая зла, которое те сеют вокруг себя. А бывает, что прекрасные черты, такие как: преданность, верность, нежность, так глубоко спрятаны внутри обыкновенного с виду человека, что вытащить их на поверхность удается только одной из тысячи мудрых женщин.

–Николя, ты меня пугаешь. Ты думаешь, что я совсем не умею разбираться в людях?– заинтересовалась Мэгги.

– Думаю, Мэгги, что в должное время придет к тебе понимание, и ты, наконец, увидишь того, кто будет способен понять, принять и любить тебя такой, какая ты есть.

–Надеюсь, что это не будет герцог Рауль он Р.– со вздохом произнесла Мэгги.

Все засмеялись. И разговор пошел опять о вчерашнем событии. Каждый поделился своими впечатлениями о гостях и обычаях. В конце концов, все сошлись на мнении, что жить в Испании совсем не интересно, и пора уезжать.

К обеду стали поступать визитные карточки от гостей, присутствовавших на балу. Прочитав все благодарности и приглашения, Ванесса пришла к ужасному выводу, что ближайшие два – три месяца уйдут на ответные визиты. Это не входило в планы друзей, но деваться было некуда. Пришлось отвечать, и с благодарностью принимать приглашения. Отъезд откладывался на неопределенное время.

Глава 5. Магдалена и Елизавета

Приемы у испанской знати заставили дам пересмотреть весь свой гардероб. Особенно страдала Мэгги. Живя в Америке, она глубоко прониклась воздухом свободы. Условности в поведении ее не волновали. Общаться приходилось с разной публикой, представителей благородных фамилий почти не встречалось, а те, которые были, уже не придерживались строгих взглядов. Старшее поколение еще соблюдало этикет и требовало от молодежи того же, но жизнь брала свое, и молодежь начинала носить короткие юбки, облегающие брюки, жилеты, открывающие талию и глубокие декольте. Все это вызывало у старшего чопорного поколения неприязнь и возмущение. Мэгги пропагандировала своими моделями новое веяние и сама любила носить смелые костюмы и платья, а фасоны ее моделей вызывали восторг у молодежи. Приехав в Испанию, она увидела, что высший свет придерживается умеренных взглядов на одежду, ее костюмы выглядят неуместно, вызывают пересуды и осуждение в этой среде. Каждый раз, когда было необходимо делать очередной визит, Мэгги возмущалась, что надеть ей совершенно нечего. Но вот пришел день, когда ей действительно стало нечего надеть. Они были приглашены на прием к герцогу Альба, там опять собиралась старинная знать Мадрида. Мэгги искала причину, по которой бы она могла увильнуть от этой поездки. Но Ванесса попросила ее этого не делать, а Агнесс строго наказала одеться прилично. Мэгги совсем упала духом, но тут ее обняла Лизхен:

– Пойдем ко мне. У меня еще есть кое-какие платья в стиле сегодняшнего приема. Мы что-нибудь тебе подберем.

Мэгги обняла подругу и они, весело болтая, отправились разбирать гардероб Елизаветы.

Вывалив из шкафа и сундуков все вещи на огромную кровать, они стали все придирчиво рассматривать и раскладывать на две кучи: в одну те вещи, которые совсем не подходили для их целей, в другую те, что могли их спасти в этой ситуации. Много мерили, придирчиво разглядывали, сомневались, и решили, что после всех примерок позовут Ванессу, чтобы она распределила наряды по назначению. Между делом, опять зашел разговор о влюбленном герцоге Рауле фон Р.

– Скажи, Мэгги, почему ты так решительно настроена против Рауля фон Р.? Чем он тебе так неприятен? Согласна, он не самый красивый мужчина на свете, но он достойный, совсем неглупый, интересный собеседник, галантный, к тому же он королевских кровей. Может это и неважно теперь, но все же это говорит в его пользу.

–Если честно, герцог не вызывает у меня отвращения. Просто, я не верю, что он может любить преданно и верно. Он самовлюбленный, самый холодный и надменный мужчина, из всех виденных мною в жизни. А потом, я мечтаю встретить такого, как твой брат, Николя. Когда он появился в нашем доме, то сразу стало так уютно и спокойно. Он замечательный. Жалко, что таких больше нет.

–Знаешь, Мэгги.… Если бы ты знала Николя так, как я его знаю, то вряд ли бы ты захотела за такого замуж. Ты говоришь, что с его появлением в семье стало уютно и спокойно. Я тебе скажу, это потому, что в доме появился хозяин. Николя не паинька, он очень жесткий, даже жестокий человек. Ему нельзя ничего приказать, только он повелевает людьми. Заметь, даже Ванесса слушается его, как маленькая девочка. А мы с тобой для него, все равно, что его дети. Он не делает разницы между нами и своими сыном и дочерью. Филипп и Агнесс для него как младшие брат и сестра. Они ведь тоже подчиняются ему. Ты готова всю жизнь жить в подчинении? Ты уверена, что такой, как Николя, будет позволять тебе жить свободно и независимо?

– Ты не права. Николя никогда не указывал мне, что делать и как поступать. Он очень внимательный и дает свои советы, если только я его об этом попрошу.

– Конечно. Он очень умный, мудрый человек. Он заранее решает за всех окружающих, что им делать и как им жить, и просто направляет их в нужную сторону. Незаметно влияя на выбор. Я стала переписываться с Николя, как только научилась писать первые буквы. Ни разу не было такого, чтобы он не ответил. Его письма всегда были длинными и интересными, в них он рассказывал обо всем, что с ним случилось, и в тоже время дотошно узнавал у меня обо всем, что происходит вокруг меня и наших родных. Николя особенный. Раньше он мне напоминал какую-то машину, а не человека. Только Ванесса смогла снять с него тяжелые доспехи. А под ними оказался наш Николя. Хочешь, я прочитаю тебе некоторые отрывки из его писем? Ты поймешь, что ни мне, ни тебе нельзя встречать на своем пути такого человека. Он просто сломает нас, и сделает то, что ему надо. Но это будем уже не мы.

Лизхен достала из большой шкатулки увесистую пачку писем. Целый час подруги перечитывали друг дружке отрывки из писем Николая Александровича сестре. Мэгги была поражена тем, что узнала о графе. Не пугая сестру, он, тем не менее, не скрывал от нее трудностей своего быта, объяснял, почему совершал те или иные поступки, давал советы, как ей лучше поступить в сложных обстоятельствах. Мэгги читала письма, как увлекательный роман, переживала и чуть не плакала над рассказом о том, как Н.А. чуть не погиб вместе со своими солдатами от голода, когда подвода, груженная провизией, застряла, а потом и утонула в болоте, как он и еще трое добровольцев пробирались к ней по пояс в болотной жиже, чтобы достать оттуда хоть что-нибудь. Иногда ее пугало то, что она узнавала о графе, как он повесил мародеров, за то, что они воровали еду и одежду у раненых. Чем больше она читала писем, тем сильнее росло уважение и восхищение этим человеком, одновременно Мэгги стала понимать, почему Лизхен мягко предупреждает ее и отговаривает от влюбленности в такого человека. Да, только такая женщина, как Ванесса, может стойко держаться рядом с таким мужчиной. Мэгги призналась самой себе, что не обладает ни такой волей, ни такой силой характера, ни такой мудростью, как Ванесса.

– Спасибо, тебе Лизхен, за то, что позволила увидеть твоего брата с другой стороны. Я не стану любить его меньше. Просто теперь, я поняла, что он мне, действительно, как отец. Я чувствую себя защищенной, и … мне очень хорошо. А что касается герцога Рауля фон Р. … подождем… посмотрим, способен он на поступки, … или только на одни разговоры. Как ты думаешь, Николя столько времени проводит с ним, почему?

– Скорее всего, Николя хочет понять, что это за человек. Если он увидит, что со стороны герцога Рауля фон Р. нет никакой опасности для тебя, то позволит ему бывать у нас. А если Рауль не вызовет доверия, он избавится от него быстро и незаметно. Увидим…

– Скажи, Лизхен, а Николя когда-нибудь был влюблен в кого-нибудь до Ванессы?

– Нет. В него многие влюблялись, писали письма, приезжали к нам домой, когда он прибывал в отпуск или на побывку. Подговаривали меня, чтобы я подействовала на брата. Дарили мне подарки. Но он только улыбался на мои попытки сосватать ему какую-нибудь красавицу. Говорил, что жена, это обуза в его жизни, и свобода дороже. Чужая любовь не вызывала в нем жалости. Я думала, что он самый холодный человек на свете.

– А ты когда-нибудь влюблялась, Лизхен?

– Конечно. Когда мне было шестнадцать лет, я влюбилась без памяти в одного корнета. Меня просто сводила с ума его гусарская форма. Но маменька сказала, что гусары долго не живут, много пьют и не разборчивы в женщинах. Я поплакала, довольно долго, наверное, целую неделю.… Потом увидела его под руку с моей подругой, … и … успокоилась.

Девушки рассмеялись.

– А ты, Мэгги? Уже любила кого-нибудь?

–Да,… Я влюбилась мгновенно, как только увидела… Филиппа. Он тогда был женихом Ванессы…

– И, что?

– Ничего. Филипп влюбился в Агнесс. Принцесса Натали потребовала, чтобы Агнесс вышла замуж за Рауля фон Р., Ванесса сказала, что Филипп сделал предложение Агнесс, а мы с Натали Юсуповой пошли травиться снотворным…

–Какой ужас! А потом?

– Потом Ванесса надавала нам по шее, как следует, встряхнула, мы поплакали… целый вечер. И все… как рукой сняло.

Девушки опять рассмеялись и повалились на кучу платьев. В это время к ним зашла Ванесса:

–Что это тут у вас? Что за погром?

– Мы подбираем наряд для Мэгги, чтобы она могла поехать на прием к герцогу Альба. Помоги нам, пожалуйста.

– Хорошо, оденьте то, что вам приглянулось, а я посмотрю.

Мэгги и Лизхен спрятались за ширмой, и стали со смехом переодеваться, больше мешая, чем помогая друг другу. Ванесса собрала разбросанные по кровати письма, и стала убирать их в шкатулку, но увидев знакомый подчерк, произнесла:

–Лизхен, будет очень нескромно, если я почитаю эти письма? Ведь это Николя?

– Да, это старые письма. Мне их писал Николя, когда я была маленькой девочкой. Если интересно, то читай, в них нет ничего тайного.

Пока подруги возились за ширмой, Ванесса углубилась в чтение. Это ее так увлекло, что она не сразу поняла, чего от нее ждут девушки. Осмотрев их как следует, она сделала несколько замечаний по поводу костюмов, но в целом одобрила выбор. Потом они перемерили еще несколько вариантов, и разложили по стульям для каждого следующего визита. Ванесса, как раз дочитала последнее письмо, глаза ее были наполнены слезами:

– Благодарю тебя, Лизхен. Мне кажется, что я заново познакомилась с Николя. И заново влюбилась в него.

– Знаешь, Ванесса, я бесконечно рада, что вы нашли друг друга. Если бы не ты, мой брат навсегда остался бы один. … Он мог полюбить только тебя. Я помню, когда он в последний раз приехал домой, когда умерла маменька,… Он ходил по дому, как тигр в клетке.… Боялся, что с тобой может произойти беда, а он так далеко.… А потом, когда прочитал в газете, что случилось… чуть не сошел с ума. Так страшно было на него смотреть…

– Я знаю, Лизхен… Я его так ждала…

Глава 6. У герцога Альба

Герцог и герцогиня Альба очень постарались произвести на своих вновь обретенных родственников впечатление. Им был оказан поистине королевский прием. В доме герцога Альба собралась вся старинная знать Мадрида, из посторонних были только герцог Рауль фон Р., да русский посол, тоже княжеских кровей. Церемония взаимных представлений и любезностей растянулась на добрый час. Молодежь изнывала, но деваться было некуда, приходилось терпеть. Потом еще почти три часа, проведенные за столом, беседы только на определенные темы… Ванесса и Агнесс вели себя так, как будто выросли в этом доме, теперь стала понятна внешняя холодность и надменность маркизы и презрительная капризность баронессы. Здесь они были уместны как нигде и никогда до этого. Филипп постоянно тихо что-то нашептывал графу фон Корфу, тот не проявляя эмоций, смеялся одними глазами и отвечал так тихо, что рядом сидящие не могли его услышать, даже если бы очень постарались. Мэгги и Лизхен просто изнывали над тарелками, заваленными всяческими угощениями, щедро предложенными братьями Альба.

Как только девушки вышли из-за стола, братья тут же окружили их с обеих сторон, не подпуская к ним больше никого, хотя молодых людей было довольно много, и они тоже рвались побеседовать с необыкновенными красавицами. Герцог фон Р. был чернее тучи. Ему приходилось неотступно находиться с русским послом, он с нетерпением ожидал, когда будет можно передать своего спутника графу фон Корфу. Но случай все не представлялся. Старый герцог Альба не отходил от графа, о чем-то увлеченно рассказывая и показывая что-то графу. Николай Александрович с интересом рассматривал какие-то документы, что-то объяснял и советовал герцогу. Казалось, что этому не будет конца. Наконец кто-то из гостей увел старого герцога и граф повернулся в сторону Рауля, подошел и сердечно поздоровался: