Затмение в созвездии близнецов

Ждать ей пришлось довольно долго, не менее часа. Она замерзла и очень волновалась, боялась, что что-нибудь случится, и Дмитрий не приедет за ней. Что тогда делать? Но он наконец подъехал на старенькой «Ниве», Настя быстро запрыгнула внутрь, дрожа, как осиновый лист, и они сорвались с места.

– Слушай меня внимательно, – сказал ей Дмитрий, – времени у нас критически мало. Думай быстро, во что мы завернем твоего приятеля. Ничего пушистого, тяжелого и шуршащего. Идеальный вариант – тонкое большое одеяло.

– Штора подойдет? У меня есть в запасе огромная темно-синяя штора. Не шелковая, что-то типа гобелена.

– Подойдет, хорошо соображаешь. Если ты ее быстро найдешь, конечно. Дальше, подумай сразу, где у тебя ключ от его квартиры, потому что у него в кармане его может и не быть.

– Да это я знаю. Он на одной связке с моими ключами.

– Отлично! Дальше, деньги, документы – все должно быть найдено быстро и без проволочек. Шмоток никаких не бери, все остается здесь. И последнее, ты должна будешь быстро написать ему записку такого содержания: «Марат, я уехала. Меня не жди до четверга. Позвоню тебе послезавтра, в среду. Пока, Настя»

– Поняла, это как бы я уехала на день раньше случившегося, то есть, меня здесь не было, да?

– Не голова, а электронный соображатель, быстро и точно. Итак, четыре вещи: штора, ключ от его квартиры, деньги и документы, записка. Все это на твоей совести, я занимаюсь Маратом. Веревка есть?

– В ванной натянута, – быстро ответила Настя.

Они подъехали к дому. Окна Настиной квартиры зловеще темнели, хотя в это время свет горел только в двух-трех окнах, и то не в ее подъезде. Машину оставили в дальней части двора, ее в темноте было практически не видно. Тихо поднялись на четвертый этаж и вошли в квартиру.

Настя достала штору из шифоньера и протянула Дмитрию, тот ушел с ней в ванную, а она быстро стала выполнять два оставшихся задания. Деньги и документы засунула в имевшийся у нее дипломат, и написала записку. Дмитрий позвал ее минут через десять и сказал, что все готово, надо уходить.

– Дима, а как мы его потащим? Он же, наверное, тяжелый? – спросила Настя, дрожа мелкой дрожью и не попадая зуб на зуб.

– Помоги мне взвалить его на плечо, как ковер.

Они стали пытаться взгромоздить окоченевшее тело Марата Дмитрию на плечо, что оказалось совсем нелегким делом.

Устрашающий темно-синий тюк норовил все время грохнуться на пол при малейшей попытке определить его у Дмитрия на плече. Наконец им удалось с ним справиться, и они вышли из зловещей квартиры, которую Настя, скорее всего, покидала навсегда.

Тело Марата загрузили в машину на заднее сидение, кое-как захлопнув при этом дверцу, и быстро выехали со двора.

– Ты знаешь, куда ехать? – спросила Настя.

– Знаю, я был у него один раз. Это за кинотеатром, налево и прямо. Скажешь только, где остановиться. Там несколько многоэтажек, все одинаковые.

Подъехали к дому Марата минут через пятнадцать и остановились, ошарашенные увиденным: у него в окне горел свет.

– Твою мать! Это еще что за идиотизм? Ты чего-нибудь понимаешь? – выругался Дмитрий, а Настя быстро-быстро закачала головой.

– Нет, я не знаю, кто там. Дима, что делать? Куда его девать теперь?

– Куда-куда… придется здесь оставлять, в машине и сматываться. На вокзал и первым поездом в первое попавшееся направление.

– А деньги? У него ведь там не меньше двадцати тысяч долларов. Я это точно знаю! А может, и больше.

– Ну так что теперь? Поднимись и попроси разрешения их забрать. Кто там сейчас, он тебе откроет и поможет.

– Шутишь? Ты все шутишь, а я… а у меня… – Настя почти плакала.

– Так, прекрати свою дурацкую истерику и пошли отсюда. Представляешь, если машина уже в розыске, и нас в ней застукают?

Настя выскочила из машины, как укушенная.

– Так-то лучше. Пошли быстро отсюда.

– Постой, а штора? Меня же по ней узнают. У меня такие же на окнах висят.

– Тьфу ты, черт! – опять выругался Дмитрий и кинулся к машине разворачивать Марата. Справиться с этим ему было довольно трудно, но все же минут через пять он захлопнул дверцу и быстрым шагом подошел к Насте со шторой и веревкой подмышкой и со своей дорожной сумкой на плече.

– Пошли, – сказал он, и они почти бегом побежали в сторону вокзала.

Им повезло, примерно через сорок минут отправлялся проходящий поезд на Астрахань, и Дмитрий выкупил в кассе два билета в общий вагон, переплатив за них втридорога.

– Что ты собираешься делать со шторой? – спросила Настя.

У нее при виде этой темно-синей материи начинались чуть ли не судороги.

– Пойду вон бомжу отдам. Мерзнет, бедняга, – сказал Дмитрий и направился к одинокому полуспящему мужичку, который притулился между газетным киоском и грязным обшарпанным углом вокзального здания.

Настю чуть не стошнило, когда она увидела издалека, как обрадовавшийся дядька стал укутываться ее шторой, в которую всего полчаса назад был завернут окоченевший покойник.

* * *

– Дима, а ты был когда-нибудь в Астрахани? – спросила Настя, когда они уже ехали в общем вагоне, пропахшем пивом, мочой и несвежей пищей.

– Нет, а что?

– Да так, ничего. Интересно все-таки, куда только судьба не забрасывает человека.

– Ну нас-то с тобой, положим, не судьба сюда забросила, а случай. Это разные вещи. И в Астрахань я не поеду, я выйду раньше. А ты как хочешь. Я лично в Москву еду, а тебе и впрямь лучше в Астрахань. В провинции у тебя будет меньше проблем.

Настя испугалась. Ей, конечно, не впервой перебираться с места на место, но она никогда не оставалась одна. Всегда с ней был Марат. А сейчас она даже представить себе не могла, куда пойдет в чужом городе и как будет устраиваться.

– Дима, ты что? Не бросай меня. Хочешь я тебе кое-что скажу?

– Нет, не хочу. Я сыт по горло, больше ничего знать не желаю. С тобой я расстанусь. Больше я тебе не помощник. Извини.

Дмитрий посмотрел на притихшую Настю. В эту минуту она жалкая, растерянная и поникшая чем-то напомнила ему Милу, всегда такую беззащитную и кроткую. У Насти в эту минуту было то же выражение глаз, те же поджатые губы, и даже сомкнутые вместе руки она точно так же, как Мила, прижала к груди.

«Вот это сходство, ничего себе!» – подумал тронутый до глубины души Дмитрий и слегка приобнял девушку. Она вдруг прижалась к нему всем телом и быстро-быстро заговорила прямо в самое ухо:

– Димочка, любимый мой, хороший. Спасибо тебе за все, ты такой добрый, такой сильный, такой красивый. Ты у меня единственный, я пригожусь тебе, я верная, я умею хорошо драться и защищаться, я буду делать все, что прикажешь, только не бросай меня…

Дмитрий опешил. В нем смешались два чувства, первое – это глубокая усталость от проблем, связанных с Настей, и второе – чувство жалости и неспособности оставить Настю одну. Ее голос, ее слова, ее тон – все напоминало ему Милу в данную минуту, и он в порыве этого чувства крепче обнял ее и прижал к себе.

– Господи, Мила, ну что мне с тобой делать? – непроизвольно произнес он и сам испугался.

Настя слегка отпрянула от него и внимательно, сквозь слезы посмотрела ему прямо в глаза.