Запах леса и дождя

– Ох, я боялась этого вопроса, – Лея пнула маленький камешек, попавшийся ей на тропинке. – Наверное, будем смотреть по ситуации. Он изменился и теперь на стороне наших врагов. Но ведь мы столько лет дружили и через многое прошли. Неужели это не считается? Но я-то буду в воздухе, а вот у тебя шансы столкнуться с ним гораздо выше.

– Он будет убивать наших друзей.

– Не оправдываю его, но ведь это его работа… Ему столько лет внушали, что именно так правильно, а не иначе. Его воспитывали в мечтах о славе и богатстве, о власти и карьере.

– Не знаю, Лея. Ты вот вроде говоришь разумные вещи, но легче от этого не становится. Нам придется чем-то или кем-то пожертвовать в любом случае. Но если мне придется выбирать, между твоей жизнью и его, я, конечно же, выберу тебя.

Лея ничего не ответила, лишь грустно улыбнулась и сильнее сжала руку Орзона. Для нее вдруг стала невыносима сама мысль, что придется делать выбор. Пришел страх, что детские воспоминания больше не помогут , а хрупкое равновесие, которое возникло между бывшими друзьями после встречи, в рухнуло в одночасье.

г. Брестриун. Дворец королевы

Туасея придирчиво осмотрев свое отражение в зеркале, довольно кивнула. Алая накидка с подкладкой из горностая выгодно оттеняла ее каштановые волосы, убранные в высокую прическу. Тата, поправив хозяйке платье, восхищенно вздохнула:

– Ваше величество, вы прекрасны!

– Знаю, – Туасея улыбнулась. – Сегодня я наконец-то займу трон. А потом можно будет уже и дочь представить перед Советом. Ее нашли?

– Да, она является ученицей в летной Академии и мы направим за ней гвардейцев после коронации, чтобы с почестями привезти к вам.

– Пилот? Хм… А она смелая, раз решилась на такую профессию.

– Она еще и одна из лучших учениц.

– Ну еще бы, ведь в ней течет королевская кровь! Что ж, я готова, пошли в зал коронации.

Тата, подхватив край накидки, чтобы госпоже было удобнее идти, последовала за Туасеей. Зал коронации был битком забит вельможами и приближенными к королеве гостями. Увидев будущую королеву, зал разразился восторженными аплодисментами и подбадривающими криками.

Подойдя к главному министру, Туасея преклонила колени на специальную подушечку. Под звуки фанфар, министр водрузил на ее голову массивную корону, украшенную драгоценными камнями и объявил о новой королеве. Поднявшись, Туасея села на трон, стоящий на возвышении и сделала знак музыкантам. Как только музыка прекратила играть, Туасея торжественно произнесла:

– Я, Туасея первая, являясь избранной королевой Галадии, уведомляю собравшихся, что имею полное право занимать престол согласно традиции и закону. Принц Земеил и Мия, не давшие престолу дочь, не могут быть коронованы. Так же сообщаю присутствующим, кто еще сомневается в моем праве на трон, что много лет назад я родила дочь.

По залу пронесся вздох удивления.

– Да, это так. Моя сестра приказала убить новорожденную, так как не хотела отдавать власть. Но я спрятала свою дочь и не видела ее все эти годы… Теперь же нет нужды опасаться вероломства со стороны почившей Аринхат и я объявляю, что моя дочь скоро появиться во дворце. Я стану регентом при дочери, обучая ее всем тонкостям правления. Таким образом, закон не нарушен и наша династия будет продолжена.

Ратислав, возглавляя отряд личной охраны королевы, судорожно сжал кулаки. Его обвели вокруг пальца и теперь его дочери угрожала смертельная опасность. На днях он со своими гвардейцами присягнул на верность новой королеве и теперь любое его недовольство будет расценено, как предательство.

Между тем, все присутствующие стали подходить к королеве и целовать ее руку в знак признания. Ратислав, также касаясь губами протянутую Туасеей руки, лишь прошептал:

– Надеюсь на вашу милость, моя королева!

Не услышав ответа, Ратислав, еще раз поклонившись, спешно стал искать в толпе свою жену.

– Немедленно разыщи дочь и уезжайте как можно дальше! – зашептал он Балаве.

– Неужели королева…

– Я сказал быстро! Возьми самое необходимое и уезжайте прочь из города, – в отчаянии произнес Ратислав. – Мои дни на службе сочтены.

Почетная Балава, осознав, что сказал ее муж, бросилась вон из зала, мысленно умоляя небеса, чтобы ей хватило времени найти дочь и сбежать из города.

Туасея же наслаждалась триумфом. Каждый из присутствующих счел своим долгом поклясться в своей преданности и почтении. Главный министр, наклонившись к королеве, заверил, что пакет документов о повышении налогов уже предварительно рассмотрен и одобрен советом.

– Надеюсь, мы встретимся на заседании тем же составом, что был при прежней королеве?

– Всё зависит от вашей поддержки моих нововведений, – уклончиво ответила Туасея, продолжая улыбаться придворным.

– Всё, что предложите, будет одобрено, – заверил министр.

– В таком случае, вам не о чем беспокоиться, – хмыкнула королева. – А что там происходит?

Министр поднял голову и увидел, как возле распахнутых настежь окон, придворные на что-то показывают пальцем и с волнением о чем-то переговариваются.

– Что там? Узнайте! – приказала Туасея и в этот момент раздался взрыв.

С потолка посыпалась лепнина и гости с визгами и в панике бросились прочь из зала.

– Охранять королеву!– взревел Ратислав, бросившись к окнам, наперерез толпе.

Раздался еще один взрыв, гвардейцы окружили королеву плотным кольцом и вывели ее из зала, чтобы отвести в безопасное место.

Подбежав к окну и выглянув на улицу, Ратислав увидел вооруженную толпу, направляющуюся ко дворцу.

– Активировать боевых роботов! – крикнул он, хватаясь за мушкет, – Занять оборону!

На абсолютно безоблачном синем небе сияло ослепительное солнце. Легкий ветерок закручивал небольшие воронки из пыли, которые быстро оседали под ногами собравшихся.

Лея, выслушав напоследок инструкции, зачем-то придирчиво осмотрела свой комбинезон и, сев в кабину паролета, слегка дрожащими руками включила двигатели. Мешок, прикрепленный стальными тросами над центральной частью агрегата наполнился горячим воздухом и машина поднялась в воздух. Краем глаза девушка увидела, что в небо взмыли еще два пилота. Она направила паролет в сторону дворца, внимательно слушая переговоры по рации. Судя по разговорам, Орзон разделил свою группу на две части. Одни стала отвлекать охрану, забрасывая ее бутылками с горючей смесью, а другие, вместе с Орзоном в суматохе пытались проникнуть во дворец.

Рикос, возглавляя свою группу, наносил удары в другой половине придворцовой территории. Планируя революцию, Рикос рассчитал все верно: гвардейцы, в основной своей массе, охраняли торжественную коронацию и в городе их практически не осталось, что позволило мятежникам беспрепятственно пройти путь до дворца. Также, слух о мятеже быстро распространился среди населения, поэтому к восставшим стало примыкать все больше простых людей. Врачи, учителя, мастеровые, чернорабочие, вооружившись ножами, палками и всем, что попалось под руку, шли теперь с восставшими плечом к плечу, выкрикивая подбадривающие лозунги.

Лея видела сверху, как толпа достигла дворца и теперь кружила над королевским домом, готовая в любой момент сбросить бомбы.

– Они активизировали роботов! – услышала она в рацию прерывистый голос Рикоса. – Орзон, поторопись! Гвардейцев мы сдержим, а вот роботы нас серьезно потеснят!

– Нас окружили! Нас меньше и нам не выбраться! – отозвался Орзон, пытаясь перекричать шум от выстрелов.

– Умфра! Питер! Прикройте меня! – крикнула Лея в переговорное устройство, разворачивая паролет в сторону группы Орзона.

– Это опасно! – закричал в рацию Рикос, но Лея, нажав рычаг выпуска пара, стала постепенно снижаться на небольшой пятачок, где отстреливались революционеры.

Как только она приземлилась, дверь в кабину открылась и показалось лицо Орзона, перепачканное копотью и грязью.

– Ты что творишь? – заорал он. – Тебя могут убить!

– Садись! Быстро! – коротко бросила Лея и вновь стала наполнять мешок воздухом, пощелкав рычагами на приборной панели.

Они поднялись на довольно приличное расстояние, когда одна из пуль гвардейцев попала в блок накачки пара. Посыпались искры и мешок начал сдуваться, издавая заунывный писк.