Объяснение в убийстве. Женский роман с мужскими комментариями

– Я всегда утверждал, что ты у меня – ведьмочка.

– Ты хочешь сказать, что я предчувствовала это убийство? Не знаю. Но вспомни случай, когда мы отдыхали летом в Бете, и в двух шагах от нашей веранды свалился в пропасть и погиб мужчина. А теперь эта девушка выпадает с пожарной лестницы, которая расположена прямо за дверью нашей квартиры! Рядом ходит смерть, и мне страшно!

– Я с тобой, малыш, – сказал Чернов, нежно прижимая меня к себе, но мысль о возможном сексе ни его, ни меня не посетила.

Мы заварили чай, позавтракали, беспрерывно обсуждая происшедшее: кто мог убить девушку и по каким мотивам, было ли изнасилование, слышал ли кто-то из соседей её крики, если нет – почему не кричала. Был ли убийца её знакомым, или она нарвалась на маньяка. А потом Андрею позвонили, и он огорчил меня известием о том, что в городской Думе срочно собирается внеочередное заседание комитета, и ему надо бы съездить на пару часиков.

(Стоило пару раз в случае крайней необходимости оставить нескольким знакомым номер телефона нашей подпольной квартиры, как звонить сюда стало чуть ли не полгорода с той же завидной регулярностью, что и в контору.)

Мне впервые стало страшно оставаться одной в нашей квартире. Позвонила на работу Лизе. Подруга корпела над очередным репортажем с молодежного форума, который писался ни шатко, ни валко, и была рада отвлечься на разговор со мной. Я неоднократно предлагала Лизе перейти в наш еженедельник, но она, соглашаясь, что у нас и темы круче, и коллектив интересней, всё никак не могла решиться. Её смущала скандальная слава нашего издания. Приключения Лизка искала в личной жизни, а на рабочем месте предпочитала покой и стабильность, и её «Молодёжка» вполне ей это обеспечивала.

Я рассказала Лизе об утреннем происшествии и поделилась мнением, что всё это неспроста, и впечатление такое, словно вокруг нас с Черновым образовалась какая-то чёрная дыра, в которую проваливаются люди. Но Лиза была в подобных вопросах гораздо прагматичнее меня.

– Так ты договоришься до того, что человек родился, прожил на свете семьдесят лет и умер только для того, чтобы его похоронная процессия встретилась тебе по пути на работу и испортила настроение, явившись дурным предзнаменованием для начала дня, – сказала она. – Заперлись там с Черновым в своём любовном мирке и потихоньку впадаете в маразм от избытка чувств. Ты бы лучше приехала ко мне в гости и посмотрела, какую я люстру шикарную приобрела, а ещё перестановочку в зале произвела. Муж, конечно, ворчал и упирался, но квартира так сразу преобразилась, что любо посмотреть.

(Всё правильно. Женщине для полного счастья нужен дом, забитый мебелью и мужчина, который бы время от времени переставлял её с места на место. И чем реже мужик свою жену имеет, тем чаще ему приходится двигать мебель, ибо удовлетворённой женщине абсолютно всё равно, в каком порядке располагаются её шкафы и диваны.)

Я пообещала Лизе как-нибудь выбрать вечерок, заехать к ней пообщаться и оценить люстру. Несколько раз я выглядывала в окно. Трупа из него видно не было, но я знала, что тело ещё не увезли, потому что у гаражей, расположенных напротив моего окна, толпились люди, глазеющие в ту сторону и обсуждающие происшедшее.

Наверное, такое возможно только у нас в России: мёртвая девушка, убитая ночью, весь день лежит на земле в жилом микрорайоне, даже не прикрытая простынёй, на глазах у жильцов и случайных прохожих, в том числе и детей. Впрочем, чему тут удивляться, если однажды в центре города в течение шести часов на стреле башенного крана провисел самоубийца-крановщик, которого никто не снимал до приезда эксперта, а эксперт на весь город только один.

Потом раздался дикий женский крик. Наверное, пришла мать или кто-то другой из родственников убитой. Представляю, каково увидеть такое!

Вернулся Андрей, и мы бродили с ним по квартире, не находя себе места и продолжая выстраивать всевозможные версии случившего. Пожарили цыплёнка, но поесть толком не смогли. Не давали покоя тревожные мысли и неприятное ощущение оттого, что там, с торца нашего дома, витает над мёртвым телом загубленная душа. Чтобы хоть как-то от этого всего отвлечься, я взялась за привезённые Андреем свежие газеты.

– Смотри, как интересно, – привлекла я его внимание, – тут пишут, что идеально подходят друг другу люди, в именах которых совпадает максимальное количество согласных. Например, Валентин и Валентина.

– Возможно, малыш, – отозвался Чернов. Тогда мы тоже подходим друг другу. Дарья и Андрей. Совпадают «д» и «р».

– Ерунда это всё. Ты забыл, что муж у меня тоже Андрей? Уж какая идеальная у нас с ним пара, дальше некуда! Тогда по идее с Александрами мне и вовсе сам Бог велел сочетаться узами Гименея. Все три согласных в моём имени совпадают. Но, однако ж, ни с одним Сашкой, хотя многие мне и нравились, ничего никогда путного не выходило.

– Ладно, малыш, Бог с ними, с именами. Хочешь, я покажу тебе свой любимый пасьянс?

– А ты умеешь раскладывать пасьянсы? – удивилась я.

– Балуюсь иногда на досуге. Тащи карты!

Мы уселись на палас. Андрей раскладывал карты, объясняя мне, в чём суть игры. Я сразу же увлеклась. Один из пасьянсов Андрей назвал екатерининским и сказал, что научил ему императрицу князь Потёмкин…

Где-то около четырёх дня тело наконец-то увезли в морг, и стало немного спокойнее. К семье я решила уйти в тот день пораньше, потому как надо было готовить мужикам ужин, с тем расчётом, чтобы хватило на два дня, и назавтра можно было домой не спешить.

Однако дома у меня никого не оказалось. На письменном столе лежала записка от Митьки: «Ушёл на школьный вечер. Буду около 22-х часов». Я провозилась часа два в кухне и поняла, что Андрей сегодня не придёт. Очередное «дежурство». Никем не востребованный ужин остывал на плите, а я сидела, всеми покинутая, и раскладывала карты, загадывая при этом желания. Пасьянсы раскладываться не хотели.

Господи, ну, зачем я вообще сюда прихожу, в этот дом?! Эта мысль в последнее время посещала меня всё чаще.

(Почти каждый вечер, возвращаясь к своей семье, я думал о том же.)

Несколько раз ко мне на колени запрыгивал Бакс, но я его скидывала, потому что этот не в меру игривый кот пытался расположить карты по-своему, отбивая их лапой в сторону. Оскорблённый полным невниманием к его сиамской персоне, Бакс, в конце концов, уселся посреди кухни и принялся скрести лапами линолеум. Это была угроза наделать кучку или лужицу прямо здесь и сейчас. Я запустила в наглеца тапочкой. Бакс отпрыгнул в сторону, невинно посмотрел на меня своими бирюзовыми глазами и снова принялся скрестись.

– Ну, вот! А ведь из пипетки тебя молоком поили! Вырастили на свою голову!.. Ладно, пошли, вымогатель, – я взяла кота подмышку, и мы отправились смотреть телевизор. То есть смотрела, конечно, я, а Бакс удовольствовался тем, что улегся мне на живот, пригрелся и, немного помурлыкав, вскорости заснул. Сон был основным занятием этого создания. По ночам Бакс спал исключительно со мной, меня вообще любят кошки, я их – тоже. Может, в прошлой жизни я принадлежала к их породе?

(Да она и в этой жизни к ней принадлежит! По гороскопу Львица и Тигрица. Кошка в квадрате.)

В одиннадцатом часу вернулся сын и сразу же набросился на еду. В его четырнадцать лет всё время хочется есть. Утолив голод, Митька положил передо мной составленную им самолично анкету. Она называлась «Хорошая ли вы мама?» и выглядела примерно так:

Если ваш ребёнок пристаёт к вам с глупыми вопросами, вы:

говорите, что устали от его трескотни;

предлагаете ему прочесть свою последнюю статью;

кричите, что лишены возможности посмотреть свой любимый фильм.

Если ваш ребёнок не купил хлеба и забыл вынести мусор, вы:

делаете это за него, ворча, что никому ничего нельзя поручить;

не даёте ему денег на карманные расходы;

надеваете ему на голову кастрюлю и колотите по ней половником…

– Дима, я плохая мать? – спросила я огорчённо, проглядев анкету.

– Почему – плохая? Вовсе нет.

– Но ты же зачем-то составил эту анкету. Я редко бываю дома, мало уделяю тебе внимания, да?

– Да нет, это я так, хохмы ради, – сказал Димка, который, будучи крайне дипломатичным мальчиком, не любил никого обижать. Но я поняла, что ему действительно не хватает общения со мной.

Мы посмотрели с Митькой какой-то пустой боевичок по телевизору и около одиннадцати разошлись по койкам. Мне не спалось. Стоило закрыть глаза, как возникала картина. Светловолосая девушка в бежевой куртке идёт по коридору. Она не бежала, не кричала – просто шла, покачиваясь и слегка пританцовывая, и была сильно пьяна… Потом балкончик на пожарной лестнице… Девушка курит… Мужчина, невысокого роста, тёмноволосый, носатый, его имя начинается с буквы «А»…

Лицо вырисовывалось всё яснее, ещё немного, и изображение стало бы совершенно чётким… Я вскочила и вышла на кухню. Я не хотела этого видеть и знать! Включила свет и снова принялась раскладывать пасьянсы, пытаясь оградиться от навязчивых видений. В голове возникали отрывочные фразы, которые постепенно складывались в стихи. В отличие от пасьянса они, кажется, получились.

Как причудливо карты легли!

Но пасьянс мой ещё не разложен.

Загадаю о вечной любви,

Только этот расклад невозможен.

Что за карта, сплошные кресты!

С этой мастью не светит удача.

И закрыли мне дамы ходы,

Королей своих ревностно пряча.