Объяснение в убийстве. Женский роман с мужскими комментариями

– Вот всё думаю, не превратиться ли мне в блондинку? Как-то измениться хочется. У тебя какой фирмы краска? Какой оттенок на упаковке: значится пепельно-русый или светло-пепельный?

– Я не крашу волосы.

– Как – не красишь? В смысле, вообще? – озадачилась подруга, подозрительно вглядываясь в корни моих волос. – Что, никогда, что ли? Надо же.

– Только периодически посыпаю голову пеплом, – рассмеялась я.

Мы заказали кофе, коньяк, арахис, чипсы, шоколад и принялись болтать обо всём на свете – погоде, общих знакомых, сыновьях и шмотках. Лиза всё поглядывала по сторонам в поисках устремлённых на неё влюблённых мужских взоров, но таковых не наблюдалось. За одним из столиков сидела пара средних лет, за другим – трое мужчин явно за сорок, ещё за двумя, сдвинутыми вместе, – молодёжная компания, в которой девчонок было больше, чем парней. Но Лиза всё же дождалась интересующих её объектов – двух мужчин лет двадцати семи, симпатичных, в элегантных костюмах, при галстуках, и тут же принялась стрелять глазами в их сторону, смеясь и говоря несколько громче, чем следовало бы воспитанной девушке.

– Ах, какие мальчики, ты, смотри, смотри, – привлекала время от времени Лиза моё внимание.– Этот, светленький, особенно.

– Именно что – мальчики, – рассмеялась я. – Куда нам, старым кошёлкам.

Лиза даже обиделась немного:

– Ну, во-первых, никто никогда не даст нам с тобой наших тридцати семи лет – максимум по двадцать восемь. А во-вторых, они и сами на нас очень даже, замечу я тебе, заинтересованно поглядывают.

– Ты же бросила, – отозвалась я на Лизину попытку вытянуть сигарету из моей пачки.

– Сто раз бросала, – одну сигарету Лиза ненароком сломала и принялась вытягивать другую.

И тут к нам подошел один из тех парней и попросил зажигалку. Сначала он поднёс огонёк к Лизиной сигарете, затем закурил сам и сказал:

– Девочки, вы не будете возражать, если мы с товарищем пересядем за ваш столик? У нас небольшое торжество, и хотелось бы его с вами разделить.

Я не решилась возразить, Лиза бы мне этого никогда не простила. И через пару минут парни уже расположились за нашим столиком. Лиза успела шепнуть: «Только не умничай, умные бабы никому не нужны. Мы с тобой – швеи-мотористки. Ясно?». Мне всё было ясно.

Впрочем, у мальчиков были свои представления о роде наших занятий. Один из них вызвался угадать наши профессии, и тут же решительно заявил, что мы непременно должны быть медсестричками, и он прямо-таки видит нас в беленьких халатиках, которые очень нам идут. Что ж, в конце концов, у каждого свои сексуальные фантазии, их надо уважать. Мы с Лизой, поохав от удивления по поводу поразительной прозорливости нашего нового знакомого, принялись весело щебетать о том, как тяжело сейчас работать, какие капризные пошли больные, и как мало платят. А Лизка так увлеклась, что стала уже плести что-то о том, что мечтает стать анестезиологом, но никак не может пройти по конкурсу в мединститут.

(Вернее было бы сказать не «по конкурсу», а «по возрасту». )

Ребята представились Виктором и Михаилом, «сотрудниками спецслужб», коими они являлись с той же степенью вероятности, с какой мы с Лизой – медицинскими сёстрами. Но я вдруг поймала себя на мысли, что и мне тоже приятно пококетничать с симпатичными хлопцами и послушать щедро расточаемые в наш адрес комплименты. Беспокоило только, что наша кампания слишком много пила, и почти без закуски, ведь орехи и чипсы – это не еда, если учесть, что мы с Лизой сегодня даже не обедали. Я почувствовала, что пьянею, но взглянула на часы и успокоилась: через пятнадцать минут должен был приехать Юра. Предложила Лизе пройтись в дамскую комнату, и пока она обрисовывала красным карандашом свои полные капризные губки, сообщила, что пора собираться.

– Вот и собирайся, а я лично никуда не спешу, – заявила Лизка, и я поняла, что она успела-таки порядком надраться. – У тебя и муж дома, и Чернов есть, а у меня – никого. Вечно ты, как только какой-то подходящий вариант наклюнется, норовишь развалить компанию.

Все мои доводы о том, что она может обменяться со своим Михаилом телефонами и встретиться в другой раз, а сейчас было бы очень удобно, если бы Юрка развёз нас по домам, не возымели действия. Лизка закусила удила и требовала продолжения банкета. Видно, парень ей понравился конкретно, и она не хотела пускать дело на самотёк.

Мы вернулись за столик, и я объявила, что мне пора. Ребята заметно расстроились, принялись уговаривать посидеть ещё немного, но я решительно направилась к выходу, и Виктор последовал за мной. Он явно намылился провожать меня до дома, но мы не прошли и ста по улице метров, как я заявила:

– Спасибо, что проводили. А вот и моя машина.

Прекрасно сознавая всю глубину своей стервозности, я распахнула дверцу нашей служебной «Волги» и уселась на переднее сидение, оставив бедного парня посреди улицы в полном недоумении. Есть особый кайф в том, чтобы пофлиртовать с человечком, а потом элегантно испариться.

– Что, обломала парня? – рассмеялся наш водитель, поняв мой маневр.

– Только вздумай шефу доложить, – пригрозила я, прекрасно зная, что Юрка непременно это сделает.

(И он доложил!)

РЫЦАРИ ПЛАЩА

На следующий день я снова принялась за отложенную вчера статью, но во второй раз была оторвана от этого занятия звонком Лизы. Я ожидала, что она, захлёбываясь от восторга, поведает мне о том, чем завершился вечер, или, по крайней мере, пожалуется, что опять перепила, сдуру парню нагрубила и прогнала его (обычно этим и заканчивались все Лизкины похождения), но действительность превзошла все ожидания. Голос у Лизы был больным и несчастным, она объявила, что у неё – крупные неприятности и просила срочно приехать, так как по телефону ничего рассказать не сможет. Подруга пребывала в дурацкой уверенности в том, что её муж поставил на телефон жучок, чтобы прослушивать её разговоры. Я сильно сомневалась в том, что Руслан стал бы заниматься подобной ерундой, но приехать пообещала. Лиза не часто просила меня о помощи, хотя всегда охотно предлагала свою.

Я объявила Чернову о том, что у Лизы что-то произошло, и попросила на пару часов машину. Юрка вёз меня уже знакомым ему маршрутом в Юбилейный микрорайон и по дороге выспрашивал:

– Что там стряслось у твоей подружки? Может, я могу оказать первую медицинскую помощь?

– Ты со своими подружками сначала разберись. Добегаешься, что и Натаха, и Верка, обе разом тебя прогонят, и лишат тем самым одна – любви, другая – крыши над головой. Будешь тогда подпрыгивать!.. А Лизке ты неинтересен, она блондинов любит.

– Подумаешь, – сразу же надулся Юрка.

– Слушай, а что ты на Натахе никак не женишься? Сколько вы уже вместе, лет восемь?

– Думаешь, я ей не предлагал? Сто раз предлагал. Ни в какую! Мы ж с ней вместе, как кошка с собакой, а врозь не можем. Неделю не увижу её – всё! Хоть на стенку лезь. А она упёрлась, говорит, что я на шесть лет моложе, и обязательно рано или поздно её брошу. А так вроде и муж при ней, и со мной любовь крутит… С одной стороны надёжно, с другой – приятно.

– Да и ты неплохо пристроился. Днём с Наташкой, ночью – с Веркой, и обеим рассказываешь, какой у тебя шеф изверг, как много работать заставляет.

– Пусть жалеют, – весело ответил Юрка, который по пути от одной своей женщины до другой умудрялся ещё и девочку какую-нибудь подцепить. Если бы этот любвеобильный шалопай умел ещё и деньги зарабатывать, цены б ему не было.

(Ах, эта вечная женская погоня за идеалом. И любовь, и деньги сразу? Так не бывает. По крайней мере, не в России. Тут уж или – или.)

Лиза открыла мне дверь и молча похромала в спальню, упав на огромную смятую постель, на которой, по-видимому, и валялась до моего прихода. Разглядев подругу на свету и прекрасно понимая, что это совсем некстати, я всё же рассмеялась. Волосы у Лизки были всклочены и выглядели поблекшими, лицо распухло, а под глазом красовался огромных размеров фиолетовый синяк.

– Вот это, я понимаю, страсть! – сказала я, усаживаясь на пуфик.

– Смешно, да? – прохрипела Лизка и уткнулась лицом в подушку.

– Это кто тебя так? Милый блондинчик Миша, работник спецслужб?

– Милый блондинчик посидел пару часиков и исчез. Сказал: на минутку – и растворился. Сижу, как дура, а его всё нет и нет, – начала Лиза свою печальную повесть, приподнявшись с подушки и опираясь на локоть. – Но мы до этого ещё бутылку коньяка усидели. И вот сижу, не знаю, что делать: то ли ещё подождать, то ли уходить уже, и тут подходит ко мне парень, весь такой из себя, и приглашает на танец. Я встала и попёрлась с ним танцевать. Вот, дура, прости господи!

– Очень самокритично!

– Потанцевали! Сначала всё вроде было чинно так, и тут он мне говорит: «Выйдемте на секундочку на свежий воздух, здесь так накурено». Я тащусь за ним во внутренний дворик, и тут меня – раз – и впихивают в какую-то машину. И опомниться не успела, машина с места рванула и понеслась. Я задёргалась: вы что, куда? А их в машине трое: один за рулём, а я оказалась на заднем сидении между двумя мужиками, они меня за локти держат. Стала орать, вырываться, и один из них, как заедет мне в глаз!.. И тут меня, представляешь, вырвало. Прямо фонтаном, на мужика этого, на сидения. А водитель притормозил и заорал: «Выброси эту суку! Все чехлы мне заблевала». Один из машины вышел и за волосы меня вытянул, швырнул об асфальт, да ещё ногой под рёбра… Гады!

Лизка разрыдалась, а я даже не знала, что ей сказать. Что она сама во всем виновата? Что её блондинчик просто-напросто слинял, как только увидел, что дама явно перебрала, и сейчас с ней начнутся проблемы? Что не стоит сидеть по ночам одной в кабаках и танцевать с незнакомыми мужчинами? Что в своих безумно ярких нарядах, вся размалёванная, она выглядит как стареющая профессионалка, ночная бабочка? Она и сама всё это знала. И я сказала:

– Слава Богу, не убили, не изнасиловали. А что случилось – то уже случилось, что тут поделаешь.

– Да это же ещё не всё, – простонала Лиза. – Я кое-как на ноги поднялась, на дорогу вышла. Дедок какой-то на «москвиче» остановился, взялся меня довести. Всю дорогу ревела, дед меня успокаивал. Только у самого дома очухалась, что плащ-то мой и сумочка в кафе остались, на стуле! Но не ехать же было за ними обратно.

– Бог с ними, с плащом и сумкой. Главное, ты живая. Или там много денег было?

– Денег-то немного, но ведь документы, ключи… Хорошо, что у соседки есть запасной комплект, я хоть домой попала, даже за машину не расплатилась… А плащ! Что я Руслану скажу? Он же мне его только на Новый год подарил! Натуральная кожа, итальянский, не Турция какая-нибудь.

– Да уж. Это проблема. – Я прикурила две сигареты, себе и Лизе, и пошла за пепельницей на кухню, где царил несусветный беспорядок, что было для Лизки в порядке вещей.

– Слушай, а, может, сказать Руслану, что я возвращалась вечером из театра, и на меня напали в подъезде? Отняли сумку, сняли плащ и синяк поставили? – предположила Лиза.