Три судьбы

– Какое чудо! Спасибо огромное! Извини, я не могу тебя пригласить в гости. У бабушки опять резко подскочило давление, мама приехала сделать ей укол.

Рита чмокнула его в щёку и побежала обратно.

Ещё через несколько дней Александра Ивановна умерла во сне. Алексей звонил Рите, предлагал свою помощь, но та сквозь слёзы отчаянно убеждала, что на похороны приходить не надо. Дескать, родители со всеми хлопотами справятся сами, а она не хочет сейчас видеть никого из друзей, и чтобы они её видели в таком состоянии – тоже не хочет.

Лёша сочувствовал Ритиному горю, но при этом с невольным удовлетворением осознавал, что теперь она будет свободна по вечерам и, возможно, будет иногда проводить их с ним. Так и получилось. Он стал часто звонить девушке, приглашая то в кино, то на концерт, и она принимала его предложения. Несколько раз они целовались на прощание в подъезде, но Рита быстро отстранялась и убегала вверх по лестнице, а домой она его никогда не звала.

Алексею очень хотелось встретить Новый год с любимой девушкой вдвоём, но он понимал, такое стечение обстоятельств маловероятно. Спросил, где она собирается провести новогоднюю ночь, и Рита с недоумением в голосе ответила:

– Дома, конечно, с родителями и сестрой. Где же ещё?

– Я тоже – дома. С мамой. Толя уходит к друзьям.

Но ближе к обеду тридцать первого декабря позвонил Сергей и радостно-возбуждённым голосом сообщил:

– Нас с Володькой уже отпустили! Как ты смотришь на то, чтобы Новый год отметить у меня? Родители уйдут в кампанию, хата свободная. Соберёмся вчетвером, как в старые добрые времена!

Конечно, Алексей был за, но не был уверен в том, что Маргарита к ним присоединится. Однако она пришла в одиннадцать вечера со сладким пирогом, когда парни уже пили пиво за накрытым домработницей Скворцовых столом. Когда прозвучал дверной звонок, Сергей бросился в прихожую открывать дверь. Вышли встречать гостью и Алексей с Владимиром.

– Марго, ты всё хорошеешь, – сказал Сергей, обнимая девушку, которая пришла без верхней одежды в ярко-синем платье.

Но Мудров уже не ревновал её к другу. «Ты через пару дней вернёшься в свою казарму, а мы будем встречаться, – мысленно сказал он Сергею. – И можешь сколько угодно хвастаться своими настоящими американскими джинсами, она всё равно выбрала меня».

В ту ночь, словно по мановению волшебной палочки, они снова превратились в детей. Вспоминали школьные годы и свои проказы, шутили и смеялись, смотрели «Новогодний огонёк», пили шампанское и пели под гитару. Знать бы тогда, что все вчетвером они собрались в последний раз, и больше этого никогда не повторится!

По своим квартирам друзья разошлись только под утро, после того как позвонила мама Сергея и предупредила, что они с отцом возвращаются домой. Алексей поспал несколько часов и вышел на пробежку по набережной. Возвращаясь к дому, увидел выходящую из подъезда Риту, в её руках были две увесистые матерчатые сумки.

– Вот, родители провиантом загрузили, – вместо приветствия пожаловалась она. – Вчера наготовили как на Маланьину свадьбу, а мне теперь всё это тащить, будто сама я ничего не куплю и приготовить не сумею.

– И как ты это всё потащишь? – посочувствовал Алексей и предложил: – Подожди меня пару минут на лавочке, я сейчас, мигом переоденусь и провожу тебя, помогу твой провиант донести.

Они добрались до Ритиного дома на троллейбусе, он донёс сумки до самой квартиры и поставил их у порога.

– Заходи уже, – милостиво разрешила девушка, открывая дубовую дверь ключом, – посмотришь, как я живу.

Так он впервые попал в квартиру, полученную в своё время Ритиным дедушкой-чекистом, и в первую очередь поразился высоченным потолкам, прикинув, что это жильё можно сделать двухэтажным, по крайней мере, двухъярусным. Мебель в гостиной стояла массивная, резная, советская, но сделанная на века в то время, когда ещё не началась массовая застройка страны малогабаритными хрущебками, которые заставляли однотипными непрочными сервантами и «стенками» из опилок. Удивила и большая библиотека в комнате, именуемой кабинетом, – сотни томов на уходящих под потолок полках, и среди них собрания сочинений Маркса, Ленина и Сталина.

Маргарита прошла в спальню, переоделась из праздничного платья в байковый синий халат, (это явно был её любимый цвет), и сразу стала такой домашней и уютной, что у него защемило сердце от нежности к ней и радости оттого, что они оказались вдвоём в такой непринуждённой обстановке.

– Ты после пробежки, наверное, голодный? – заботливо спросила Рита.

В этом момент Мудров меньше всего думал о еде, но и уходить не хотелось, и потому согласился:

– А давай чего-нибудь съедим!

И они принялись вместе вытаскивать из принесённых сумок трёхлитровую стеклянную банку с борщом, двухлитровую с маринованными помидорами, литровую – с оливье, а ещё завёрнутые в пергаментную бумагу домашние котлеты, колбасу и сало.

– Ух ты, мне и бутылку шампанского придарили, – удивилась Рита родительской щедрости. – Это, наверное, на тот случай, если гости ко мне придут.

– Так они уже пришли.

– Значит, открывай, – протянула она ему бутылку и пошла в зал за бокалами.

– Похмеляться будем? – счастливо рассмеялся Алексей

– Ну, для опохмелки мы вчера не слишком много выпили, а раз в год можно позволить себе расслабиться даже днём.

Они пили в гостиной шампанское, закусывая оливье, и снова вспоминали школу, она рассказывала о своей учёбе, а он – о работе. Потом пересели из-за круглого стола на кожаный диван и включили телевизор, Алексей придвинулся к девушке поближе и обнял её за плечи. Он совершенно не понимал, что там показывают по первому каналу и принялся медленно и нежно её целовать, всё ожидая, пока она его остановит, но она только теснее к нему прижималась… Конечно, он очень её хотел, и у него уже был сексуальный опыт, полученный на Кубани с девушкой, которая была на три года старше него, но совершенно не планировал лишать одноклассницу невинности до своего ухода в армию. Он думал, вот вернётся – и потом… Но всё произошло само собой.

– Я люблю тебя, – Алексей наконец-то произнёс три заветных слова, когда они лежали, обнявшись, на широкой тахте в спальне, и услышал в ответ:

– Я тоже люблю тебя, Алекс. Со вчерашней ночи, – ответила Рита и, поймав его недоуменный взгляд, пояснила: – То есть, наверное, давно любила, но вчера как-то вдруг это осознала.

– Я вернусь из армии и женюсь на тебе, – торжественно пообещал Алексей, желая показать, что относится к ней серьёзно

– Нисколько не сомневаюсь, – лукаво улыбалась она.

– А если ты вдруг забеременеешь, то распишемся до моего ухода.

– Не забеременею, – успокоила его Рита, – у меня сейчас безопасные дни.

Лёша тогда не очень понял, что это значит. Но с этого дня они стали проводить всё свободное время вдвоём и часто оказывались в постели «в безопасные дни». Он жалел, что они не могут вместе засыпать и просыпаться, но его мама не позволила бы сыну не ночевать дома. Да и как бы он ей объяснил, куда направляется? Он твёрдо решил, что об их с Маргаритой отношениях ни один человек, кроме них самих, знать не должен.

* * * * *

Наступила календарная весна, а с ней неумолимо приблизилось время призыва в армию. Мудров по-мужски решительно был настроен отдавать долг Родине, но с грустью думал о предстоящей разлуке с Ритой. Он понимал, что и она переживает по этому поводу, и именно поэтому становится порой то нервной, то капризной, и пытался успокаивать её, как мог.

– Алекс, а ты будешь меня в армии ревновать? – спросила Рита, когда они переместились из спальни в кухню пить чай.

– Конечно, буду, ты же у меня такая красивая…

– И что? – взметнула она брови вверх.

– Я буду далеко, а за тобой парни будут увиваться…

– И что? – уже с угрозой в голосе спросила девушка. – То есть, если я была с тобой, то, когда ты уедешь, я буду с каждым, кто будет вокруг меня увиваться?

– Что ты такое говоришь, Рита? – удивился Алексей такому неожиданному повороту разговора. – Я вовсе ничего такого не имел в виду.

– Ревновать человека – значит, не доверять ему. И ты, значит, мне не доверяешь. Ты так плохо обо мне думаешь?

– Ну, как я могу о тебе плохо думать? Зачем бы я тогда с тобой стал встречаться? Все парни ревнуют девчонок, которых любят.

– Если любят – то доверяют, – стояла на своём Рита. – А ты мне, значит, не веришь!

– Прекрати, ну чего ты вдруг завелась на ровном месте? – Алексей обнял девушку, но она резко вырвалась и убежала в комнату.

Тогда он ещё не был силён в психологии, особенно, в женской. Что делать в ситуации, когда девушка ведёт себя по принципу: «Сама придумала – сама обиделась», Мудров решительно не знал. И он поступил, как ведут себя в подобных случаях большинство мужчин – быстро оделся и молча ушёл. Другого способа остановить необоснованную женскую истерику он просто не видел. Знать бы тогда, что это было их последнее свидание!