Три судьбы

После ссоры

Омск, 1974—1975 гг

На пятый день после ссоры с Алексеем, вдоволь наревевшись и мысленно выговорив ему все свои обиды, Маргарита решила, что надо срочно мириться. Через неделю он исчезнет из её жизни на бесконечно долгие два года, а они из-за нелепой размолвки теряют последние драгоценные моменты, которые могут провести вместе. В пятницу вечером она надела тёмно-синее платье, в котором была в Новогоднюю ночь, и подаренный им платок, и поехала к дому родителей. Подходя к подъезду, Рита столкнулась с выходящим из дома Сергеем.

– Привет, – сказал он. – А ты что к Лёшке на проводы не пришла? Он всё ждал, до последнего надеялся, что ты появишься. Несколько раз звонил тебе, но тебя не было дома.

– А что, он уже и проводы успел устроить? Когда?

– Вчера.

– А что так рано?

– Почему рано-то? Его уже сегодня и отправили.

– Как сегодня? – обомлела Маргарита. – Через неделю же должны были…

– Ну, это же армия. Пришло указание – и вперёд, по вагонам, – беспечно ответил Скворцов, но заметив, как побледнела девушка, сочувственно добавил: – Да ты не расстраивайся. Ну, не знала, и не знала. Все так внезапно произошло. Узнаем адрес части, письмо ему напишешь. Да он сам тебе напишет, как только сможет.

Маргарита утвердительно покачала головой. Ком в горле не давал произнести ни слова, из глаз предательски покатились слёзы.

– Ты чего, Марго? – поразился Сергей, который никогда не видел подружку детства плачущей. – Ничего же не случилось страшного. Пошли ко мне, посидим, поболтаем. Предки на даче.

Он обнял девушку за плечи, и она послушно пошла с ним рядом…

Рите снился муторный и тревожный сон, в котором какие-то люди в масках преследовали её в тёмном переулке. А она понимала, что не сможет от них убежать, потому что ноги налились свинцовой тяжестью и передвигаются медленно, с большим трудом. Она всё пыталась взлететь, чтобы оторваться от погони, и несколько раз ей удавалось приподняться на несколько метров над землёй, она даже оказывалась чуть выше проходящих по бетонным столбам проводов. Но те же свинцовые ноги всякий раз заставляли непослушное тело приземляться. Тем временем неизвестные и мрачные преследователи медленно и неотвратимо подходили всё ближе и ближе…

Она проснулась от ощущения онемения закинутых за голову рук и чугунной тяжести в затылке. Было очень холодно, девушка оглянусь в поисках одеяла и увидела его рядом с собой. Но в него было замотано чьё-то тело. Маргарита резко вскочила и зашаталась, её отчаянно затошнило. Каждое движение вызывало нестерпимую муторность в груди. В неярком свете стоящего в дальнем углу комнаты торшера она успела заметить красное пятнышко на белой простыне и, прикрыв рот рукой, двинулась к ванной комнате. Её долго рвало, и она не отзывалась на стук в дверь и вопросы Сергея:

– Марго, тебе плохо? Хочешь чай? Воду с лимоном?

Когда она, окончательно обессилившая и замотанная в банное полотенце, вышла из ванной, Сергей сидел в кухне. На столе стояли чайные чашки и заварной чайник. Раковина была заставлена грязной посудой, под столом – две пустые бутылки из-под коньяка. Рита поморщилась и ушла в комнату одеваться. Через несколько минут Сергей услышал звук захлопнувшейся входной двери. Он не стал её догонять, мрачно подумав: «Ну, вот и переспали. Да так славно, что её от меня наизнанку выворачивает».

Маргарита вышла на улицу, и пылающее лицо тут же обдало ледяным холодом последней апрельской метели. Она шла к остановке и подавленно думала: «Вот ведь как прав был Алекс. Какая же я дрянь! Я не только не стала дожидаться два года, пока он будет служить, я изменила ему в тот же самый день, когда его забрали в армию». Она решительно ничего не помнила после того момента, как ревела в кухне, а Сергей всё подливал и подливал ей коньяк, и она автоматически глотала одну рюмку за другой, иногда закусывая кусочком шоколада, а иногда забывая это сделать. Но в том, что у неё с Сергеем что-то было, сомневаться не приходилось. Проснуться в сильнейшем похмелье совершенно голой в постели с парнем – это никак не может быть объяснено чисто дружескими отношениями. Она только не понимала, почему на постели была кровь: это у них был такой жёсткий травмирующий секс, или раньше времени начались критические дни? Но они не начались, ни в тот день, ни месяц спустя.

Сначала Маргарита уговаривала себя, что всё как-нибудь обойдётся, задержка может быть на нервной почве или по каким-то другим причинам. Но когда её начало регулярно тошнить, а вся еда в холодильнике стала казаться пропавшей и несъедобной, она запаниковала и задалась главным вопросом: от кого? Десятки раз по календарю и по пальцам пересчитывала дни своего цикла и ничего не могла сообразить. Она переспала с двумя парнями с интервалом в неделю. Выходило, что во время секса с Алексеем дни были ещё безопасные для секса, а с Сергеем – уже безопасные. Как же так вышло? Отправиться в женскую консультацию девушка не решалась, у матери было много знакомых в медицинской среде, и кто-то мог сообщить ей о беременности незамужней дочери.

Во время всех этих метаний и терзаний пришло письмо от Мудрова. Возвращаясь из института, Рита открыла почтовый ящик и обмерла, увидев в нём конверт с адресом войсковой части. Послание было коротким, но ёмким. Любимый парень писал, что скучает по ней, сожалеет об их бестолковой ссоре и надеется на её ответное послание. Первой её мыслью было ответить, написать, что она ждёт от него ребёнка. Но что потом? Поверит ли ей Алекс? Если да, то что дальше? Объявить о беременности его маме, заручиться её поддержкой и ждать возвращения парня из армии? «Ты его уже не дождалась, – зло напомнила себе Маргарита, – и Сергей, с его-то замашками получать всё, чего он хочет, не преминет сообщить Алексу о том, что переспал со мной. Если уже не сообщил». Так что лучше было оставить эту затею и на письмо не отвечать, а от ребёнка избавиться.

Приехав после занятий в родительский дом, когда папа и мама были на работе, девушка долго изучала толстый том учебника для мединститутов «Руководство по акушерству и гинекологии». Главная мысль, которую она оттуда почерпнула, была та, что после первого аборта слишком велика вероятность дальнейшего бесплодия. Осознание, что у неё может никогда не быть детей, ужасала. Не менее пугала реакция родителей на её нежелательную беременность. В первую очередь, для неё самой нежелательную. Рита уже отдавала себе отчёт в том, что Алексей для неё навсегда потерян, но не хотела ребёнка от Сергея. Ничего от него не хотела.

Сразу после проведённой в одной постели ночи Сергей несколько раз звонил ей. Но Маргарита, заслышав его голос, всякий раз молча клала трубку на рычаг. И вот теперь назрела необходимость звонить ему самой, а она всё никак не могла решиться. Девушка всё больше склонялась к мысли, что отец именно он, но не представляла себе, как произнести простую фразу: «Я жду от тебя ребёнка», после которой последуют огромные сложности. Что он ответит? И что ей делать, если ничего ему вообще не говорить?

Когда Скворцов субботним вечером в очередной раз позвонил, Рита наигранно-радостным голосом ответила на его приветствие и предложила приехать к ней в гости. За время долгих раздумий она выработала линию поведения: не укорять, не просить, а просто поставить в известность.

Маргарита открыла дверь, позволила Сергею обнять её и поцеловать в щёку, приняла из его рук коробку с тортиком и прошла в кухню. Парень последовал за ней и встал у окна, ему понравился открывавшийся с этой точки вид на город. Рита зажгла газ под алюминиевым чайником и просто сказала:

– У нас будет ребёнок.

– Вот так вот с первого раза? – удивился Сергей, опустившись на стул.

– Для этого хватает и одного раза. Но я тебя пригласила просто сообщить об этом. Ты имеешь право знать. Я тебе не навязываюсь. Справлюсь сама.

– Я вовсе не струсил. Просто я не могу сейчас на тебе жениться.

– Ну, конечно, не сейчас! Сначала ты должен окончить школу милиции, потом устроиться на работу, начать зарабатывать деньги, чтобы обеспечивать семью…

– Ты не поняла, – досадливо поморщился Сергей. – Ты забыла, что мне ещё нет восемнадцати лет? Это вы с Алексеем родились в ноябре и декабре, а мне восемнадцать исполнится только пятнадцатого июня!

Маргарита вспыхнула, краска стыда залила её лицо. О таком повороте событий она даже не подумала. Все эти дни она вынашивала свою версию событий: друг детства воспользовался её подавленным состоянием, напоил до беспамятства и уложил в постель. А с другой точки зрения, выходило, что это она развратила несовершеннолетнего, который моложе её на полгода. Конечно, дата рождения – это всего лишь формальность. Но ведь она сама пришла к нему домой, никто не поил её насильно, не угрожал и не принуждал к сексу. Во всём произошедшем она виновата сама, да ещё и ставит парня перед фактом: будет ребёнок, и всё!

Маргарита подошла к окну, у которого недавно стоял Скворцов, и бессмысленным взором уставилась на светящиеся окна соседнего дома. Ей было нечего больше сказать. В кухне долго висела отдающаяся звоном в ушах тишина, пока Сергей не подошёл и не обнял её сзади:

– Марго, давай попробуем так. Ты возьмёшь справку из женской консультации о беременности, и мы подадим заявление в ЗАГС.

– Правда? – обрадовано переспросила Рита, не поверив, что ситуация может разрешиться таким чудесным образом. Он женится на ней, и их ребёнок родится в законном браке.

– Я же люблю тебя, и потому не брошу, – произнёс Сергей серьёзно, развернул девушку к себе, и с иронической улыбкой добавил: – Ты же знаешь, своих не бросают.

– А что скажут твои родители?

– Думаю, ничего хорошего, – честно признался он и рассмеялся, – зато я резко повзрослею. Говорил же Френсис Бэкон, что мужчина на другой день после свадьбы чувствует себя на семь лет старше.

В старших классах мальчишки увлеклись цитатами из книг, и важно было было не только к месту произнести крылатое выражение, но и обязательно запомнить его автора. Рите это никогда не удавалось, и потому она не стремилась нарочито умничать, считая, что и без того умна, но в этой ситуации она ощущала себя круглой дурой.

Маргарита съездила в женскую консультацию, получила справку о беременности сроком шесть недель, молодые люди купили два тонких золотых колечка в салоне для новобрачных и подали заявление в ЗАГС. Сначала они решили сразу же расписаться, а родителям пока ничего не говорить. Потом всё же приурочили бракосочетание ко дню рождения Скворцова.

Подруг Рита так и не завела, и потому попросила стать свидетельницей со стороны невесты девушку, с которой чаще всего оказывалась за одной партой в аудиториях. Сергей пригласил на торжественное событие Владимира, чем сильно озадачил друга.

– Так вы женитесь? И молчали? Вот тихони, – удивлялся Володя.

Они вчетвером сходили с ЗАГС, после чего отправились к Скворцовым домой. Сергей заранее предупредил мать о том, что на его день рождения придут Володя и Рита со своей подружкой Верой. Антонина Ефимовна одобрительно улыбнулась и пообещала накрыть хороший стол. Она сочла, что подружка Ритки – это девушка её сына, и он решил представить её родителям. К восемнадцати годам парню пора уже начать с кем-нибудь встречаться, не всё же со школьными друзьями общаться. «Только бы из приличной семьи девочка оказалась», – загадала она.

Когда около шести часов вечера четверо молодых людей вошли в квартиру, Антонина Ефимовна в первую очередь взглянула на худенькую брюнеточку Веру, оценивая «девушку сына», и потому не сразу обратила внимание на то, что Рита пришла в белом платье, в котором была на выпускном вечере. При этом лицо у неё испуганно-напряжённое, а в руках букет хризантем.

– Мам, пап, у меня для вас сюрприз. Мы с Маргаритой только что поженились, – собравшись с духом, решительно и весело заявил Сергей.

– Как это поженились? – опешила Антонина.

А отец плеснул в свою рюмку водки и глубокомысленно заметил:

– Судя по поспешности заключения брака, быть нам вскоре с тобой, Тоня, бабушкой и дедушкой.

– Так ты беременна? – выдохнула новоиспечённая свекровь и приторно-ласково попросила: – Риточка, детка, спустись-ка за своими родителями. Нам надо пообщаться.

Молодая жена поспешно сунула в руки Вере букет и выскочила из квартиры. Ей было и страшно сообщить о своей тайной свадьбе отцу и матери, и противно, что навязалась без спроса в чужую семью, в которой ей, как невестке, оказались совсем не рады. И всё же это было лучше, чем рожать ребёнка без мужа при всеобщем осуждении.

Войдя в родительский дом, Рита с порога выпалила: