Миф, в который мало кто верил

– Вы и ритуалы какие-то знаете, и про храм много понимаете, – пояснила она, – а может, и планировку здания помните?

– Это-то к чему?

– Да так…

– Понимаешь, Шиккви, я не считаю себя истинно верующим, – Томови подбросил в костёр веток, поставил котелок с водой ближе к огню, рядом с кружкой, – просто то, что мне близко с детства, что я уважаю и ценю, я не вправе нарушать. Это, если хочешь, мои принципы… Шиккви, если я обидел тебя сегодня, извини пожалуйста…

– Я понимаю, Томови, – согласилась Шиккви не совсем искренне, скорее, чтобы не обижать мужчину, но ей было приятно, что у неё попросили прощения.

Наступила длинная пауза в разговоре. Стало слышно, как дождь то утихает, то вновь усиливается, вскоре на полу вблизи стеклянной двери выросла лужица, наверное, сквозь треснувшие стёкла в коридоре натекло. Шиккви завязала подсохшие волнистые волосы, представила, что творится в большом зале с восемнадцатью овальными окнами в потолке и поёжилась.

Приближалась ночь. Одежда высохла, вернулась на плечи голодных и измученных хозяев, которые молча сушили хворост у костра, время от времени поглядывая на остатки скудных припасов. Вдруг Шиккви вспомнила о провале в стене и предложила Томови его исследовать.

– Давай завтра, – ответил тот, – я сегодня совершенно разбит. К тому же, рана разболелась, а обезболивающего осталось на крайний случай.

– Завтра мы отсюда уйдём, – не унималась девочка, – иначе умрём с голоду. Томови, неужели Вы простите себе потом, что были в храме Матли Касля Леу и так и не заглянули дальше этой… прихожей?

Всё так, – сказал Томови, нехотя поднимаясь. Он и впрямь не простит себе бездействия, когда будет вспоминать об этой ночи, если, конечно, останется жив…

Шиккви уже стояла у стеклянной двери, нетерпеливо постукивая пальцем по ручке:

– Головёшку возьмите, там сейчас совсем темно.

– Был бы жир и тряпьё, сделал бы я приличный факел, – сказал Томови, подбирая здоровой рукой из костра сучок покрупнее и подумал, что если бы жир здесь всё—таки был, его съели бы в первую очередь. – Ну, веди, Звёздная, раз неймётся тебе…

Пролом в стене они отыскали сразу, за ним метрах в четырёх виднелась дверь, открыть которую особого труда не составило, за ней оказалась вторая, точно такая же, но она не поддавалась ни в какую.

– Похоже, мы совсем ослабели, – сказала Шиккви со вздохом.

– Похоже, мы – на пороге тайны тайн этого храма!.. – торжественно прокомментировал лингвист. – Если я правильно помню, эта дверь реагирует на заклинание. Подержи—ка, – он отдал тлеющий сук Шиккви, развёл руки в стороны и заупокойным голосом начал. – Коювио мон свэ коо… Коювио мон свэ одво… Коювио мон свэ одвэри!..

Дверь не шелохнулась.

– Что не так? – задумался Томови, закусив губу. – Ах да, постучать, – выбил какой-то затейливый ритм на дверной ручке и с лёгкостью отворил её.

По ногам пронёсся лёгкий ветерок.

– Томови, Вам удалось! – Шиккви даже зауважала этого странного мужчину.

– Недаром же я изучал древние языки, – пояснил он. – Один мой знакомый, археолог, как-то попросил разобраться в странной надписи, я помог взамен на информацию, откуда она у него. Он ответил, что из храма Матли Касля Леу, вот я и предположил сейчас: возможно, это – то самое «отпирающее» заклинание… Очень уж хотелось тогда ему проникнуть внутрь вот этой самой комнаты, да, видно, судьба сделать это не ему, а мне…

– Вот это да! – пока Скью предавался воспоминаниям, Шиккви осторожно вошла внутрь. – Посмотрите, сколько свечей!..

Томови сделал шаг за девочкой. Действительно, небольшая по размерам комната была прямо—таки нашпигована свечами всевозможных цветов, размеров и форм, начиная метров с полутора от пола и до самого потолка.

– Зажги их, Шиккви, – предложил он, дотронувшись до одной: она была твёрдой, сухой и будто вчера принесённой сюда.

Свечи на нижнем ярусе рядом с собой девочка зажгла и сразу передала импровизированный факел мужчине:

– Выше не достаю…

Тот быстро зажёг свечи по левой стороне комнаты, стало светло, даже непривычно ярко; Шиккви вдруг ахнула и изумлённо проговорила:

– Томови, смотрите, здесь ведь нет паутины!

Это было правдой. Обычно вездесущие пауки способны пробраться в любые щели и за несколько месяцев соорудить такие занавеси, что диву даёшься, как у них это ловко получается.

Здесь же не было и намёка на паутину. Не было и пыли, вообще всё было как новое, будто запечатали комнату только вчера, а не тысячелетия тому назад!..

Осмотрелись. Комната имела округлые очертания и восемнадцать дверей, ведущих в темноту, хотя, это, скорее не двери были, а решётки из чистого золота поверх тончайшего матового стекла. Шиккви дёрнула завиток ближайшей, решётка не шелохнулась.

– Заперто изнутри, по всей видимости, – предположил Томови, продолжая зажигать свечи на уровне груди по периметру комнаты.

– Изнутри? Там – монахи?! – Шиккви опасливо отступила назад.

– Не думаю, – он пожал плечом, – но что, сам не знаю. Приятель—археолог – тот хотел разгадать, а может и знал, что или кто там, поэтому так рвался…

– Мне страшно, – Шиккви попятилась и налетела спиной на что-то жёсткое и невысокое. Она вскрикнула, послышался звон и хруст. Девочка обернулась и застыла: позади неё лежал упавший от её неосторожного движения узкий полый внутри мраморный цилиндр, украшенный драгоценными камнями и золотом, рядом – невзрачные светло-коричневые чётки, перетянутые почти посередине ниткой, на которой повис искрящийся рубиновый шарик. – Откуда это?..

Томови тоже во все глаза глядел на цилиндр и чётки – он готов был поклясться, что когда они вошли, комната была абсолютно пуста.

Шиккви осторожно подняла с пола чётки, поперечная нить, выглядевшая такой крепкой, рассыпалась, рубиновый шарик упал и разломился надвое. Основная нить против ожиданий осталась целой и крепко связывала бусины. Шиккви ойкнула, Томови подскочил к осколкам шарика, осторожно поднял их и приблизил к свету:

– Шарик не разбился, а раскрылся, – как бы между делом пояснил тот, внимательно разглядывая его, – смотри: рубиновый слой только сверху, глубже встроено – металлическое кольцо, а между ним и рубином – тоненькая серая прослойка. А это что? – он осторожно потянул за выступающий слюдяной свёрток, торчащий из одной половинки, развернул и надолго замолчал.

– Ну что там у Вас? – нетерпеливо спросила девочка, тревожно озираясь вокруг, но в комнате больше не появлялось загадочных предметов.

– Удивительно ёмкий язык и поразительное везенье! Если всё это так, возможно, у нас есть шанс!.. Да что там «у нас», у всего чело… – он осёкся и со странным прищуром посмотрел на Шиккви.

– Что там? – повторила она вопрос громче, от страха её начало подтрясывать.

– Здесь написано, что восемнадцать богов – это существа, сошедшие со звезды Свэ. Они посетили нас и на крайний случай оставили эти самые чётки. Тут много написано, главное, что при помощи них мы можем теперь вызвать этих… существ! «И выйдут они каждый из своих дверей…», и…

– И помогут нам? – с надеждой перебила Шиккви.

– Нам? Они смогут спасти всю планету! Конечно, если надпись…

– Даже если они помогут только нам с Вами, их надо вызывать! Томови, пожалуйста…

– Подожди, я не уверен… Сомневаюсь, точно ли перевёл, тут говорится об опасности и ответственности… и потом, прошло столько времени…

– Думаете, не сработает?

– Инструкции просты… – Томови медлил.

– Да что такое? – Шиккви начала терять терпение. – Боитесь, что случится взрыв или другая вселенская катастрофа? Зато – сразу, а то всё мучаемся, бежим куда-то… Да и твари эти все проклятые сдохнут к чертям! Что Вы на меня так смотрите?

– Просто сам думал о том же несколько дней назад… – он вздохнул и повторил её слова. – И твари сдохнут ко всем чертям… Была – не была!