Удивительные зигзаги любви

– Стольник! Идёт?

– Посмотри на меня – и ты предлагаешь мне стольник? Пять сотен!

– Садись!

– Деньги – вперёд!

И я бросила свою унылую работу и стала раскатывать с водителями по рейсам. Это называлось «плечевая». Мы выходили на загородное шоссе с двумя – тремя девчонками, поднимали руки. Останавливали машину дальнего следования. Меня сажали, кормили, поили, снабжали деньгами и передавали далее. Я полгода ходила по «плечевой».

Однажды, мы ехали с одним крутым водителем, вдруг машина заглохла. Случилась какая-то поломка. Немного что-то подкрутив, водитель еле дотащился до населённого пункта. Мы ждали, когда к нему приедет помощь, (он по рации вызвал помощников), надоело сидеть без дела, пошла, осматривать посёлок. Он был неухоженный, жалкий, два магазина, несколько домишек, храм на окраине. Я забрела в церковь просто так, деваться было некуда. Зашла, смотрю – старинные позолоченные иконы, чудесные лампадки – напротив, тонкий приятный аромат ладана, тихое потрескивание горящих свечей. Ощущение такое, будто в другой мир вошла, из которого и уходить не хочется… Вдруг подзывает меня к себе старенький священник. Весь седой, сгорбленный, в белом подряснике. Я подхожу. Погладил он меня по голове и спрашивает:

– Кто ты?

Отвечаю ему:

– Человек!

Он мне:

– Нет, не человек, животное, очень красивое, но всего лишь, животное!

Я опешила, только пробормотав:

– Да?

Он мне:

– Ну, сама подумай, чем ты занимаешься? Как тебя Богородица в храм-то пустила? Таких – метлой бы надо гнать… А. может, Она исправления твоего ждёт? Ведь ты – прокажённая. До тебя дотрагиваться страшно!

– Да нет ещё пока у меня никакой проказы… – бормочу в ответ.

– Иди с Богом и подумай, над моими словами… Очень хорошо подумай! Ведь в детстве тебя в Бога учили верить… – задумалась, понуро опустив голову… Мне было тогда всего лишь двадцать один год. (Я рано пошла в школу, сразу поступила в ВУЗ).

Купила я в той церквушки какие-то стихи духовные и ещё одну книгу – «Житие Марии Египетской». Машину починили, и мы покатили, куда первоначально держали путь. По дороге я открыла книгу от скуки, стала читать о святой Марии Египетской. Мне сразу стало как-то не по себе. Жуть взяла. Думаю: «Ой, почти, как про меня! Ужас, какой! Никогда не думала, что я творю с собой? И вот, пожалуйста, узнала… Теперь понятно, почему священник спросил: «Как это тебя Богородица в храм пустила?». Марию Египетскую Бог в храм не допускал вначале… Видно, священник прозорливый. Всё понял обо мне!». Мне ехать далее расхотелось, стало тошнотворно на всё это смотреть… Начала думать: «Как же мне убежать от этого водителя? Противный, жирный, потный. Как я могу вообще ездить с чужими людьми, ведь и убить могут, закопать, где-нибудь. Сколько наших девчонок покалечили, даже убили? Попадёшь к садисту, пиши, пропало! Не успокоится, пока всю не изобьет! Одна девчонка, из приезжих деревенских, забеременела, она мечтала о ребёнке, стала готовить ему «приданное», оберегала себя от всего, поехала с клиентами на «работу». Думала – последний раз и уедет в деревню к себе рожать. Но клиент попался – зверь, стал бить её, она – умоляла:

– Прошу Вас, пожалуйста, сжальтесь, не бейте по животу, я жду ребёнка…

Он, услышав такое, сильнее стал избивать, пинать обутыми ногами именно в живот:

– Получай, гадина, ещё и детей хочет, забью! Изуродую, чтоб и ходить не могла, только ползала!

Она, действительно, еле приползла тогда назад. О рождении ребёнка уже не могло быть речи, он погиб! Мы даже её самою уже не смогли вернуть к жизни… Глаза её выражали боль, отчаяние, усталость, муку. Такой взгляд бывает только у недобитого, смертельно раненного животного. Ещё хочется жить, ещё жадно дышится, но уже понимается – всё скоро закончится… Смотрела я на неё и волосы на голове вставали дыбом. Сначала все молчали, потом заголосили!

Да, «работа» эта страшная… Несомненно, противно, чтоб вот такое чудовище даже дотрагивалось. От таких – добра не жди! Да и вообще – стыд, что он захочет сейчас со мной сотворять! О, Господи, помоги!», – вдруг вспомнила я о Боге. Только после я поняла, что тот священник молился обо мне. Так просто мне бы не выпутаться! Мы доехали до какого-то пункта, и я потихоньку от него ускользнула. Добежала до железнодорожной станции и, купив билет, села на электричку, помчавшись, к себе.

Однажды поздно вечером, возвращаясь домой, заметила, за мной следом едет легковая машина. Мне стало как-то не по себе. Думаю: «Что ему надо? Наверное, походка выдаёт мою прошлую жизнь!». Убыстрила шаг. Водитель остановился, выскочил из машины, схватил меня одной рукой, второй зажал мне рот и втолкнул машину. Тут же сорвался с места. Я сидела молча. Он начал первый:

– Сколько возьмёшь за три часа?

– Я ничего не беру, отпустите меня. Я устала, не до развлечений.

Он зло ухмыльнулся, обернулся ко мне и протянул пачку ассигнаций. Я испугалась. Никогда клиент сам ничего не предлагал, надо было с усилиями вытягивать из него деньги. А тут столько… Что-то не то.

– Куда мы едем?

– Чего ты испугалась, привезу в медицинский пункт, там тебя проверят, нет ли чего там у тебя, и будем резвиться, сколько захочешь. Здесь ведь и на несколько ночей хватит, так?

– Господин хороший, да Вы что, я на работу должна идти, мне надо выспаться. Давайте я деньги Вам верну, вы другую найдёте?

– Зачем мне искать, мне ты понравилась. Какая красавица!

Я замолчала. Ехали часа два. Остановился он на пустынном полустанке. Там виднелось небольшое здание, напоминавшее коровник. Зашли внутрь, чистенько, люди в белых халатах ходят. Ничего не понимая, смотрела на всё и тряслась от страха. Зуб на зуб не попадал. Чувствовала, что-то здесь не так. Меня завели в маленькую комнатёнку, успокоили, повторив его слова.

– Клиент хочет близости, но боится. Заплатил нам за анализы. Сейчас мы кровь у Вас возьмём на РВ, и другие венерические заболевания. Основательно проверим и вернём ему.

– Да ничего я не хочу.

– Нет, нет, он уже заплатил. Это не долго, не беспокойтесь!

У меня взяли кровь из вены, раздели, всю осмотрели, прощупали, простукали лёгкие, проверили по-женски. Почти всю вывернули. Мне стало совсем жутко. Они всё успокаивают. А у меня мысли в голове, на органы готовят! Пришёл санитар с анализами, они зашли в другую комнату. Услышала, один сказал:

– У неё сифилис!

– Да что ты?

– Ну, да, сам смотри анализ!

– Вижу. Надо сделать повторно.

Ко мне вновь подошли и взяли кровь. Я сказала им, что устала и прилягу на кушетку, пока они выясняют. Легла, закрыла глаза, прислушиваюсь. Думаю: сейчас вколют сильный наркотик, я отключусь, они начнут всё вырезать. Не пикну. Принесли повторный анализ. Он подтвердил первый.

– Ничего себе, привёз «девочку»! Он просто помешан на красивых шлюхах! Что делать будем, куда её?

– Да выпроводите и всё.

– Может, укол, безопаснее? Потом зароем.

– Какой укол, она не понимает ничего, никогда нас не заложит, эта дурёха. Пусть выматывает. Ещё на укол тратить вещество будем, да закапывать. Деньги не забирайте, выпустите её. Как-нибудь доползёт и забудет, где была.

Я вздохнула свободнее, поняла – пожалели, про себя читаю молитвы, сама прикинулась спящей. Они меня поднимают, объясняют, что со мной:

– С таким диагнозом, клиент отказывается от Вас, быстренько домой. Он Вас обратно везти не будет, сами добирайтесь! – открыли входную дверь и вытолкнули во двор. Я вышла и не знаю куда бежать. Впереди – шоссе, вблизи вертолётная площадка, сбоку – лесопосадки. Сделав вид, бегу по нужде, помчалась в лес и неслась, словно полоумная. Где—то рядом, хрустнула веточка, послышался шорох. Я испугалась. Схватила валявшуюся на земле большую лохматую ветку, легла на землю, под большим деревом и прикрылась ею. Не заметят. Лежала долго. Ни шороха, ни хруста. Поднялась, вновь побежала. Я даже не понимала, где я, куда мчусь? Вылетела неожиданно на дорогу. Сначала шла, машин не было. Затем стала голосовать проезжающим изредка тачкам. Меня никто не подбирал. Остановился один грузовичок. Водитель согласился подвезти до районного центра. Хотела ему заплатить, он буркнул, надо вносить плату дамским магарычом, денег у него самого много.

– Давай, не задерживай меня! В машине неудобно, выходи.

Я вышла, да наутёк от него. Он не стал меня догонять, уехал.

Второй уже стал приставать в машине. Видно я была очень похожа на женщину древней профессии, или все водители дальнего следования уже испорчены нами совершенно. Сил не было справиться, я прохрипела: