Капсельваль

– Нас зовут на ужин?

– Нет. Фани об этом даже и не думает.

Говоря это, цыганка вздохнула с облегчением. Ей меньше всего на свете хотелось оказаться за одним столом с гостями, в особенности с герцогом. У нее появился еще один день отсрочки. Однако, к удивлению Сары, реакция Эдуарды, напротив, была отнюдь не радостной. Девушка была огорчена и разочарована.

– О, милая! Тебе хотелось попасть на ужин?

Девушка колебалась лишь мгновение, но затем призналась. Хоть и не до конца.

– Да. Мне хотелось разок почувствовать, как это – находиться среди дворян, а возможно, почувствовать себя одной из них.

С губ цыганки готово было сорваться признание, но она вовремя взяла себя в руки.

– Ты лучше всех этих заносчивых дворян! Это они должны мечтать оказаться с тобой за одним столом! В тебе столько достоинство и благородства, которыми они не обладает в своем прославленном развратом, роскошью и интригами дворе!

Эдуарда улыбнулась.

– Твоя любовь затуманивает твой разум – сквозь слезы проговорила девушка.

– О нет! Моя любовь открывает мне разум! Запомни: прославленные именами предков, их положением и богатством, они так мало знают о славе, чести, благородства, истинного рыцарства! Они не проявляли доблести на полях сражений, не защищали мечом честь дома, честь женщин, детей! Что знают они, кроме того, чтобы почивать на лаврах отцов? Вот кто они, вся эта знать, что собралась сегодня под одной с нами крышей.

– Ты права. Но у них есть то, о чем я, твоя достойная и благородная подопечная, как ты утверждаешь, жаждет получить всей душой.

– И что же это?

– Свобода! Они вольны делать все, что им вздумается!

– О нет! Ни всегда и ни все! Они тоже не свободны. Их ограничивают правила и предрассудки их же общества…

– А ты? Ты же наверняка обладала свободой?

– О да! Дитя своего народа! Я была словно ветер, неуловимая, быстрая, свободная!

– И что же произошло?

Сара пронзительно взглянула на Эдуарду, как будто бы пытаясь проникнуть в каждую клеточку ее существа.

– У меня появилась Ты!

– О, Сара!

Девушка крепко обняла цыганку.

Сдержанно улыбнувшись и немного подумав, Сара решила:

– Ну что же, раз ты так хотела сегодня попасть на ужин, я могу кое-что для тебя сделать.

– Что – удивленно вытаращила глаза девушка.

– Идем со мной. И не задавай лишних вопросов.

Эдуарда улыбнулась. Цыганке всегда удавалось ее удивить, и, по-видимому сегодняшний день не был исключением.

Молча последовав за своей покровительницей, девушка была крайне удивлена, когда Сара привела ее на заброшенный чердак, давно позабытый членами семьи, представляющий собой место ссылки отслужившей свой век мебели, заваленной разным хламом, проросшей паутиной. Здесь были и сломанные старые стулья, ржавая кровать, когда украшавшая комнату Жанны, ветхие ковры с дрявыми углами и множество других вещей, не представляющих какой-либо ценности.

– Как странно, что все забыли о нем. Здесь еще столько свободного пространства, – задумчиво заметила девушка.

Эдуарда поймала себя на мысли, что приведи она чердак в надлежащий вид, он вполне мог стать для нее удобным пристанищем, чтобы спрятаться от тошнотворной удушливости Фани.

– Очень хорошо, что забыли, – подмигнула ей Сара.

– И сейчас ты поймешь, почему.

Не дожидаясь вопроса, готового сорваться с губ Эдуарды, женщина подошла к небольшому проему в дальнем углу чердака и надавила на выпуклость, спрятанную за огромным комодом с наваленными на нем старыми детскими игрушками. Не прошло и нескольких секунд, как стена со скрипом стала медленно открываться, и вот уже перед взором Эдуарды предстала маленькая комната с небольшим отверстием в стене в виде окна. Девушка в нерешительности замерла у порога и, не скрывая своего искреннего удивления, воскликнула:

– Что это?

– Потайное убежище.

– Откуда ты про него знаешь- не унималась девушка.

– Я давно его обнаружила, однако никому о нем не говорила, что советую сделать и тебе, – многозначительно улыбнувшись, ответила ей Сара.

– Проходи, смелее.

Перешагнув порог, Эдуарда ахнула. Маленькая комнатка оказалась на удивление уютной и вполне жилой: ближе к стене стояло мягкое уютное кресло с накинутым на него покрывалом, рядом – небольшой столик с вазой и полевыми цветами. В левом углу возвышался ряд полок, показывая корешки книг, а чуть поодаль от них – высокий серебряный канделябр:

– Не тот ли этот знаменитый канделябр, потерянный в прошлом году и вызвавший переполох в доме?

– Именно он! – расхохоталась Сара.

– Фани тогда перевернула все верх дном! Вот я тогда потешалась!

– А у нее, между прочим, мог случиться сердечный приступ, – вторила ей Эдуарда, заливаясь смехом при воспоминании о том, как покраснело от досады и злости лицо ее тетушки.

Когда смех утих, и девушка еще раз обвела взглядом окружающую обстановку, ее пронзила неожиданная мысль:

– Значит, ты проводишь время здесь?

Сара растерялась, застигнутая врасплох вопросом девушки. Но быстро взяв себя в руки, она широко улыбнулась и ответила:

– Иногда да. Обещай мне, если я неожиданно исчезну, не оставив вестей, ты должна прийти сюда и найти послание.

– Обещаю.

– Это единственное место в доме, где можно хранить что-то ценное. А еще очень удобное для того, чтобы наблюдать.

Как будто в подтверждении ее слов обе собеседницы услышали голос, возвещающий о начале ужина. Сара склонилась к отверстию в стене, позволяющему наблюдать за происходящим, и поманила Эдуарду к себе. Девушка была поражена возможности хорошо видеть и слышать все, что происходило в зале, оставаясь при этом скрытой от посторонних глаз.