Новый рассвет Изенфала

– Вы его знаете?

– Я знаю всех, кто прибывает в крепость, иначе как я смогу донести свет Альиса до их душ, если не буду знать что в их душе? – Дериган вновь улыбнулся. – Почему бы вам не заняться ранеными солдатами, думаю, они нуждаются в вашей помощи.

– А если они тоже испугаются моей магии?

– Я побуду с вами и сумею убедить их в благости ваших намерений.

– Уверена, это сработает, солдаты вам верят, – воодушевилась Эрина.

– Они верят не мне, а Алисьу, чью волю я пытаюсь донести до нас. К тому же, я сам когда-то был солдатом и не понаслышке знаю, как они нуждаются в вере.

Дериган повел девушку в сторону лазарета, по пути окунаясь в воспоминания.

– Я уже тогда служил в Хранителе скал в качестве лейтенанта. Это были тяжелые времена, орки нападали без устали, раз за разом, многие мои друзья погибли в тот год, крепость была на грани падения и, в наиболее уязвимый момент, враги напали с новой силой. Как это чаще всего и случалось, нападение было ночью, за время которой орки пробились внутрь и готовы были уничтожить последние силы обороны… но тут наступил рассвет! – Дериган задумчиво поднял глаза к потолку, видимо, заново переживая те моменты. – В решающей атаке, солнечный свет отразился от наших доспехов и ослепил орков. Мы нанесли ответный удар, забрав к царице Сомниаш множество врагов, а старина Орфэл пронесся сквозь орков как демон, снеся голову их вождю. Эх, как мы тогда сражались! Я верю, что это был не просто свет, а свет Альиса, который посчитал, что наше время еще не пришло. В тот-то момент я решил избрать для себя путь священника. Признаться, я хотел полностью уйти в религию, обосновавшись где-нибудь в Инмахаре, но, больно, капитан не хотел меня отпускать, вот я и стал капелланом.

– И с тех пор так и не пожалели о своем решении? – поинтересовалась Эрина.

– Ни на секунду. Альис даровал мне эту возможность, как тебе даровал твою силу, так прими же ее с благодарностью, даже если ее тяжело нести по жизни, дитя.

Воодушевленно посмотрев в глаза старца, магесса кивнула и с уверенностью вошла в лазарет.

***

Страх. За последнюю неделю, проведенную в Хранителе скал он начал пропадать из души Кристовела: уверенность закаленных в боях воинов, неприступные стены, верный друг со своей поддержкой, и, конечно же, солдаты наместника, которые должны прийти со дня на день. Крис поверил, что справится со всеми проблемами, которые могут свалиться на его участь, но тот самый страх, с таким усилием загнанный в самый дальний угол, закричал в нем с новой силой всего лишь с первым ударом набата в одну из неспокойных безлунных ночей.

Подскочив с постели, Крис первое время растерянно оглядывал комнату, пытаясь прийти в себя, после чего, спешно оделся и ринулся к лестнице вниз. Двери были раскрыты, а комнаты покинуты – из всех своих друзей, Кристовел успел застать только Дарна, который в спешке покидал зал, но остановился, услышав оклик:

– Дарн, что произошло?

– Ты что не слышишь? Надо готовиться к бою, чего ты медлишь?! – не дожидаясь ответа, воин-маг бросился вниз по винтовой лестнице.

Растерявшись, чародей позабыл о всякой дисциплине, теряя драгоценное время подготовки, но, совладав с паникой, он ринулся на крышу башни.

Пробежав два этажа, Кристовел, запыхавшись, выбрался наружу, и тут же встал как вкопанный, глотая ртом воздух, не в силах оторвать взгляд от открывшегося вида: весь горизонт усыпан кострами, в свете которых едва видны толпы врагов, заполонивших перевал. Внутри крепости копошились солдаты, готовились к бою, занимали свои места на крепостных стенах и башнях. Из общего шума выбивался лишь громкий голос, отчетливо слышимый даже Кристовелом, капеллана Деригана, читающего благословения и молитвы; единственный, кто его перекрикивал, отдавая приказы солдатам, был капитан Орфэл. Едва увидев все это, маг сразу почувствовал напряжение, царившее в ментале, подавляющее его волю, как это случилось в лесу неделю назад, но на этот раз он был готов к этому и не дал слабину. С появившейся уверенностью, Кристовел прошел в центр сигиллы и встал на колени, постепенно погружаясь в транс, отрешившись от происходящего. Мир начал преображаться, его физическая оболочка медленно таяла в сознании мага, а на смену ей приходил новый мир, состоящий из энергии, постоянно двигающейся и бушующей.

Эфирный слой мира Изенфал состоял из двух частей, неразрывно связанных друг с другом. Цикл – река, протекающая в безвременье; сгустки ментала безвольно следуют его течению, пронзая реальный мир, давая в эти мгновения возможность магам придать им форму, какую они только пожелают, после чего они так же неотвратимо отправятся дальше, пока не покинут цикл, уступая свое место другим. Хаос – место, в котором сильная, необузданная энергия собирается в бесформенные сгустки, бесцельно парящие в мире отсутствия рамок и законов; хаотический ментал куда сильнее циклического, но, не имея движения, после использования остается осадком в душе мага, загрязняя ее. Энергия цикла, протекая через реальный мир, впитывает в себя все мысли и эмоции, после чего, набухшая грязью Изенфала, на устье очищается, а темный ментал опадает в самую бездну эфирного мира – Пандемонию, обиталище демонов. Существует и белый ментал, самый удивительный и редкий, использовать который могут только самые умелые маги. Из-за разного потенциала циклического и хаотичного ментала, иногда, на мгновение, непостижимое обычному сознанию, между ними, подобно молнии, вспыхивает разряд чистейшей во вселенной энергии. Именно такую энергию и притягивает сигилла Мистикума, отдавая ее в распоряжение мага, который ей пользуется.

Полностью погрузившись сознанием в эфир, Кристовел начал напитывать энергией все символы сигиллы, в строгом, давно изученном им порядке. Ближе к окончанию ритуала, собравшись с духом, Кристовел не спеша взял в руку сгусток ментала, начав напитывать его энергией. Уже через несколько мгновений воли мага едва хватало, чтобы удерживать под контролем накопившуюся в руках силу, и когда его сознание было на пределе, маг резко ударил ладонью в центр символа. Древняя руна залилась светом, окутывающим Кристовела, и в этот миг его разум пронзила острая боль, вспышка абсолютного осознания мира, которое он потерял столь же быстро, как и обрел, а вслед за ним на мага нахлынула новая волна. Мысли людей на земле единым хором загремели в его голове, но чародею удалось быстро с ними совладать. Теперь мир перед ним предстал несколько другим, чем до ритуала: он видел людей и орков не столько глазами, сколько своими чувствами. Теперь, когда ночь перестала быть серьезной преградой его взору, маг заметил, что орки подобрались к крепости значительно ближе, чем он думал. Подготовка и сам ритуал заняли гораздо больше времени, чем показалось Кристовелу. Усилием воли маг, связанный с сигиллой, начал покрывать крепость оболочкой – заготовкой для будущего заклинания, – после чего, как в пустой сосуд, залил в нее энергию, уплотняя ментал и создавая магическую защиту. Тем временем, орки уже подобрались близко к стенам и в ход пошла их осадная сила, а именно преторианцы: огромные звери пустыни, слушающиеся и охраняющие лишь вождя племени, являются по-настоящему грозным оружием армии орков. Обладая внушительной силой, они способны метать массивные валуны или пробивать ворота, заменяя оркам осадные орудия. Редкостью является даже один преторианец, но сейчас целых три громадных фигуры готовились запустить в крепость камни. Щит, поддерживаемый Кристовелом, едва успел окрепнуть, как по нему пришелся первый снаряд, но его силы уже хватало настолько, что угодивший в стену камень не нанес почти никаких повреждений.

Лучники и баллисты посылали во врагов стрелы, изредка виднелись боевые заклинания магов – солдаты рьяно защищали крепость, не неся практически никаких потерь, их боевой дух отзывался в сознании Кристовела приятным теплом. Не все поддерживали это единство, а именно один воин, чей скрытый гнев граничил с безумием, резко выделялся своими чувствами… и своими намерениями. В момент наибольшей злобы, этот человек находился на стене, прямо за спиной Зеррока. Поняв его замысел, уверенность чародея дрогнула, а вместе с ней и сотворенный им щит – удар очередного камня прорывает оболочку и рушит часть стены, погребая под собой нескольких солдат. Едва не потеряв равновесие, Зеррок устоял на ногах, но тут же получил сильный удар в спину, от которого, перевалившись между зубьями стены, упал за стену. Лишь отличная реакция и самообладание помогли ему наспех создать защиту, наподобие Криса, что и позволило магу пережить это падение, по крайней мере пока, ведь упав за стену, он мог запросто стать жертвой орков.

Из последних сил сдерживая защиту, Кристовел судорожно думал, как помочь другу, но в круговороте мыслей лишь раз за разом натыкался на свое бессилие, а время неотвратимо кончалось. Разрушительное попадание снаряда породило панику у близстоящих солдат, едва сдерживаемую офицерами, но их приказов пока хватало, чтобы сохранить порядок в рядах воинов. Сколь бы ценным не был упавший маг, попытки спасти его могут стать катастрофическим для обороны – и все это понимали, а потому, лишь только Зеррок оказался за стенами крепости, его тут же причислили к павшим, но только не Кристовел. Находясь на грани, чародей сплетал бессмысленные заклинания, вновь и вновь распадающиеся, так и не успев принести хоть какой-то пользы, а щит тем временем все слабел и слабел – еще несколько запущенных в стены снарядов сумели их повредить. Орки лишь усиливали свой напор и с каждой минутой сдерживать их становилось все сложнее. Наконец, отбросив всякую осторожность, чародей грубым порывом проложил сквозь эфирное пространство туннель. Переместиться к Зерроку, забрать его и вернуться обратно тем же путем – он успеет, это точно должно сработать. Оказавшись сознанием за стенами крепости, Крис, сильнейшим магическим разрядом выбил свое тело из реального мира, на секунду ощутив на себе мощь хаотического ментала, после чего его физическая и духовная оболочка слились, и он оказался возле своего друга под стенами крепости, но тут же рухнул на колени от резкого напряжения, вызванного его ошибкой. Переместившись на столь отдаленное расстояние от сигиллы, чародей не смог сохранить с ней связь, а, после столь грубого разрыва, и щит и тоннель тут же разрушились. Едва отдышавшись и убедившись, что Зеррок жив, Кристовел решительно поднялся, хлестнув рукой по воздуху, отчего земля дрогнула, как спущенная тетива, а все стремившиеся к ним орки были отброшены в воздух мощным толчком. Маг давно был на пределе, но из-за бушующего в крови адреналина, он, казалось, ничего не замечал, отчего буквально вырывал ментал из эфира, посылая его во врагов, едва придавая какую-либо форму, пока, в один момент, не свалился на землю от нетерпимой боли. Его тело и разум изнывали от напряжения, а в его глазах, окружающий мир рассыпался осколками реальности, перемешиваясь с эфиром. Сквозь оглушительный шум в ушах, он начал различать грубые, рычащие голоса орков, говорящих на непонятном ему языке, которые стремительно приближались. Смирившись со своей участью, маг зажмурился и, практически в этот же момент, ощутил сильный рывок вверх. Распахнув глаза, он понял, что один из орков закинул его на свое плечо и стремительно удалялся от крепости, на которую будто волной нахлынули его сородичи. Неподалеку от них еще один орк нес на себе Зеррока, все больше углубляясь в ряды противника. Потратив последние силы на попытку вырваться, Крис ощутил резкую слабость и, после недолгой борьбы, потерял сознание.

***

Эрина чувствовала, как из дыры в ее доспехах струилась кровь. Запах гари забил ее горло, мешая дышать, но она продолжала отчаянно бороться за жизнь. Сквозь пелену на глазах она сумела разглядеть руины, в которые превратилась церковь Альиса. Повсюду полыхал огонь, а ее ушей достигали лишь отдаленные крики людей… и молитва. Недалеко от нее, облокотившись на камень, сидел капеллан; его тело было изорвано ранами, а глаза пусты, но он продолжал холодным тоном читать молитву своему богу. Окровавленная рука едва сжимала запачканный цветок лилии, пока, наконец, жизнь окончательно не покинула тело Деригана. Собрав волю в кулак, преодолевая боль, Эрина подтянула свое тело ближе к священнику. Кусок брони еще глубже впился в ее плоть, заставив застонать от боли, но, все же, она взяла в руки лилию. Неожиданно, перед ее лицом встала чья-то нога. «Это все из-за вас, гнусные колдуны!» – раздался обезумевший голос Инзерана. Подняв голову, она увидела окровавленного адъютанта, держащего в руках меч. Его лицо было оскалено в злой улыбке, а глаза смотрели как будто сквозь нее. «Я не успокоюсь, пока лично не убью каждого из вас», – с этими словами, он вознес меч, но тут же был отброшен в сторону от мощного удара топора. Массивная фигура орка нависла над воином. Безжалостно вбив свое оружие в его тело, он поднял труп вместе с топором, после чего небрежно стряхнул его на землю, неспешно отправившись дальше. Эрина, умирая, лежала на земле, поглаживая пальцем лепесток лилии, и на душе ее было спокойствие. Вот-вот ее душа воссоединится с Альисом и, сквозь окутывающую ее тьму, она увидит свет…

Глава 4

Ясность медленно и вязко возвращалась в сознание Кристовела, мышцы отзывались глухой болью и усталостью, как будто после тяжелой работы. Маг приподнял голову, неосознанно оглядываясь по сторонам, но лишь через некоторое время он начал различать силуэты вокруг. Орки шли несколькими колоннами, в каждой из которых группа, связанная между собой веревками, тащила вереницу деревянных саней – к одним из таких и были привязаны маги. Солнце опускалось за горизонт, окуная пустыню в иссекающий кроваво-красный свет, готовясь уступить свое место луне, но, все равно, было очень жарко. Придя в себя, Кристовел ощутил, как сильно он вспотел и измучен жаждой.

– Наконец-то ты очнулся, – чародей не мог видеть, кто это сказал, но в измученном хрипящем голосе сразу признал Зеррока, – я уже начал переживать за тебя.

– Где мы?

– Где-то в Круделассе, – Кристовел услышал тяжелый глоток друга. – Орки схватили нас, когда мы оказались за стенами, оттащили в свой лагерь, где мы пробыли до вечера, а потом они покинули перевал. И вот теперь мы тут.

– Что с крепостью?

– Я ничего не знаю. Спасибо, что не бросил меня там.

Небольшая тряска прервала Кристовела. Подняв голову, он увидел рядом с санями, на которых они лежали, огромное чудовище. Оно стояло на двух когтистых лапах, держащих на себе худощавое, покрытое чешуей, горбатое тело, непропорционально длинные руки заметно расширялись к кистям и заканчивались тремя внушительными когтями. Морда же этих существ напоминала крокодилов, чья зубастая пасть едва не откусила голову орку, попытавшемуся подойти к нему. Преторианец издал громогласный рык, клацнув зубами перед неосторожным орком, но не сдвинулся с места, оставаясь возле саней. На непонятном, рычащем языке орки по цепочке что-то перекрикивали от головы колоны в хвост, постепенно останавливаясь. Не желая связываться с монстром, охранявшим магов, его обступили по кругу, в молчаливом ожидании.

– Почему он нападает на них? – поборов испуг, спросил Кристовел.

– Потому что я говорил вас охранять, а этот герингар подошел сильно близко, – раздался как будто отдающий эхом голос, с характерным рычащим акцентом, – главный закон наш, слабость служит силе, потому виехтар признает только меня.

Веревки, связывающие магов, были грубо порваны, узникам помогли подняться, и они смогли разглядеть говорившего. Он походил на остальных орков, та же грубая кожа песочного цвета, грива черных толстых волос, обрамляющих голову и плечи, и слегка вытянутая челюсть. Его резко выделяющейся чертой были белые причудливые линии татуировок, виднеющиеся на всем обнаженном торсе.

– Ты говоришь по-имперски? – изумился Зеррок.

– Есть – резко кивнул орк. – Я вожак Диштаркс, я учил законы человек.

– Зачем мы вам нужны? – вставил свое слово Кристовел.

Молча посмотрев на пленников, орк повернулся к соплеменникам и что-то громко закричал на своем языке, взмахнув руками. Тут же орки в едином порыве принялись расходиться, начав заниматься, видимо, заранее распределенными обязанностями. В считанные секунды вокруг людей ни осталось никого, кроме тяжело дышащего преторианца за спиной и Диштаркса подошедшего ближе. Приблизившись, орк протянул пленникам крупный бурдюк с водой, позволяя утолить жажду. Лишь через некоторое время, он продолжил разговор:

– Я уже брал человек к себе, воинов, но все они гордые, чтобы дать мне разговор. Вы не такие, человек-демон кажутся умными.

– Что?! Что ты несешь? Почему мы… – начал было возмущаться Зеррок, но резкий жест Кристовела заставил его замолчать.

– О чем ты хотел поговорить, Диштаркс, – с трудом, но все же выговорил его имя чародей.

– Причина, что человек не дают нам зайти за скалы? – грозно произнес орк.

От его слов виехтар за их спинами недовольно зарычал, заставляя магов нервничать. Покосившись через плечо, Кристовел вновь повернулся к орку, ответив:

– Чтобы защитить людей по ту сторону скал.

– Те человек так слабы?

– В большинстве, – подтвердил юноша, – есть воины, как те, что сражаются с вами, но в основном люди не поднимают оружия.

– Зачем беречь слабость? – в голосе орка послышалось удивление.

– Люди не хотят войн, мы вынуждены сражаться, чтобы остальные могли этого избежать.

– Бежать от битвы?! Отвратительно – как будто поддерживая хозяина, преторианец возмущенно царапнул лапой по песку.