Слепое Сердце, или Облачная Академия

Лана видела двух девушек, замерших в обнимку друг с дружкой под защитой книжного шкафа. Хотя защита эта была весьма условной – Ничто с легкостью обращало в невесомую черную пыль и мебель, и висевшие на окнах гардины. Книжные полки не смогли бы ее остановить.

Горгорон, видимо, тоже чуял присутствие девушек:

– Бегите сюда! – он крикнул, как мог громко, но его голос показался очень глухим среди колдовского марева.

Он сделал несколько шагов в сторону замерших от страха студенток, но тут река адской субстанции пролилась между ним и девушками, и ректор остановился в нерешительности. Зрячий смог бы перепрыгнуть через неширокие еще протоки смертоносной жижи, но у слепого шансов на это было мало.

– Быстрее – сюда! – он вновь позвал девушек, сделав к ним еще один шаг, пытаясь оттолкнуть опасную субстанцию, используя силу своего магического Потока.

Но студентки не слушали ректора. Или, быть может, не слышали. Они так и сидели, обнявшись, возле книжного шкафа, с ужасом глядя на творящееся вокруг них магическое бесчинство. Горгорон медлил. Он пробовал расчистить себе дорогу до студенток при помощи магии, еще миг, и он решился бы прорываться к ним через смертоносную реку, но в этот момент поток черно-фиолетовой гнили коснулся их. Девушки замерли, вмиг покрывшись черной коркой пепла. Их фигуры застыли, в точности повторяя силуэты некогда живых людей.

Лана закрыла ладошкой рот от ужаса и едва сдержалась, чтобы не закрыть глаза. Но она должна была видеть, что происходит в библиотеке. У них должна была быть хотя бы одна пара глаз на двоих. Вот, из темно-фиолетовой субстанции метнулся смертоносный тентакль, метя в сердце Горгорону, но тот отбил его голой рукой, едва отшатнувшись в сторону. Еще один отросток хлестнул мужчину сбоку, и Горгорон лишь зашипел от боли, когда тот оставил на его плечах пузырящуюся кровавую полосу. Свет вокруг ректора тускнел все больше, и Лана ясно поняла, что силы его на исходе, он не сможет долго сопротивляться агрессивному Ничто.

Лану тоже окутывало золотистое сияние, и оно тоже слабело. Она бросилась к ректору, толкнув его с разбега, но мужчина будто и не заметил этого. Девушка обхватила его поперек груди, прижавшись щекой к широкой спине:

– Магистр, они мертвы! Нужно уходить, дверь сейчас запечатают!

Он, словно, не слышал ее.

– Ректор! – Лана пыталась тащить мужчину к выходу, но с тем же успехом можно было двигать скалу.

– Горгорон!

Он вздрогнул, услышав собственное имя, и обернулся к Лане. Протянул руку, коснувшись ее лица. Проговорил спокойным голосом, словно не было вокруг них смертельно опасного Ничто:

– Нельзя оставлять Облачную дверь открытой. Мне нужна твоя помощь. Идем, отведи меня к тому месту, где ты появилась в Академии.

И она повела его за руку через бардак, учиненный Пустотой, обводя через лужи смертоносной субстанции, и он послушно шел за ней. Лана не успевала бояться, она шла через магический хаос, увлекая за собой слепого человека, и даже не заметила, что их общая золотистая аура вспыхнула ярче, наливаясь неизвестно откуда взявшейся силой.

Каким-то немыслимым чутьем Лана отыскала в библиотеке то самое место, где впервые проснулась в новом для себя мире. Она положила руку ректора на высокую спинку своего любимого кресла, собираясь убрать ладонь, но он схватил ее за запястье:

– Нет! Ты нужна мне!

– Что мне делать? – Лана замерла, и на нее волнами начал накатывать страх.

– Доверься мне. Открой свое сердце, – он произнес загадочную, ничего не значащую фразу.

Девушка закрыла глаза, чтобы не видеть творящегося вокруг ужаса. И попыталась открыться мужчине. Она просто вспомнила все те приятные моменты, что пережила рядом с ним, все те нежные чувства, что будил в ее душе слепой ректор. И почувствовала нечто… Она чувствовала, как ее овевает могучей силой чародея, заставляя ее собственный магический Поток трепетать и даря удивительное ощущение цельности…

…Лана открыла глаза и огляделась. Черно-фиолетового Ничто вокруг больше не было.

– Этой гадости больше нет, – она посмотрела на стоявшего рядом Горгорона, которого все еще держала за руку. – И большая часть книг уцелела.

Это было правдой. Несмотря на разруху и бардак, на то, что многие книжные шкафы валялись на полу, а тома высыпались с полок, беспорядочно раскинув страницы, они были невредимы.

– Разумеется, я лично накладывал на них зачарования, – ректор чуть кивнул и улыбнулся. – Ты понимаешь, что ты могла погибнуть, здесь?

– Как и вы, – девушка смотрела на его лицо, и ей снова казалось, что она уже где-то его видела, но почему-то позабыла.

– Ты молодец, таирни. Идем отсюда, – мужчина потянул ее за руку к выходу.

Лишь возле самых дверей Горгорон, словно опомнившись, отпустил ее руку и покровительственно обнял за плечи.

Так они вышли из библиотеки.

– Ректор! – сразу несколько преподавателей бросились к ним.

Горгорон остановился, и Лана почувствовала, как сгустилась вокруг него сердитая магическая сила:

– Почему вы не запечатали дверь? – он поднял руку, – Лана, будь добра, подай мой посох.

Розендар сокрушенно покачал головой, не глядя на ректора:

– Я тоже не мог оставить там двух человек.

Лана потерянно огляделась: ректорский посох лежал, брошенный, в самом углу. Она подняла его и протянула Горгорону. Он продолжал говорить, и интонации его голоса не предвещали ничего хорошего. Никому.

– Всех студентов я еще раз настоятельно прошу разойтись. Преподавателей жду у себя, – он, не оборачиваясь к Лане, взял у нее свой посох и положил руку ей на голову, – Разговор с тобой, увы, откладывается, но ты должна знать. Выход в твой родной мир теперь запечатан.

***

Следующие несколько дней прошли для Ланы, словно в тумане. Точно в таком же, что клубился под потолком библиотеки. Новость о том, что выход в ее родной мир теперь закрыт, и она не сможет покинуть Академию по своему желанию, сначала показалась ей несерьезной. Потом лживой. Но в конечном итоге, когда магистр Розендар перед очередным занятием по теории магии вызвал ее на разговор, на нее накатила паника:

– Скажи, Светлана, ты никому не показывала книгу в черном переплете? – Розендар смотрел на нее так внимательно, что Лане казалось, он просвечивает ее череп насквозь, словно рентгеновский аппарат.

– Нет, магистр, – девушка снова соврала и для убедительности помотала головой. – А что такое?

– Все дело в том, юная леди, что прорыв Пустоты случился именно через ту область портала, через которую к нам пришла ты. Эта Дверь оказалась незакрытой, а открыть ее можно только лишь с помощью особого ключа. В твоем случае, при помощи Черной книги.

Лана похолодела:

– Вы же не думаете, что я?…

– Конечно, нет, – Розендар поднял ладонь в успокаивающем жесте. – Намеренно у тебя не хватило бы умения, чтобы приоткрыть свою Дверь, но вот неосторожное использование такой сильной вещи, как Черная книга, может иметь страшные непредсказуемые последствия. Тебе стоит внимательно следить за Книгой, пока она не наделала еще бед. И никому ее не показывать.

После его слов Лана пришла в ужас. Мало того, что она оказалась заперта в чужом мире на неизвестный срок. Более того, сама лично принимала участие в его запирании, а, возможно, еще и была виновата в прорыве Пустоты и гибели троих человек.

Она очень хотела поговорить с ректором. У нее было к нему множество вопросов и претензий, и вообще масса эмоций в его адрес, но Горгорона невозможно было отыскать. Ректор был очень занят. И довольно быстро, Лана выяснила, чем именно.

На очередном обеде, который она намеревалась провести в гордом одиночестве, Лана оказалась невольной участницей разговора с Ирлином, Йеной и Бруно. Направляемые Ирлином, ее однокашники заняли все свободные стулья вокруг нее.

– Скучаешь в одиночестве, красавица? – аристократ с завидным упорством пытался заполучить благосклонность Ланы.

– Некогда скучать – к теории готовлюсь, – девушка продемонстрировала ему так кстати оказавшийся под рукой учебник.

Йена с Бруно переглянулись. Охотница проговорила без уже ставшей привычной неприязни в голосе:

– Есть вероятность, что в скором времени нам не нужно будет готовиться к занятиям.