Старая дева

Через несколько лет «обучения» я доподлинно знала, что мужчины:

• не одобряют женскую инициативу;

• одобряют женскую инициативу;

• любят стройных женщин;

• любят полных женщин;

• предпочитают независимых женщин;

• предпочитают женщин, которые бы целиком зависели от них;

• любят, когда женщина активна в разговоре;

• не любят, когда женщина много болтает;

• западают на кокетливых женщин;

• не выносят кокетства;

• хотят, чтобы их девушка вызывала зависть и восхищение у всех друзей;

• хотят, чтобы их девушка была верной и никогда не строила глазки их друзьям.

В общем, мужчины оказались крайне противоречивыми существами, которые сами не знают, что хотят. Я сидела на диетах, стараясь при необходимости выглядеть аппетитной пышкой; я проявляла инициативу и извинялась за нее; я кокетничала, а потом строила из себя недотрогу; я пыталась быть верной своему спутнику, надевая неприлично короткую юбку; я делала вид, что у меня куча важных и серьезных дел, и откладывала их по первому зову очередного приятеля. В конце концов, я даже научилась болтать за двоих, когда он был неразговорчив, и молчать вечер напролет, когда ему была нужда покрасоваться в обществе. Я обесцветила волосы, потому что все мужчины предпочитают блондинок; я перестала сидеть в библиотеках, потому что мужчины не любят умных женщин, и прекратила есть, потому что все хотят, чтобы рядом была Барби. В результате я испортила волосы, отстала в учебе и заработала гастрит. Но замуж так и не вышла.

Я пыталась понять свои ошибки. Часами ковырялась в себе. Примеряла все новые маски и искала манеру поведения, которая устроила бы любого мужчину хотя бы на первых порах, пока я разберусь, что именно ему нужно. Терзала подружек на тему «что во мне не так?!».

– Ты слишком разборчивая. Тебе нужно снизить критерии, – говорила Юлька, имевшая фантастическое количество поклонников, и я начинала каждого нового знакомого воспринимать как самого главного мужчину в своей жизни, выискивая в нем черты принца и оправдывая или смягчая недостатки. Потом я становилась сама себе противна и бежала прочь от очередного лягушонка, так и не обернувшегося принцем.

– Ты не там бываешь, нужно ходить не в театры и библиотеки, а в места скопления мужчин, – советовала Алька, и я начинала вместе с ней активно посещать дискотеки, кинотеатры, компьютерные клубы, кафешки и спортивные мероприятия. Но, безмерно устав от такой деятельной жизни, я сбегала домой и по неделе отсиживалась на кровати с книжкой.

– Мужчины ценят тех, кто разделяет их интересы, – с убежденностью заявляла Светка. В свои двадцать шесть она жила с третьим мужем и время проводила восхитительно разнообразно. Я следовала ее совету, и в моей жизни появлялись горные лыжи, компьютерные игры, политические партии, китайский язык и джаз. Потом все это мне смертельно надоедало, и я бросала модные хобби вместе с их носителями.

А так хотелось просто встретить нормального мужчину, который сразу поймет, что ему нужна именно я. Чтобы не нужно было из кожи вон лезть, добиваясь его любви, и жить в вечном страхе допустить роковую ошибку и разрушить столь долго и осторожно созидаемые отношения. Очень часто, потерпев очередную неудачу и разочаровавшись, я хотела послать всех мужчин подальше и не иметь с ними больше дела.

Но посылать мужчин не полагалось. Ведь задача любой нормальной девушки – выйти замуж. Теперь эта идея уже не сочеталась с мечтой встретить прекрасного принца. Потому что принц неизвестно когда появится (если вообще появится), а часы тикают. Как ни крути, а с каждым годом остается все меньше холостяков среди сверстников, а уж среди тех, кто старше, и подавно. Круг сужается, выбор остается между неважным и плохим, значит, придется все больше снижать требования, на многое смотреть сквозь пальцы…

Я уже было совсем отчаялась, но судьба оказалась ко мне благосклонна и послала в мою жизнь настоящего принца.

3

Мы познакомились на свадьбе у общих друзей. Я оканчивала пятый курс, почти все мои подруги уже вышли замуж или собирались связать себя узами брака в ближайшее время. Родители считали, что у меня все шансы закончить жизнь старой девой. Я разделяла их мнение. Мужчине исполнилось двадцать шесть, у него тоже уже не осталось холостых приятелей, и его родня боялась, что он никогда не женится. Допекаемые родней и друзьями, мы поспешили объединиться в пару, чтобы успокоить общественность и обрести большую и чистую любовь.

Мне просватали его еще задолго до знакомства. Сказали, что он замечательный человек и что из нас получится идеальная пара. Потому что меня тоже считали замечательным человеком. Я была хорошего воспитания, умела производить благоприятное впечатление и говорила то, что люди хотели слышать, а этого было вполне достаточно. Не то чтобы я была отъявленной лицемеркой, скорей наоборот, я искренне хотела всем нравиться и так отчаянно искала всеобщей любви и признания, что не заметила, как растеряла по крупицам самое себя и превратилась в очень гибкий и расплывчатый персонаж, который мог угодить практически всем.

Я согласилась быть его женой, еще не видя его в глаза. Судя по рассказам, это был добрый, интересный, порядочный и располагающий человек. К тому же холостой и на данный момент не имеющий девушки. Я до того была измучена поисками Главного Мужчины Своей Жизни, что не возражала, чтобы меня просто отдали замуж за хорошего человека, которого я увижу только в день свадьбы. Иногда я всерьез жалела, что у нынешних родителей нет больше обычая подыскивать подходящего мужа для дочерей: слишком большая ответственность возлагается на юных девушек при таком маленьком жизненном опыте.

Когда нас познакомили, я не размышляла, красив он или нет, тянет меня к нему или не тянет. В конце концов, что значит внешняя привлекательность по сравнению с внутренними достоинствами человека! Мне было почти двадцать два, и я считала, что в таком возрасте неприлично оценивать мужчин по внешности. Все мы влюблялись в актеров, певцов и самых красивых мальчиков школы. Но то было в пятнадцать лет. А в двадцать два нужно выходить замуж. Тебе могут нравиться высокие брюнеты, а выйдешь за невысокого блондина и вполне мирно проживешь с ним всю жизнь.

Максим оказался нормальным парнем рядовой внешности, нормального роста и телосложения. Поговорив с ним минут двадцать и убедившись, что он не заика, не зануда и не понтодел, я решила, что он мне нравится. Если все, что о нем говорили, правда, то я, пожалуй, согласна.

Он казался правильным до мозга костей. Школа с медалью, вуз с отличием, двумя годами раньше закончил медицинскую академию и теперь усердно трудился в одной из лучших больниц города. Его карьера обещала быть безоблачной. Не клеилась только личная жизнь. Все друзья детства, одноклассники и однокурсники были давно женаты, он же, воспитанный властной мамой, побаивался и брака, и отцовства, и женщин вообще.

Все в его жизни было настолько правильно, а репутация настолько безупречна, что знакомые просто терялись в догадках, почему он до сих пор не женат. Каждый объяснял это по-своему. Одни – трагическим концом большой любви в юности, другие – неразделенной любовью в недавнем прошлом. Мне называли имена девушек, которые потенциально могли разбить его сердце. Моя же задача, по всеобщему разумению, заключалась в том, чтобы исцелить его раны, восстановить веру в любовь и женщин и, конечно же, женить на себе. Этого желали его друзья, коллеги и родственники. По их мнению, идеальный человек не мог не хотеть обзавестись женой и детьми, его просто нужно было аккуратно к этому подтолкнуть. Поэтому у меня внезапно оказалась целая армия союзников, и я этому невероятно радовалась, ибо вера в собственные силы за годы неудач сильно поколебалась. Но, как я убедилась впоследствии, армия союзников больше навредила делу, чем помогла.

Наверное, это была любовь. Мы оба, уставшие от одиночества и долгих ожиданий своей половинки, сильно привязались друг к другу. Почти сразу же он сказал, что для того, чтобы нравиться ему, мне необязательно быть Барби, потому что он ценит в женщине духовную красоту. Он разрешил мне быть умной, потому что сам был не дурак, он позволил мне высказывать свою точку зрения, иметь собственный круг интересов и друзей. Я прониклась к нему теплом и нежностью. Хотя, конечно, не расслабилась. Опыт женщин всего мира подсказывал, что мужчина, заявляющий, что ему нравится полнота его девушки, мгновенно западает на длинноногую стройняшку, стоит той возникнуть в дверном проеме. Да, наедине с вами он может часами говорить о том, что предпочитает умных брюнеток, но дайте ему шанс закадрить белокурую идиотку – и он его не упустит.

Из моего отношения к Максиму довольно быстро исчезли расчетливые мотивы. С ним было интересно, он был замечательный собеседник и открыл мне целый мир увлечений и занятий, которые я пропустила в погоне за женихами. Первое время мы почти не расставались. Он познакомил меня со своими друзьями, и я узнала девушек, катающихся на горных лыжах, изучающих китайский язык и посещающих джазовые концерты совсем не потому, что этим занимаются их парни. Это были их собственные увлечения. Они позволяли себе роскошь жить собственной жизнью и иметь собственные интересы и при этом не были феминистками и мужененавистницами.

Через месяц наших безоблачных отношений я всерьез полюбила его, и больше всего на свете мне хотелось быть с ним и любить его всю оставшуюся жизнь. Идея о своевременном замужестве и о прекрасном принце снова сплелись в одно целое, и брак с любимым человеком казался естественным продолжением отношений.

О свадьбе я мечтала едва ли не с пятилетнего возраста. Впрочем, как, наверное, любая девочка, которая играет в куклы и дочки-матери, а не лазает по деревьям с мальчишками. По мере того, как я взрослела и все яснее осознавала свою основную задачу, картина предстоящей свадьбы приобретала все большую четкость и определенность. Мне нравилось придумывать себе платья, прически, букеты, я охотно просматривала свадебные фотографии подруг и журналы свадебной моды. Годами я мысленно отбирала все самое изысканное, романтичное, торжественное, по крупицам черпая отовсюду полезную информацию. В старших классах я полюбила жанр американской романтической комедии, который неизбежно предполагал обязательную свадебную церемонию, хотя бы в эпизоде, и прониклась духом западного свадебного торжества. Русский вариант с выкупом невесты, пьянкой, дракой и пошлыми конкурсами претил мне совершенно. Все должно было быть чинно, благородно и вполне интеллигентно, а главное – как следует продумано. Вот я и продумала все заранее. Букет, фасон платья, прическу, церковь, где мне хотелось бы венчаться, гостей, которых мне приятно будет видеть на своей свадьбе, и даже город, куда бы мы могли поехать в медовый месяц. Для полноты картины не хватало только жениха.

Помню, Левин из «Анны Карениной» не мог себе представить любовь к женщине без брака, он представлял сначала семью, а потом уже женщину, которая даст ему эту семью. Так и я воображала себе свое замужество в деталях и лишь смутно – второго персонажа этой пьесы. Это можно сравнить со свадебной фотографией, на которой есть праздничный стол, цветы, гости, свидетели, невеста в белом платье, жених в черном фраке. Вот только на месте лица у жениха окошечко, и можно подставить любого человека, чтобы картина выглядела законченной.

Я уже слышала звон колоколов и бокалов, шуршание платья, видела себя – белую и воздушную, похожую на принцессу из сказки… Вот только время воплощать все эти идеи в жизнь никак не наступало.

Конечно, мы никогда не обсуждали с Максимом эту тему. Кто же говорит о свадьбе после пары месяцев знакомства! Одно из главных правил охоты на мужчину – ни слова о браке. Даже если ты только об этом и думаешь. Как известно, все мужчины страшно боятся потерять свободу и независимость. Они боятся брака так же сильно, как женщины стремятся к нему. Поэтому процесс ухаживания – это очень сложная игра двух умных и осторожных людей. Никогда не знаешь, кто выйдет победителем: она – заманив его в ЗАГС, или он – затащив ее в постель. Женщины, позволившие завлечь себя в постель без гарантий последующего ЗАГСа, считались проигравшими. Впрочем, они могли взять реванш, забеременев. И пусть мужчина в наше время не обязан жениться на соблазненной им особе (хотя это еще вопрос, кто кого соблазнил), в моем окружении нашлось очень немного мужчин, которые отказались.

Конечно, у такого брака очень мало шансов стать благополучным. Но кто говорит о счастливом замужестве, когда наставляет (науськивает?) юную девушку! Ее задача во что бы то ни стало выйти замуж хоть за кого-нибудь, лучше уж плохонький мужичонка, чем вообще никакого. Он может пить, поколачивать, не доносить деньги до дома, не обеспечивать семью или не иметь работы вообще, вечера напролет пить пиво с мужиками в гараже и совершенно не принимать участия в семейных делах – мы его отругаем, отматерим, примем карательные меры, на недельку выгоним из дома, но только попробуйте кто-нибудь положить на него глаз! Все космы выдерем! Потому что МОЕ! А ты иди и ищи своего мужика, шалава. И чужого не тронь!

Мне же в руки попал ничей клад. Некурящий, непьющий, образованный и перспективный – в общем, со всех сторон положительный молодой человек. Как он сохранился холостым до двадцати шести лет – просто уму непостижимо! Я подозревала влияние мамы, не желавшей выпускать сына из рук. Нет, она была всеми руками за его женитьбу, но при этом не собиралась лишаться своих привилегий. Ей нужна была невестка, которая удержит Максима возле нее, а не заберет его из семьи. Мама была очень важным лицом. Имея мощное влияние на сына, она могла стать моим первым врагом или первым союзником. Значит, в первую очередь нужно было понравиться маме.

Такую возможность я получила почти сразу. Как человек изначально положительный и правильный, Максим представил меня родителям вскоре после нашего знакомства. Я ликовала. Ведь таким образом он подтверждал, что я для него много значу и намерения у него серьезные. Что поделаешь, в душе я продолжала оставаться наивной девочкой.

Мне не нужно было от него ни квартир, ни машин, ни денег, ни дорогих подарков. Я всей душой стремилась только к браку, даже не как к сделке, контракту, выгодному вложению в будущую стабильность и безопасность, а как к воплощению моих детских фантазий о большом уютном Доме, где нет ссор и скандалов, где никто не повышает голоса, где родители находят время для детей и живут в согласии между собой.

Впрочем, Максим и не имел ни денег, ни машин, ни связей. У него не было даже собственного угла. Он жил в двухкомнатной квартире с родителями, и мне, при благоприятном стечении обстоятельств, предстояло делить с ним его комнату и заранее отречься от кухни в пользу свекрови. Назвать это браком по расчету никак было нельзя. Я так и не научилась оценивать мужчин по их финансовым возможностям. И конкурировать с длинноногими стервами в коротких шубках и высоких сапожках я не могла и не хотела. Борьба за богатого поклонника была слишком жестокой игрой, которую я бы не потянула. Для этого у меня были недостаточно длинные ноги, излишне мятежное сердце и не в меру интеллигентное воспитание.

Зато Максим имел хорошие устремления в жизни. Мне они нравились, и я была готова разделить их с ним. Он собирался продолжать образование в столице, он разрабатывал какую-то новую систему медицинского обслуживания, с несколькими единомышленниками планировал открыть отделение бесплатной психологической поддержки пациентам с тяжелыми хроническими заболеваниями, мечтал съездить в Европу и поучиться у тамошних специалистов, он занимался горными лыжами и преподавал на младших курсах медицинской академии. Это был не просто очень увлеченный и деятельный человек – он был благороден и великодушен. Он был открыт для людей. Его носили на руках. Друзья его обожали. Он был врач от Бога. Он был друг от Бога.

Я смотрела на него с замиранием сердца. Мне казалось, я встретила самого чудесного человека на свете. Тогда я и предположить не могла, что наступят времена, когда я прокляну его великое Дело. Ибо его преданность Делу станет мешать личной жизни, а все нарастающая активность не оставит времени для меня. Пока же он всецело принадлежал мне, и будущее казалось безоблачным.

Наша романтическая идиллия продолжалась целых два месяца. Мы ходили в кино, сидели в кафе, бродили по паркам, катались на аттракционах и ели мороженое. Мы словно открывали для себя мир влюбленных. Вели бесконечные разговоры. Я знала о нем почти все, он обо мне – почти ничего. В этом состоял великий стратегический план. Чтобы стать для мужчины идеальной спутницей, нужно выяснить, что ему нравится, что не нравится, к чему он стремится, что ожидает, как относится к женщине и созданию семьи. И при этом необходимо оставаться загадкой для него, чтобы постоянно возбуждать его интерес. Правда, мне стоило немалых усилий сделать загадку из собственной жизни – так в ней все было просто и незатейливо. Десять лет в школе, пять лет в университете. Никакого опыта работы, никаких дальних странствий, никаких приключений. Увлечения все вымышленные, в угоду бывшим парням. В общем, биография на полстраницы.

Его жизнь была намного богаче и осмысленнее. Может, потому что у него не было цели выйти замуж, и он занимался только тем, что ему нравилось. Я была готова разделять все его интересы и следовать за ним куда угодно – в столицу, в Европу, в Сибирь. Его планы казались столь глобальными и важными, что мне очень хотелось стать частичкой его жизни, гармонично вписаться в круг его интересов и намерений. Потому что своих целей у меня почти не было, а свою жизнь после замужества я представляла себе весьма смутно. Я как-то никогда не задумывалась о том, что если решения своей главной задачи девушка добьется в двадцать лет, то впереди останется еще целая жизнь, которую нужно на что-то потратить. Ну, видимо, закончить институт, найти работу, родить детей и воспитывать их. А потом выйти на пенсию. Мне было скучно думать о таком существовании. Я не любила об этом думать. В конце концов, когда я выйду замуж, у меня освободятся время и силы, чтобы поразмыслить, что делать со своей жизнью дальше.

И вообще я всегда мечтала о том, что придет мужчина и вместе с ним появится смысл жизни. То есть, у него должна быть великая цель, он женится на мне, и мы будем вместе ее осуществлять. Я буду его Музой, вдохновительницей и утешительницей, первым помощником и соратником. В общем, идеальной женой. Тогда он никогда меня не бросит и ни на кого не променяет. А если я рожу ему парочку ребятишек, то он привяжется ко мне еще больше.

Я понравилась его маме. Она не видела во мне угрозы.

Но она совсем не понравилась мне. Она слишком привыкла повелевать Максимом. Наверное, он был идеальным сыном. Слишком идеальным для вполне взрослого человека. Она постоянно внушала ему, что его задача – составлять ее счастье, ведь она слишком многим пожертвовала ради него. Я видела в ней угрозу. Потому что мне нужно было перепрограммировать Максима на то, чтобы он заботился о моем счастье. Хотя бы вполовину маминого. Конечно, она не должна была об этом знать. Поэтому с ней лучше было жить в мире.

4

Кризис разразился через два месяца.