Старая дева

Старая дева
Лена Романова

Полина – типичная хорошая девочка из хорошей семьи. Предполагается, что после университета она вернется в родной городок, найдет работу, выйдет замуж, родит детей и проживет такую же жизнь, как ее родители. Но довольно скоро Полина обнаруживает, что сценарий, прописанный «правильными» родителями, не работает в ее жизни. Учеба заканчивается, родители разводятся, любимый мужчина разрывает отношения, и Полине предстоит не только найти свое место в жизни, но и обрести мир с самой собой.

Старая дева

Лена Романова

© Лена Романова, 2020

ISBN 978-5-4498-8059-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

              1

Это была моя последняя осень. Теплая, солнечная, до боли щемящая в своем увядании. Я пыталась надышаться ею напоследок. В середине октября я умерла.

В конце лета я уехала к родителям переживать крах личной жизни. Целыми днями бродила по парку, вдоль озера, впитывая каждой своей частичкой этот воздух, эту красоту, эту торжественность последнего момента. Мы были едины – я и осень. Моя отмирающая душа слилась с отмирающей природой, обе еще восхитительные в прощальной красе и величественности, но уже безнадежные.

Он укатил в столицу и даже не попросил ждать его. Почему-то я ожидала от него требований любви и верности, а он просто легонько обнял меня на прощание и уехал. Даже не поцеловал. Это очень настораживало. Нет, это сводило с ума. В моем представлении, мужчина, отправляющийся в армию, на войну, на поиски лучшей жизни, должен был непременно добиться клятв в вечной любви и верности. Он должен был поручить друзьям и родным оказывать всяческую поддержку его девушке и блюсти ее моральный облик. Однако он не сказал ни слова. По-моему, все провожающие были удивлены, но, не сочтя уместным задавать вопросы, просто пожали плечами и разошлись по домам.

В этот год я окончила университет. Перспективной работы по специальности не предвиделось, своего жилья не было, денег тоже, мужчина при расставании даже не поцеловал меня. Будущее представлялось большой черной дырой. Да, да, да, нужно было бороться, искать пути, заявлять о себе в приемных крутых офисов, пробиваться в большом городе и делать еще много важных вещей. Но не было никаких сил. И я уехала к родителям. Подумать о жизни, о себе, о том, куда двигаться дальше, переосмыслить отношения с Максимом и найти что-то, за что можно зацепиться. Тогда я еще не знала, что в некоторых случаях надежду нужно убивать первой. Чтобы не становиться свидетелем ее мучительной агонии.

Я понимала, что назревает кризис. Дни напролет я топтала опавшую листву в парке и размышляла. О будущем. О прошлом. Только не о настоящем. О настоящем было думать слишком страшно. Возникало слишком много вопросов, и не находилось ни одного ответа.

Вопросы были разные. Социально-политические: почему в нашей стране молодой дипломированный специалист никому не нужен, и никто не спешит предложить ему работу, жилье и денег на первое время? Философские: быть или не быть? Житейские: как быть? Глобальные: почему Максим не поцеловал меня на прощание?

От него не было вестей весь месяц. Я сходила с ума от своих мыслей. Что происходит? Он занят? Подавлен свалившимися неприятностями? Удручен и не хочет меня огорчать? С головой ушел в водоворот новых впечатлений? Или он просто устал и хочет подумать? Может, мне просто стоит ему позвонить?

В душе бушевала гражданская война, раздиравшая меня на части. Все мои убеждения, почерпнутые в популярных женских журналах, ополчились друг против друга.

– Ты слишком покладистая! Не умеешь заявить о себе!

– Ты слишком вздорная. Нужно уметь приспосабливаться!

– Ты слишком гордая. Надо всего-навсего взять трубку и позвонить.

– Ты просто тряпка. Женщине неприлично бегать за мужчиной.

– Ты должна хранить верность даже без его требований. Он оценит это.

– Ты ничего ему не должна. Пусть поволнуется.

По десять раз на дню они хватали друг друга за горло и пытались переорать. А я медленно сходила с ума. Окончательно запутавшись, собралась с духом и позвонила Максиму.

И стало еще хуже. Его голос был ровный, спокойный. Никаких эмоций. Ни слова о том, что он скучает. Короткий отчет о достигнутом. Пока-пока.

Я устроила истерику. На берегу озера. Дома не получилось. Потому что Дома не было: именно в этом году родители решили развестись и разменяли квартиру. Теперь у нас были две квартиры, заваленные до потолка мебелью, коробками и всяким мусором. Нужно было чистить, драить, разбирать, находить каждой вещи свое место. Но я была не в состоянии навести порядок даже в собственной душе.

– Ты не должна была звонить! – верещала моя внутренняя Гордая женщина. – Это унизительно навязывать мужчине свое общество. – Гордая женщина была яростной противницей всяческой женской инициативы.

– Мне необходимо было узнать, как у него дела, – оправдывалась мисс Неуверенность.

– Можно было подождать, пока он позвонит сам, – предлагала компромисс Разумная женщина. Она часто подавала мудрые советы, но никогда не учитывала чувства. А в делах подобного толка чувства определяют всё.

– А вдруг он решил бы, что я о нем забыла? – причитала мисс Неуверенность.

– Тебе нужно доказать ему, что у тебя все в порядке, – заявляла Гордая женщина. – Это он должен волноваться.

– А если он не волнуется? И совсем мною не интересуется? – вздыхала мисс Неуверенность.

– Тогда тебе следует жить собственной жизнью. Встречаться с друзьями, искать работу и жилье. Почему ты до сих пор не занялась этим? – в тысячный раз взялась за меня Разумная женщина.

– Потому что я устала, я замучена и больше ничего не хочу от жизни. Я просто не выдерживаю подобной эмоциональной нагрузки! – подала голос Нервная особа. – Наверно, моя жизнь на исходе.

Пока что на исходе был только первый месяц с отъезда Максима. Я так ничего и не решила. Ехать в Омск? Или в Москву? Оставаться здесь? На что жить? Где жить? Как найти работу? Ждать Максима или устраивать личную жизнь с кем-то другим? Слишком много вопросов. Слишком. И не было никого, кто бы давал ответы.

Родители делили кота. Детей они уже поделили. Их было двое. Вполне взрослых, но совершенно несамостоятельных. Кот был один. Шести лет отроду, но самостоятельный за всех четверых. Мама хотела, чтобы кот жил у папы. Папа хотел, чтобы кот поселился у мамы и приходил к нему в гости по воскресеньям. Сестра мечтала оставить кота у себя, но не имела жилищных условий и разрешения коменданта общежития. Мне было все равно. За это меня обвинили в нежелании принимать участие в делах семьи. Звучало это сродни измене родине.

Странно, семьи уже не было, а ее дела оставались.

В результате кот обосновался у бабушки. В прописке он, в отличие от меня, не нуждался. Правда, мне она тоже была не нужна. Она была нужна совершенно посторонним людям, потому что жить без адреса в нашей стране нельзя. Пришлось ехать в районный центр получать паспорт с новой пропиской.

Бабушка воевала с котом, привыкшим по несколько раз за ночь проситься на улицу и обратно (вот уж кто не имел проблем в личной жизни!), пила валидол и твердила, что настали последние времена. С каждым днем я верила ей все больше.

Мама каждое утро спрашивала, что я намереваюсь делать дальше. Я каждое утро придумывала очередной план действий, и она уходила. Папа спрашивал то же самое, но по вечерам. Он не мог идти спать, не устроив допрос с пристрастием. Каждый вечер он с видом прокурора вставал в дверях и задавал одни и те же вопросы, словно пытаясь засыпать меня на противоречивых показаниях. Его интересовало, где я намерена жить, где работать и на какие средства существовать. Меня тоже это интересовало. Под конец он желал знать, почему я до сих пор не вышла замуж. Если бы у меня был муж, папа простил бы мне отсутствие ответов на все остальные вопросы. (Потому что тогда бы они не входили в его ведомство).

Через месяц моего брожения по паркам и озерам пришло письмо от Максима. Он разрывал отношения, потому что не видел их будущего. А в свете расстояния и времени, разделяющих нас, не видел смысла решать проблему. И вообще чувства уже не те, и он хочет быть один.

Я не могла возразить. Я не могла протестовать. Я не могла устроить ему истерику со слезами, мольбами и проклятьями. Он находился за две тысячи километров, и все страсти остыли бы за две недели почтового пути. Он все очень хорошо продумал. С момента написания письма прошло десять дней, и если бы он пожалел о своем решении за эти десять дней, он бы давно позвонил мне и попросил не открывать письма. Но он не позвонил. Он не пожалел о своем решении. Он больше не хотел связывать со мной свою жизнь, и его не интересовало мое мнение по этому поводу. Но я все равно написала ответное письмо. От отчаяния. Впрочем, когда он его получил, меня уже не было в живых.

2

Говорят, что у нас теперь свобода нравов. Говорят, что мы приблизились к Европе. Говорят, что у нас женщина вполне независима от мужчины.

В Европе, как известно, в брак вступают в возрасте под тридцать, и то после этого пытаются пожить «для себя», обзаводяcь «цветами жизни» на исходе детородного периода. Почему бы нам не ввести эту добрую традицию? Почему у нас до сих пор незамужнюю девушку старше двадцати двух воспринимают как потенциальную старую деву? Если не верите, попробуйте приехать в небольшой городок в средней полосе России и сказать, что вам двадцать шесть (тридцать два, тридцать восемь, сорок четыре) и вы никогда не были замужем. Окружающие посмотрят на вас как на увечную и задумаются, что с вами не так. Женщина имеет право уйти из дома в шестнадцать лет, получить любое образование, снять или купить квартиру, найти любовника или спонсора, сделать модельную карьеру, стать директором фирмы и обеспечить себе материальную независимость. Она вправе делать что угодно. Но не имеет морального права не выходить замуж. Два развода в двадцать семь лет – это нормально. А в двадцать семь лет быть незамужней – это какой-то непорядок.

Так заведено. В пятнадцать лет у тебя должен быть мальчик. Уже все подружки дружат с мальчиками, и у тебя тоже должен быть. Просто обязан. Вынь да положь. Иначе ты какая-то не такая, как все. В восемнадцать лет ты должна иметь жениха или хотя бы несколько кандидатур в женихи. Если нет, то подруги считают тебя неудачницей, парни не хотят к тебе приближаться (кому нужна девчонка, на которую никто не обращает внимания!), родители обвиняют в излишней разборчивости. Ведь каждому понятно, что главная задача девушки – выйти замуж. Она усваивает это с младенческих лет и четко следует заданной программе. Во время учебы в институте необходимо ее осуществить. Крайний срок – окончание пятого курса. Хотя не исключено, что заботливая родня и знакомые уже не раз спрашивали: «Когда ты, наконец, выйдешь замуж?» Особенно на чужих свадьбах. Так что если вам двадцать четыре, и вы не замужем, то лучше не появляться на массовых собраниях родственников. Каждая троюродная тетушка, которую вы видели последний раз десять лет назад и примерно через столько же увидите в следующий, задаст этот вопрос. И попробуйте заявить, что вас устраивает ваше незамужнее положение. Да кто вам поверит! Вы просто не хотите выглядеть жалкой неудачницей. Разве можно не хотеть замуж? Ведь замужество – это необыкновенная благодать, дар свыше и награда за особые заслуги перед Небом. Именно потому многие пытаются выходить замуж не по разу.

Из отрочества я вынесла две истины – книжную и житейскую. Книжная заключалась в том, что на свете существует великая и вечная Любовь, наполняющая жизнь смыслом и являющаяся в образе принца на белом коне. Житейская подводила к мысли, что в глазах общественности много больше уважения заслуживает женщина, которая замужем, нежели та, у которой мужа нет. Эти две идеи прекрасно сочетались между собой. Поэтому я много лет ждала, пока наконец появится принц и принесет в мою жизнь Любовь, возьмет меня в жены, и мы будем жить долго и счастливо до конца дней. Это была прекрасная цель для романтичной особы тринадцати лет.

К двадцати годам я прочитала гору книжек о том, как завоевать мужчину, как удержать мужчину, как его женить на себе и даже как от него избавиться. (Теорию избавления я приберегла на крайний случай, если вдруг мой выбор окажется на редкость неудачным). Поскольку моя мама в молодые годы думала только об учебе, постигать науку охоты на мужчину ей было некогда. Тем более недостаток знаний и опыта в деле привлечения поклонников ей компенсировали эффектные внешние данные. А когда после окончания института, как снег на голову, свалился папа с предложением руки и сердца, она просто смирилась с неизбежным и вышла замуж. У нее ведь тоже была родня, которая не могла спокойно спать, зная, что она рискует остаться в старых девах!

В любом случае в родительском доме я не почерпнула никакого руководства по отлову мужчин в целях создания семьи. По маминому представлению, женихи брались просто ниоткуда, сами по себе, без всякого женского участия и желания. По папиному мнению, женихи старательно бегали от нахальных крашеных девиц, которые пытались их завлечь в сети брака, и искали опять же в целях брака скромных студенток, вышивающих крестиком у окна.

Я исправно училась, вышивала крестиком, но женихи не появлялись. Тогда я активно начала восполнять недостаток родительского воспитания полезными советами из глянцевых журналов и рассказов подруг.