Конец сезона

* * *

Сегодня весь мир празднует Новый Год. Конец одного – начало другого. Казалось бы, что тут особенного? Но нет, все под конец декабря сходят с ума. Совершают набеги на супермаркеты и торговые центры. В общем, ведут себя так, словно близится конец света. Все те силы, которые люди тратят на то, чтобы провести как следует несколько часов, они могли бы применить с гораздо большей пользой, если бы занялись действительно чем-то стоящим. О деньгах так и вообще речи нет. Сумм, что спускаются на подарки, обновки, еду и алкоголь, хватило бы на приличный недельный отпуск. Люди придумывают себе дела, даже не замечая того, что это, может быть, и не их выбор вовсе.

Наряди елку. Повесь гирлянды. Купи подарки. Улыбайся прохожим. Пей какао. Играй в снежки. Сходи на ярмарку. Катайся на коньках. Купи новый наряд. Включи праздничную музыку. Заполни холодильник до отказа. Постарайся завершить рабочие дела. Перенеси их на январь. Находись в предвкушении праздника. Старайся не чувствовать себя одиноким.

«Хорошо, что в этом году я добровольно лишил себя этого сомнительного удовольствия», – подумал я, глядя в окно, за которым тихо падал снег. Впрочем, это абсолютно не означало, что мне нужно было полностью игнорировать праздник и я мог позволить себе немного расслабиться. Был бы повод, как говорится. Поэтому я покопался в пластинках и вытащил весьма потрепанный сборник старых рождественских хитов. Что ни говори, а классика с годами не теряет своей прелести. На то она и классика.

Взглянув на часы я понял, что до того, как последняя цифра в номере года сменится другой, осталось без малого пятнадцать минут. Обычно в это время люди уже сидят нарядные за столом, подогретые парой бокалов игристого, уплетают закуски и о чем-то громко переговариваются. Телевизор на фоне показывает праздничный парад, но на него никто не обращает никакого внимания ровно до объявления диктора о том, что начинается обратный отсчет. В этот момент голоса незнакомых друг с другом людей в тысячах квартир сливаются воедино, громко и дружно отсчитывая «5…4…3…2…1» и крича: «С Новым годом!». Обнимаются и целуются, радуясь так, словно они только что выиграли миллион в лотерее.

Я же плеснул себе в бокал ви?ски и поудобнее уселся в кресле, глядя на пляшущие в камине языки пламени. Неожиданно для себя я вспомнил ту мою подружку, что любила составлять списки. «Интересно, написала ли она уже на листке бумаги все достижения за этот года, которыми могла бы гордиться?» – подумал я. Да наверняка написала. Может, и ее нынешний парень – тоже любитель списков, и теперь они, обнявшись и смотря друг другу в глаза со слишком уж сладкой улыбкой, составляют свой общий список «За что я хочу поблагодарить уходящий год». И еще один на следующий год из планов и желаний, которые непременно должны будут осуществиться. При мысли об этом меня слегка начало мутить. «Да нет, вряд ли. Уж больно похоже на какой-то слащавый фильм. В жизни так не бывает», – попытался успокоить я себя. Ну или, по крайней мере, мне было удобнее думать о том, что другие не могут быть счастливы. Иначе на их фоне я смотрелся уж слишком бы жалко.

Я сходил за блокнотом, вырвал из него лист, взял в руки карандаш и положил на стол. Сходил на кухню за льдом, плеснул в бокал ви?ски и отпил. Пустой лист на массивной деревянной столешнице смотрелся уж больно одиноко. Но я ничем не мог ему помочь. Что я мог написать там такого хорошего, чего добился за этот год? Отвез сестру в аэропорт? Так поступил бы каждый. Поделился сэндвичем с псом? Тоже мне, подвиг. Несколько раз смотался на побережье? Ну такое. Купил книгу на ярмарке? Невелика заслуга. Бросил к черту работу и решил взяться за книгу, укатив в эту глушь и теперь встречаю Новый год в полном одиночестве? Крайне сомнительное достижение, как по мне. По сути, ничего в моей жизни особо не поменялось. Гордиться было нечем. Утешать себя, вспоминая былые заслуги, пусть их было и немного, совсем не хотелось. Они, как и все прошлое, остались только в моей памяти и уже давно не актуальны.

Когда люди начинают кичиться своими делами, срок годности которых давно истек, как у забытого в дальнем углу холодильника пакета молока, мне всегда становится грустно. Бить себя в грудь и кричать, что вот, мол, десять лет назад я-то был ого-го, ничем не лучше, чем перелистывать альбом со старыми фотографиями. Печальное зрелище. Да, мы – это совокупность всех наших поступков, но чтобы жизнь продолжалась – нужно совершать новые. Наслаивать их один на другой, как высокую стопку блинов воскресным утром.

Я подумал было составить список дел на будущий год, но не стал этого делать. Кто его знает, как там все сложится. Моя уверенность в том, что я смогу выбраться из этой глубокой темной пещеры, куда загнал себя добровольно, таяла с каждым новым прожитым днем. У меня просто не осталось сил на то, чтобы уговаривать себя держаться. Казалось, что мир застыл вокруг, а стрелки часов движутся просто по привычке. Потому что не могут по-другому. Вот и я не знал, как может быть по-другому. По крайней мере, находясь в этом конкретном отрезке своей жизни, я абсолютно не представлял в какую сторону нужно двигаться дальше и, кажется, совсем утратил способность ориентироваться.

«Ну, ничего. В следующий раз», – аккуратно вывел я на желтом разлинованном в широкую горизонтальную полоску листе бумаги и откинулся в кресле. Правой рукой дотянулся до бутылки, что стояла на полу и от души пригубил прямо из горла. Несколько минут я сидел, сверля глазами одинокий листок на столе, то и дело поднося холодное стекло к губам. Затем резко скомкал его и, что есть силы, бросил в камин. «Черт с ним, – вздохнул я, наблюдая за тем, как пламя занимается на листке, который должен был быть полон списком дел, которые я успел сделать в этом году и которыми я мог бы гордиться. – В следующий раз, так в следующий раз».