Гамбит. Пешки ходят первыми

Ополоснув лицо прохладной водой, Адам потянулся за полотенцем. Рука застыла на середине пути, когда взгляд наткнулся на мусорную корзину. Закрыть глаза и забыть. Он ничего не видел и почти убедил себя в это поверить. Тогда все точно будет взаправду. Так ведь это работает? Верно, Адам?

«Лиам недавно жил здесь», – Адам начал торговаться с совестью: уговаривал и себя, и ее, что мусор в корзине ванной комнаты оставил брат, коротавший ночи в квартире подруги. Увы, проверив бумажник, Ларссон выругался в очередной раз. Убраться отсюда виделось самым мудрым решением за прошедшие сутки, принятым, к сожалению, с большим опозданием.

В ритме танца Ларссон оделся и выпил заботливо приготовленный аспирин, очень надеясь, что это яд. Без оглядки на свои поступки включительно он вышел из обители Костлявой навстречу зимнему, как сообщало висевшее высоко над горизонтом Солнце, дню. Ужатые тени отмерили его середину. Тусклый свет пробивался сквозь густые облака в хмуром небе. По ступеням парадной, устланным серым подтаявшим снегом, Адам спустился к своей машине. Усевшийся на капот темнокожий мальчишка лет десяти играл в приставку. Стоило Ларссону подойти ближе, малец глянул с вызовом, соскочил на дорогу и быстро поднял велик с тротуара. Адам успел лишь усмехнуться и отойти, пока пацан не снес его, стремившись быстро исчезнуть за поворотом. Двое, чуть постарше дежурили в машине на другой стороне улицы и завели мотор.

«Часовые», – догадался Ларссон. Видимо, люди Формана поджидали Эванс еще с вечера. Адам удостоился чести стать ее страховкой, к которой, ко всему прочему, еще и приставили охрану. Теперь ему предстояла задачка со звездочкой – объяснить это Кельту, и желательно, но не обязательно, без кровопролития. Ларссон мог объяснить все, начиная с приезда, заканчивая разговором за выпивкой: каждое слово и действие, кроме того, где остался у нее на ночь, и почему так хорошо выспался. Этого Адам не мог объяснить даже себе, а, возможно, просто не хотел, или хотел, но не объяснял, раз все и так понятно.

За придумыванием логичного объяснения для неуравновешенного братца девицы, с которой Адам состоял исключительно в деловых отношениях, но почему-то переспал – иначе и быть не могло – он же Ларссон, Адам въехал на мост Первопоселенцев. Конвой из двух машин, любезно предоставленный Форманом, следовал за VIP-персоной и остановился у выезда из старого города. Граница территории Монстра. Их маршрут окончен. На той стороне моста мир существовал по совсем иным правилам и законам.

Щурясь от Солнца, бившего в лобовое стекло Ларссон въехал на мост, выглядевшим сейчас еще более мрачным и унылым, чем накануне вечером. «Slow-quick-quick-slow», – считывал он обороты двигателя, отмерявшим его последние минуты перед расплатой. Оно того стоило. Наверное. Торг и уныние сменились принятием грядущего, когда, облизнув пересохшие губы, Адам почувствовал на них знакомый горько-сладкий ядовитый привкус.

Плохой расклад

Ближе к полуночи полицейский департамент Нордэма значительно опустел. Не от того, что копы разошлись, добросовестно окончив работу, а все дела оказались улажены. Все обстояло далеко не так. Большинство защитников правопорядка вернулось туда, где пользы от них куда больше – на улицы. За стопками пыльных бумаг, рапортов и показаний, сидели, разве что самые упорные из особого отдела комиссара. Остальные предпочли действие бесцельному ожиданию очередного поджога или захвата заложников с Хейзом во главе Змеиного братства.

Детективы не слезали с информаторов, но ничего связного и толкового им не выдавали. Кто-то из-за страха перед Хейзом и Доном Романо, кто-то хотел продать сведения подороже, а кто-то элементарно ничего не знал и желал сохранить шкуру без лишних отверстий. Устав от гнета сновавших повсюду копов, грозивших упечь ребят с улиц по формальному поводу, мелкие стукачи попрятались, куда могли. Кого-то упрятали сами правозащитники, выполнив обещание о временном задержании за парковку у гидранта и тому подобное. Результат оставался прежним – нулевым. Никаких сведений о Хейзе и его подельнике – бывшем киллере Ронье, ни о подготавливаемых Романо планах мести за стычку в старом депо.

Сержант Закари задумчиво смотрел в монитор, закинув ногу на ногу, и вертел в руках невыкуренную сигарету. Посреди разбросанных бумаг на столе стоял стакан с кофе из автомата. Теперь уже ежедневный визит к ростовщикам и букмекерам не принес ничего полезного, за исключением выигранной пары сотен на тотализаторе и купленные по дешевке часов.

– Поразвлекся, Лис? – выплюнуто напарнику, вернувшемуся с очередного опроса информаторов.

Агентурную сеть детектива Уэста составляли девочки с улиц, носившие лисью метку – крохотную татуировку лисенка. Такую били в сгибах локтя, на запястье или на шее под волосами – там, где не бросалось в глаза, но легко быстро показать. Метки решали множество проблем для девочек при общении с полицией, когда копы хотели забрать их с рабочих мест в участок.

«Лисички» оказались не более разговорчивы, чем остальные стукачи. Как бы ни выпрыгивал Уэст из штанов в прямом и переносном смысле, девочки молчали, как рыба об лед. Сержант потянулся за бумажным стаканом, положил в пепельницу незажженную сигарету и поправил очки.

– Можно подумать, у тебя вышло лучше, – замечания сержанта не добавляли Уэсту рвения к работе. Он выглядел уставшим и злым, что часто случалось после ругани с его нынешней-бывшей. Очередной скандал – логичное завершение получения сведений нелицеприятным путем.

– Соскучился по зассаным углам в обезьяннике? – Закари намекал на обещание комиссара запереть Уэста с бомжами, если выкинет очередной фортель, вроде драки с подозреваемым. Представив себе эту картину, сержант широко улыбнулся, сложив руки на груди.

– Я, между прочим, был паинькой, как и приказали. Даже отвез вашего волонтера Ларссона и его подружку с места преступления, – Уэст оскорбился на недоверчивость.

– Морган велел тебе добыть сведения. Любым законным путем. Как ты это сделаешь – никого, поверь мне, не трясет, – сержант продолжал давить.

Разнарядка от комиссара предельная ясна, четка и конкретна. Внезапно проснувшиеся у Уэста нравственные принципы никому не вперлись, если в расследовании они без прока. Раскинувшись в старом офисном кресле, Закари пододвинулся к столу и потянулся за сигаретой, чтобы опять мять ее в пальцах.