Теория поля

– Ну ладно. Ах, Николай Александрович. Какой был человек! К сожалению, мне не довелось познакомиться с ним лично, но какие у него были идеи! Умница, настоящий ученый! К сожалению, непризнанный по заслугам. Но ничего, я думаю, что его время еще впереди. Потомки оценят, коль уж современники не удосужились. Он ведь сидел, ты знаешь об этом?

– Да, слышал.

– Все же очень сильна в наших ортодоксальных ученых любовь к стереотипам. – Евгений Михайлович перевернул шашлык. – Как говорил все тот же Эйнштейн, «люди так же поддаются дрессировке, как и лошади, и в любую эпоху господствует какая-нибудь одна мода, причем большая часть людей даже не замечает господствующего тирана».

Малахов замолк, будто вспоминал что-то важное и никак не мог вспомнить.

– Он занимался астрофизикой и открыл вулканическую деятельность на Луне. Луна ведь до этого считалась мертвой планетой. А потом он заметил, что спектр излучения звезд, да и срок их жизни не может соответствовать общепринятому мнению, мнению, что внутри звезд идет термоядерная реакция. Вот так просто. А ведь это считалось основным постулатом, на нем строилась главная последовательность[18 - Главная последовательность – область на диаграмме Герцшпрунга-Рассела, содержащая звезды, источником энергии которых является термоядерная реакция синтеза гелия из водорода. Эта диаграмма используется для классификации звезд и соответствует современным представлениям о звездной эволюции. Звезды главной последовательности имеют одинаковый источник энергии – «горение» водорода.].

– А я и сейчас считаю, что в звездах главной последовательностью идет термояд. Разве не так?

– Сейчас есть сомнения, дорогой мой, есть сомнения. Вообще с Козыревым подобное случалось нередко. Научный мир признавал факты, которые он всем наглядно демонстрировал, но отбрасывал их из рассмотрения как не имеющие научного объяснения. Его же собственных объяснений не принимал категорически.

– Например?

– Ты задумывался когда-нибудь, что такое время?

– Время?

– Да, время. Такое знакомое нам, физикам, понятие, пока не начинаешь по-настоящему, глубоко думать на эту тему. Еще Аврелий Августин, Блаженный Августин, в пятом веке нашей эры в своем труде «Исповедь» говорил буквально следующее: «Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я захотел объяснить спрашивающему – нет, не знаю». Кстати, я тебе очень рекомендую почитать его рассуждения о времени. Это в одиннадцатой книге, главы примерно пятнадцатая-двадцатая. Знаешь, как интересно он рассуждал уже тогда? Согласно его идеям, воля человека не может нас ни к чему привести. Свободное решение воли – лишь способность стремиться к чему-либо, но реализовать свои стремления в лучшую сторону человек способен только с помощью благодати. Что такое благодать? Трудно сказать, но очень похоже как раз на мысли человека, способность думать определенным образом, мыслеформы.

– Да, действительно интересно. Как раз то, о чем вы мне только что говорили. Спасибо, почитаю.

– Ведь, если задуматься, что есть время? – продолжал Малахов. – Мы привыкли – прошлое, настоящее, будущее. А по сути? Прошлого нет, оно уже прошло. Где оно? Наша память говорит нам: вроде бы да, когда-то было. Будущего тоже нет, оно еще не наступило. Да и наступит ли? А настоящее? Что есть настоящее? Год? Месяц? День? Час? Миг? Мгновение? Оно стремится к нулю, и, судя по всему, его достигает. Значит, его тоже нет. Будущее сразу же становится прошлым. Что же получается? Время есть и одновременно его не существует. Ни в каком виде. А мы его, тем не менее, вполне успешно измеряем.

– Умеете вы завернуть мозги, Евгений Михайлович! – засмеялся Арсений.

– Так вот, – продолжал профессор, – Козырев считал, что процесс и есть время. Мы можем зафиксировать начало и окончание процесса, ход его и есть ход времени. Когда сидишь на раскаленной плите, то всем телом ощущаешь, как идет время. Он приписывал времени физические свойства и даже сумел их зафиксировать.

– Как это?

– Он показал экспериментально, что волчок, вращающийся по часовой стрелке, весит больше, чем он же, но вращающийся в обратную сторону. Кроме того, он сделал рычажные крутильные весы, необычайно чувствительные. И они фиксировали процессы. В зависимости от типа процесса стрелка отклонялась в ту или иную сторону. Например, процесс растворения сахара в воде. Он считал, что время меняет свою плотность вблизи процессов, и градиент плотности времени заставляет поворачиваться стрелку крутильных весов. Например, таяние снега, испарение жидкости или растворение сахара в воде являются источниками времени, они излучают время. А обратные процессы, наоборот, поглощают. Время противодействует процессам, увеличивающим энтропию[19 - Энтропия – мера беспорядка системы, состоящей из многих элементов], и является защитой природы от тепловой смерти Вселенной. Согласно его теории, звезды есть фабрики по переработке времени в информацию, в меру порядка. Они противостоят второму закону термодинамики, согласно которому мир катится во всеобщий хаос.

– И что, эти опыты подтверждены?

– Многократно и со всей определенностью. Более того, проецируя на циферблат весов луч из телескопа, направленного на далекую звезду, он фиксировал отклонение стрелки. Стрелка отклонялась, даже если закрыть объектив телескопа черным плотным экраном. Но и это еще не все. Мы ведь видим свет от звезды, который шел к нам долгие годы, за это время звезда изменила свое положение на небе. Так вот, наведя телескоп на расчетное текущее положение звезды, весы вновь фиксировали наличие процесса. Хотя в небе ровным счетом ничего не было видно! Что это, если не передача информации со скоростью, превышающей скорость света? Но даже это еще не все! Весы фиксировали активность даже и в том случае, когда телескоп наводился на ту точку пространства, где будет звезда, когда нас достигнет свет от нее, вышедший только что!

– Ну это уже из области фантастики! – не выдержал Арсений.

– То есть все, что я говорил до этого, тебе кажется вполне реальным?

– Ну это хоть какое-то объяснение имеет.

– Имеет какое-то, более-менее очевидное для тебя объяснение. На основании имеющегося у тебя в данный момент опыта. Возможно, если бы ты знал еще что-то, ты не удивился бы и последнему факту. Так или иначе, сейчас результаты исследований твоего однофамильца лежат пока что в загашнике физической науки и ждут своего часа.

Антон вернулся из магазина. Завидев зачарованно беседующих возле мангала с шашлыком, свободной рукой помахал им. В другой его руке находился увесистый пакет. Зайдя в дом, он вскоре вышел оттуда с еще одной стопкой и поспешил присоединиться к мужчинам.

– Вы уже начали? Так не честно! У них там уже все готово, а вы тут что, пьянствуете в одиночестве?

– Да у нас тут тоже все на подходе, не волнуйся, – успокоил его Евгений Михайлович. – Вон, иди, проверь. Возьми нож, надрежь самые толстые куски. Крови нет?

Они налили и выпили еще по рюмочке скотча.

– Кстати, – вспомнил Арсений, – Антон мне говорил, что у вас какие-то новые, интересные исследования?

– Да, кое-что такое присутствует, – загадочно ответил Малахов-старший. – Пока не могу тебе ничего рассказать, уж извини. Но ты же знаешь, если будет хоть малейшая возможность привлечь тебя, я обязательно это сделаю.

Антон подал знак, что шашлык готов, и все трое, схватив и выставив наперевес по несколько шампуров, направились в теплый дом за накрытый стол, где их уже с нетерпением ожидала женская половина семьи.

Глава 6

Вика спешила к общему месту сбора. Близился новый, 1999-й, год, и Арсений с друзьями собирались провести праздники поближе к природе, в одном из подмосковных домов отдыха. Встречаться договорились на автовокзале, с целью экономии времени домой решили не заходить, а, освободившись после работы, сразу же ехать за город.

Прибыв на нужную станцию метро, девушка уверенно направилась к выходу.

– Одну секундочку! – она услышала за собой грубый мужской голос. Обернувшись, увидела милиционера, вид у него был какой-то мятый, неопрятный, лицо заспанное.

– Гражданочка, предъявите документы! – в предвкушении добычи оживился он.

Вика достала паспорт.

– Так, гражданка Украины? Очень хорошо. Не наблюдаю регистрации. Где регистрация, давайте предъявим! – предчувствия не обманули представителя власти.

– Я только недавно приехала и еще не успела…

– А это меня не касается! Давайте билет тогда.

– Я на машине приехала, меня друзья привезли.

– Ну еще бы, как же иначе. Пройдемте, гражданка, со мной.

– Но я опаздываю, меня ждут, мы должны ехать в дом отдыха, – чуть не плача, пыталась оправдаться девушка.

– Следуйте за мной! – повысив голос, настойчиво повторил страж порядка.

Они вышли из вестибюля и по темному, грязно-серому коридору проследовали в помещение, в котором располагался пункт охраны порядка. За старым, обшарпанным столом вальяжно развалился откровенно скучающий лейтенант, который лениво допрашивал пьяненького потрепанного мужичка. В «обезьяннике» – маленьком помещении, отгороженном сплошной металлической решеткой, – дремал еще один «гость» схожего типажа. Сержант, доставивший Вику, вскоре вышел. Вероятно, отправился на охоту за новыми жертвами.

Вика ждала минут пятнадцать, пока личность, совершенно не соответствующая гордому званию офицера, соблаговолила уделить девушке свое драгоценнейшее внимание:

– Ну’c, Виктория Викторовна, значится, нарушаем? – почему-то на старинный манер произнес тот.

– Я ничего не нарушала, я приехала несколько дней назад, на машине, в гости к моим родственникам.

– Вы должны были зарегистрироваться в отделении милиции по месту временного пребывания в течение трех дней с момента приезда.

– Я не знала…

Он помолчал какое-то время.