Комикс про то, чего не было… Часть третья

Нет, они не стыдились очевидной ненормальности Ава. И по-своему любили его. Ведь набил же Михаэль морду придурку, что бросил в Ава гнилое яблоко, притом что тот был на три года старше Михаэля и выше на голову. Просто какой из Ава пират?… Так что мальчишке ничего другого и не оставалось, как выдумывать игры для самого себя. И, соответственно, играть в них в гордом одиночестве. Ничего удивительного, что, когда ему делалось совсем одиноко, к нему стала заглядывать Леонтина. Или когда он начинал болеть.

И всякие другие, кого Ав и не собирался звать, потому как не знал их, случалось, тоже к нему являлись. А вот сверстники никогда не приходили. Мария разве что по ночам… А во что ему было играть со взрослыми? Кстати, любопытная деталь: к Марии после первого же подсмотренного Авом ее недетского сна, когда, проснувшись, он обругал себя ужасно неприличным словом и побежал купаться в ледяной ручей, тоже стала являться ее мать. И вообще, после их первой ночи она стала много чего уметь. Равно как и он. Совпадение? – Да нет. В общем, они молодцы, что не прозевали и не прожили без пользы тот возраст, когда у любого может начаться что-то интересное. Хоть и много по этому поводу потом переживали. Ну и в том еще повезло, что на пути им вовремя подвернулся Иосиф. Короче, удачно сошлось одно с другим. Правильно звезды легли.

Ав, разумеется, уже знал, что ужинать его сегодня никто не позовет. Зачем обманывать себя? Он трижды за вечер умудрился уклониться от объятий того, что больше не пряталось, и понимал, что бесконечно это продолжаться не может.

– А что, если в самом деле?… Пока не так страшно… Сколько же можно?…

Но нет, не решился. Наверное, именно потому, что было не страшно. А вовсе не потому, что появилась надежда. Надежду он как раз первой от себя прогнал, по привычке, потому что она только мешает все делать чисто. То есть ничего не делать. Ведь нужно только шагнуть из себя…

Главное – что? – Не начать спорить. – Правильно!

Просить? – Просить кого? – Вот именно! – Глупость…

Драться? – Верх безрассудства. Тут ведь и правда уже ничего нельзя поделать! И причем неважно – есть у тебя силы на драку или нет. Все дело в том, что, когда ты увидишь Ее лицо, – нечто совершенно для обычного человека новое, – он даже не поймет, до какой степени испугался. И вот, этот невидимый ему страх заставит его смотреть на все совершенно по-другому. Не так, как есть или может быть, а как хочет Она, чтобы он смотрел. Страх отучает трезво соображать. И ты даже не заметишь этого.

– Можно подумать, я сейчас все правильно вижу и трезво соображаю, – пробурчал умирающий Ав. – Я ведь даже не знаю, кто я и где сейчас нахожусь.

Была, впрочем, одна тайна. Его собственный, ужасно важный секрет: Ав понимал, что он сейчас болен, что он уже ранен смертью и потому не может в эту минуту верить в то, что безжалостную гостью можно обмануть. А в этом ведь и таится сила Ее оружия: Она мастерски умеет показать, что все по-настоящему. И что по-другому быть не может. Только так, как хочет Она.

Ав каким-то образом помнил, – и это воспоминание Ей почему-то никогда не приходило в голову у него отобрать, – что прежде ему уже удавалось выскальзывать из Ее невеселых объятий. Вернее, не ему. Потому что каждый раз он честно отдавал Ей то, за чем Она приходила. Ведь такая гостья не может уйти без своей добычи.

– Ну так пусть Она и сейчас возьмет свое. Все, что Ей нужно. Что мне, ветхого тряпья для такой милашки жалко?

Он еще пробовал шутить. А что оставалось? – Ему ли было не знать, что обмануть смерть он сумеет лишь в тот случае, если удастся сохранить хладнокровие. Именно обмануть, избежав драки, а не втравившись в нее. Только неопытный дурачок, почувствовав приближающуюся к нему прохладную бледность, будет надеяться на победу с Ней в открытом столкновении. Собственно говоря, сама мысль с Ней побороться уже является свидетельством его поражения. Вот почему, увидев героические приготовления своей жертвы, Она начинает так радостно ей улыбаться. Сволочь! – Она уже все про нее знает.

Хотелось бы, конечно… Просто так, из любопытства… Но нет – незачем на Нее смотреть. В другой раз. И слушать Ее не нужно. Как будто неизвестно, что Она скажет… А может?… – Нет! Не сегодня. Мария расстроится. Ругаться будет. Гавриилу еще пожалуется. А правда, где все?…

Бороться… Да это просто смешно! Ведь даже самые сильные, такие молодые и горячие… Все как миленькие становились перед Ней на колени. А сильные, кстати, первыми и ломаются. Потому как, впервые повстречав столь необычного врага, не знают, как с ним бороться. Не знают того, что с ним нельзя бороться. В этом Ее секрет. И силы, последние, к слову сказать, разумнее было бы употребить на то, чтобы Ее перехитрить. Вернее, себя. Известно же, что Ее главным оружием является способность отнять веру в то, что и это тоже – сон. Но кто запрещает из Ее сна тихонечко шагнуть в какой-нибудь другой. Не обязательно в свой…