Кристина + Сергей = смерть. Любовь под присмотром КГБ

Когда в декабре 1941 года японские торпедоносцы атаковали американский флот в Пёрл-Харборе и началась война на Тихом океане, Джозеф Кеннеди-младший, старший сын недавнего американского посла в Лондоне, оставил Гарвардскую юридическую школу, чтобы стать военным летчиком и защищать родину.

Джон Кеннеди хотел последовать его примеру. Но не прошел медицинскую комиссию. У него диагностировали язву двенадцатиперстной кишки, колит, воспаление толстой кишки. Постоянные боли в спине означали, что ему не место на военной службе. Но отец по-дружески обратился к адмиралу Алану Кирку, который прежде служил у него в посольстве в Лондоне военно-морским атташе, и флотские кадровики закрыли глаза на заключение комиссии. Удовлетворились справкой, выданной домашним врачом. Джона взяли в военно-морскую разведку.

В Вашингтоне его сестра Кэтлин познакомила брата с двадцативосьмилетней журналисткой Ингой Арвад, красивой блондинкой родом из Дании. Когда она работала в нацистском Берлине, то пустила в ход все свое обаяние и получила интервью у Адольфа Гитлера, а также у второго человека в рейхе Германа Геринга и министра пропаганды Йозефа Геббельса. На Олимпийских играх 1936 года ее сфотографировали вместе с Гитлером.

В Вашингтоне у нее было море поклонников. Но Ингу поразил юный Кеннеди. Она знала толк в мужчинах и разглядела в нем амбиции и таланты, которые он искусно маскировал иронической улыбкой. А его восхитила яркая, умная, опытная женщина, искушенная и европейски изощренная. Обычно его страсть угасала, едва он удовлетворял желание. С ней он не хотел расставаться.

– С тобой мне не надо притворяться и что-то изображать из себя, – признался он Инге Арвад. – Ты меня слишком хорошо чувствуешь.

Роман разрушила война. После нападения японцев на американский флот в Пёрл-Харборе, как это всегда бывает, началась охота на шпионов. Иностранцы попали под подозрение. Пошли разговоры о том, что приехавшая из нацистской Германии Инга Арвад работает на Берлин. Военноморская разведка всерьез проверяла, не использует ли она свою яхту «Южный крест» для того, чтобы заправлять немецкие подводные лодки, которые дежурят у американских берегов. Агенты Федерального бюро расследований, занимавшиеся контрразведкой, прослушивали ее телефонные разговоры.

Под подозрение попал и ее любовник – молодой флотский офицер Джон Кеннеди. Тут уж вмешался его отец. В разговоры о шпионстве Инги он не верил. Но исходил из того, что датская журналистка – в любом случае не пара его сыну. Она старше. Дважды была замужем. Не знает, что такое супружеская верность.

Старший Кеннеди обратился к военно-морскому министру Джеймсу Форрестолу. На следующий день лейтенант Джон Кеннеди получил предписание о переводе из Вашингтона на военно-морскую базу в Чарлстоун, штат Южная Каролина.

А он не желал расставаться с любимой женщиной! Они провели выходные в гостинице, где в номере № 123 Инга зарегистрировалась под чужим именем. За парочкой следили и ФБР, и военно-морская разведка. В гостиничном номере установили подслушивающие устройства. Отвечавший за операцию специальный агент ФБР учился с Кеннеди в Гарварде. Вернувшись домой, он признался жене:

– Знаешь, кого я сегодня подслушивал? Джона Фицджералда Кеннеди!

Джек был по-настоящему влюблен. Возможно, в первый и последний раз в жизни. Но Инга рассталась с ним. Для нее роман с молодым человеком не имел перспективы. Эта история сильно на него подействовала. Больше ни одна женщина не завоюет его сердце. Им будет принадлежать его тело, но не душа. И ни с одной он не будет откровенен.

Инга Арвад не была шпионкой. В марте 1945 года Федеральное бюро расследований прекратило ее дело. В последний раз они с Кеннеди встретились в ноябре 1946 года в Нью-Йорке. Через три месяца она вышла замуж за бывшего актера Тима Маккоя и уехала с ним в штат Аризона. Через шесть месяцев родила сына. Спустя двадцать лет мать призналась ему:

– Я была беременна, когда выходила замуж за Тима Маккоя. И я не знаю, кто твой отец – он или Джон Кеннеди. Действительно не знаю.

Боли в спине заставили Джона Кеннеди лечь в клинику. Ему рекомендовали операцию на позвоночнике. Он отказался и был отправлен на Тихий океан. 29 сентября 1942 года он написал благодарственное письмо другу семьи – драматургу Клэр Бут Люс. Она прислала ему счастливую монетку, принадлежавшую ее матери. Он ответил: «Удача – товар, который нынче пользуется большим спросом». Удача ему понадобится.

Лейтенант Кеннеди получил под командование торпедный катер РТ-109.

Ночью 2 августа 1943 года японский эсминец «Амагири» направлялся на Соломоновы острова, чтобы доставить туда пополнение. В темноте эсминец протаранил американский торпедный катер, практически разрезав его пополам. На другом патрульном катере, увидев, что произошло, решили, что РТ-109 конец и его экипаж пошел ко дну.

Машинное отделение развалилось, топливо разлилось и вспыхнуло. Двое моряков погибли. Нескольких смыло за борт. Командир катера вновь и вновь нырял, чтобы их спасти. Он наглотался разлившегося по поверхности ядовитого топлива, но троих вытащил. Двенадцать часов моряки держались за разрушенный корпус, пока командир не принял решение покинуть катер. Оставшиеся в живых проплыли четыре мили до ближайшего кораллового атолла. Командир катера плыл, зажав в зубах нейлоновый шнур, и тащил за собой плот с тяжело раненным мотористом.

Джозефу Кеннеди сообщили, что его сын пропал без вести. Но он, крепкий орешек, ни слова не сказал жене. Через несколько дней флотское командование пришло к выводу, что экипаж катера точно погиб. Военно-морской священник отслужил панихиду…

На атолле Науро не было пресной воды. Командир катера поплыл к другому островку. Там он обнаружил кокосовые орехи и брошенный транспортный корабль. Нашлись канистры с питьевой водой, аптечка и консервы. Что смог, он прихватил с собой и поплыл назад. И проделывал это несколько раз, чтобы поддержать своих моряков.

9 августа его заметили полинезийцы, ловившие рыбу. Они отвезли на остров, занятый войсками союзников, скорлупу кокосового ореха, на которой командир катера нацарапал: «Науро. Одиннадцать живы. Кеннеди».

Моряки были спасены.

Кеннеди отправили в госпиталь. Его ждала операция на позвоночнике. Почти через год он получил медаль за мужество. В наградном листе лейтенанта Джона Фицджералда Кеннеди записано: «Действовал в соответствии с лучшими флотскими традициями ответственности и заботы о людях».

О подвиге молодого офицера написали в газетах, и Джон Кеннеди стал известен всей стране. 1 марта 1945 года его демобилизовали, признав негодным к несению военной службы вследствие «травмы, полученной во время выполнения боевого задания».

Прием у Громыко

Прием в советском посольстве в Вашингтоне был в полном разгаре. На большом экране демонстрировали советскую военную хронику. Посол Громыко и военный атташе подошли к группе американских военных. Те угощались армянским коньяком.

– Господа, надеюсь, я не заставил вас ждать слишком долго? – осведомился Андрей Андреевич.

– Ожидание было приятным, – ответил старший из гостей, поставив на столик пустой бокал. – Что вы нам скажете, господин посол? Что ответила Москва? Может, ответ таков, что и нет смысла занимать ваше время?

– Господа, – начал Громыко, не обращая внимания на задиристый тон генерала, – нам с военным атташе поручено сообщить вам, что Ставка Верховного Главнокомандования Красной армии откликнулась на вашу просьбу. Верные своему союзническому долгу, части Красной армии начнут наступление через десять часов. Из-за разницы во времени вы здесь будете спать, когда наши бойцы атакуют немцев, чтобы помочь попавшим в беду американским солдатам.

– Господин посол, лучшей новости и представить себе невозможно! – произнес старший из американских генералов.

Советский военный атташе предложил:

– Пройдемте ко мне, господа, и я посвящу вас в детали, чтобы мы могли координировать наши действия.

Старший из американских военных крепко пожал руку Громыко и последовал за военным атташе. Второй поступил так же. Третий, адмирал, задержал руку Громыко в своей:

– Мы благодарны за решение вашего командования начать наступление и помочь нашим частям, попавшим в беду. Мы понимаем, что такое фронтовое братство. Младший сын моих близких друзей сражался на Тихом океане. Его катер японцы пустили ко дну. Но его спасли. Кстати, вы наверняка знаете его отца, Джозефа Кеннеди. Он ваш коллега, служил послом в Лондоне…

К Громыко подошел помощник – Валентин Михайлович Рожков, молодой человек с шапкой вьющихся темно-русых волос:

– Андрей Андреевич, государственный секретарь уходит. Сказать, чтобы в зал принесли еще икры и шампанского?

– Побережем запасы. Не тот случай. Я его провожу.

Государственный секретарь Соединенных Штатов куртуазно поцеловал руку жене советского посла.

– Ваша кухня, как всегда, выше всяких похвал. Но, к сожалению, я должен вернуться к делам. Военное время. Мы обязаны находиться на боевом посту.

Он повернулся к Громыко:

– Не оставляйте ваших гостей.

Посол настоял:

– Я провожу вас. Мы дорожим вашим обществом.

Спускаясь по лестнице, государственный секретарь сказал:

– Я хочу передать вам слова президента Рузвельта. Передайте их в Москву. Красная армия получит все, что вам необходимо. План поставок по ленд-лизу и впредь будет выполняться неукоснительно. Но!..

Он поднял указательный палец.

– Забудьте идею с принятием в Организацию Объединенных Наций, которую мы сейчас создаем, всех ваших республик. Поверьте, это неисполнимо. Нас никто не поймет. Не ставьте под угрозу наше сотрудничество в борьбе с общим врагом. Сейчас, когда мы с двух сторон атакуем Гитлера, зачем ставить заведомо разъединяющие нас вопросы?

Проводив государственного секретаря, Громыко пошел в сторону своей квартиры. Подошел к лифту, но не смог в него сесть. Сотрудники посольства – все в мыле – таскали огромные чемоданы.

– Что тут происходит? – недовольно поинтересовался Громыко.

– Это багаж Андрея Януарьевича, – почтительно произнес человек с двумя чемоданами.

– Где посол? – В коридоре появился первый заместитель наркома иностранных дел Андрей Януарьевич Вышинский, как обычно чем-то недовольный.