Именем Федерации!

– Но что я скажу… тем, которые… скоро прилетят? – пробормотал Оливо, запинаясь от волнения. – С меня же живого шкуру спустят!

– Но если здесь начнется пальба, – мрачно заметил Гемм, – очень сомневаюсь, что вы им вообще сможете что-то сказать.

– Хорошо, опустите оружие! – раздраженно бросил Оливо.

– Как прикажете. – Кхатто разом опустили лучевики и расслабленно вытянулись во весь свой немалый рост.

Гемм, подумав, тоже опустил оружие.

– Монах, ты молодец! – шепотом похвалил Корнелиус и легонько ткнул локтем отца Ансельма.

– Возможно, – сдержанно ответил тот. – Лучше скажи, почему бездействовал ты. Ведь тебе ничего не стоило заставить их квакать или, скажем, парить под потолком.

– Прости, но Сартор просил меня не вмешиваться. К тому же, как видишь, все разрешилось как нельзя лучше и без кваканья с парением.

Отец Ансельм воздел глаза к потолку и что-то забормотал. Корнелиус пожал плечами, и тут в двери вбежали еще двое охранников. Один из них прихрамывал на левую ногу, второй нес в левой руке Фелки, держа его за набедренную повязку. Человечек пытался вырваться, сыпля пустыми угрозами, но кхатто никак на них не реагировал.

– Мы взяли его, господин Оливо! – доложил охранник, застыв на пороге.

– Отпустите, – отмахнулся хозяин дома, доплелся до широкого дивана и устало опустился на него.

– Ты слышал, свинорылая орясина, что тебе сказали? – по новой взялся брыкаться Фелки.

Кхатто, не раздумывая, опустил человечка на пол. Разозленный Фелки попытался пнуть его, но кхатто дернул ногой, и человечек на пузе отъехал к ногам Пурвиса. Тот помог ему подняться.

– Живой?

– Живой, живой, – буркнул Фелки и погрозил кулачком. – У, ушастый!

– Да, я такой! – гордо вскинул голову кхатто.

– Тьфу! Что тут у вас?

– У нас перемирие.

– С кем, с этими? – округлил глаза человечек. – Ладно, не смотри на меня так. Рассказывай, что я тут пропустил…

– Когда они должны прибыть? – спросил Гемм, удобно расположившись в кресле напротив Оливо. Лучевик лежал у него на коленях. Остальные люди и кхатто встали вперемешку кружком.

– Утром, – нехотя сказал Оливо.

– Когда именно?

– Мне не сказали. Потребовали задержать вас до их прибытия.

– Потребовали?

– Вы что, глухой? – вскинулся Оливо.

– Не кричите, – спокойно сказал Гемм. – Вы поняли, о чем я.

– Конечно, понял. Бизнес, черт бы его побрал, – нервно взмахнул руками Оливо. – Думаете, с такими налогами можно что-то отложить на старость?

– Ну, на приличный особняк в престижном районе, я гляжу, вам скопить удалось.

– Удалось, – проворчал Оливо, завозившись на диване.

– Хорошо, оставим это. Как они должны сообщить о себе?

– После посадки они сделают звонок. Мои кхатто должны будут доставить вас на корабль.

– Кто конкретно должен прибыть?

– Откуда я знаю!

– Оливо, кончайте темнить. В ваших же интересах сотрудничать с нами.

– А после он всех здесь положит.

– Ну, Сегнеция – все-таки цивилизованная планета. Я очень сомневаюсь, что ребята Торренца устроят пальбу прямо на летном поле.

– Вы знаете Торренца? – вскинул голову Оливо.

– Уже встречались. И, как видите, еще живы.

– Вот именно – еще! – поднял указательный палец Оливо. – Это жестокий и страшный человек.

– Тем более пора покончить с ним, – кивнул Гемм. – Думаете, после того, как он разберется с нами и Фарро, он дружески пожмет вам руку и уберется восвояси?

Оливо что-то неразборчиво промычал, уперся локтями в колени и уставился в пол.

– Так что вы решили? – не дождавшись ответа, спросил Гемм.

– Не знаю я! Он очень опасный человек.

– Крайне опасный, но не настолько, чтобы справиться с целой планетой.

– Вы предлагаете?.. – выдохнул Оливо.

– Да, я предлагаю обо всем сообщить спецслужбам.

– Вы ненормальный, командир? – Оливо с сомнением вгляделся в непроницаемое лицо Гемма.

– Ты дурак, Оливо, – сказал Фарро. – Тебе не хуже меня известно, кто такой Торренц, и на какие крайности он способен пойти. А после того, как меня едва не укокошили в системе Альбирео… К тому же у Сегнеции к нам не может быть никаких претензий.

– Зато они есть у Федерации, и она непременно потребует нашей выдачи.

– Это еще когда будет, да и будет ли вообще. А сейчас нам угрожает реальная опасность в лице Торренца и его головорезов.