Главная ветвь

Из-за закрытой двери до слуха Бориса донесся шум сливаемой воды в туалете. В полной тишине звонко щелкнул выключатель. Послышалось сбивчивое шлепанье босых ног, и дверь на кухню, чуть слышно скрипнув, приоткрылась. В образовавшийся проем, стукнувшись плечом о дверной косяк, вошла сонная Юлька. Чуть пошатываясь и потирая закрытые глаза, девочка прошла к раковине, нащупала на полке бокал, открыла воду и подставила бокал под струю. Пока набиралась вода, Юлька почесала ногу об ногу и широко зевнула, запрокинув голову назад. Бориса, сидевшего за столом в полной темноте, она не заметила.

Девочка закрыла кран, поднесла к губам бокал и большими, гулкими и какими-то судорожными глотками выпила воду. Затем вытерла губы тыльной стороной ладони, блаженно выдохнула и, поставив бокал на стол, направилась к двери.

И тут краем глаза заметила Бориса.

– Ой! Это вы?! – от неожиданности она замерла на месте, расставив руки. Потом шумно выдохнула, закатив глаза и приложив правую ладонь к груди. – Как вы меня напугали! Сидите тут в темноте.

– Ты чего не спишь? – Борис отвернулся от девочки, поднял бокал и сделал еще пару глотков.

– Я в туалет захотела, – Юлька переминалась с ноги ногу – пол был холодным. – А вы почему встали?

– Мне на работу скоро, а ты иди ложись. Рано еще.

Юлька приблизилась к столу.

– Дядь Борь?

– Что? – не поворачивая головы, спросил Борис, тихонько постукивая пальцами по столу.

– А вы еще придете к нам? – она осторожно, как бы невзначай,  положила свою маленькую узкую ладонь с длинными пальцами на его предплечье.

Борис понял, что она спрашивает совершенно о другом. Но напрямую о таком не спросишь. Ему опять стало грустно. За несколько дней он успел привязаться к этой назойливой приставучей пигалице.

Светлана рассказывала, что у Юльки трудные отношение со сверстниками. Вернее, почти никаких. Юлька считает их заносчивыми оболдуями и непроходимыми бестолочами (не всех, разумеется, но в большинстве), и те отвечают ей тем же.

Сама Юлька далеко не глупая, рассудительная девчонка, и учится неплохо и с удовольствием. Но слишком уж она принципиальная, что ли, часто придирается к мелочам, чего, конечно, никто не любит. Впрочем, Борис во многом согласен с ней в ее оценке современного подрастающего поколения: дети сейчас ничем не интересуются, ничего не хотят делать, слишком многое себе позволяют и многого хотят, но при этом  считают, что у них нет никаких обязанностей, а, тем более, ответственности перед кем или чем-либо.

Юлька нашла себе отдушину. У них дома большая библиотека, и она читает просто запоем. Книги для нее – лучшие друзья. Но вдруг, совершенно случайно, появился Борис: большой, сильный, умный, добрый и заботливый – не то что родной отец…

Борис все это прекрасно понимал, и ему порой было неловко от навешанных на него Юлькой радужных ярлыков. Юлька явно была склонна переоценивать людей, равно как и недооценивать. Черное и белое – только два цвета, и больше никаких оттенков…

– Юль, это не только от меня зависит, понимаешь? – Борис попытался объяснить, стараясь не обидеть девочку и с трудом подбирая нужные слова.

– А от кого?

– Ну, от кого? От твоей мамы, например.

– А вы?

– Что – я? – Борис повернул голову к Юльке и заглянул в ее большие, какие-то грустные глаза. Они влажно поблескивали в сумерках кухни живыми подвижными огоньками.

– Вы сами хотите?

– Понимаешь, не все зависит от того, хотим мы чего-то или нет. Не всегда так получается.

– А я думала… – Юлька опустила голову и надула щеки.

– Что?

– Что вы теперь с нами будете жить… Я ночью видела, что вы с мамой вместе спите. Как папа когда-то… – не поднимая головы, тихо ответила Юлька. – Только почему-то в зале.

– Ты очень любопытная маленькая коза и тебе кто-нибудь когда-нибудь прищемит твой курносый нос, – беззлобно и шутливо сказал Борис.

Он пальцами приподнял Юлькину голову за подбородок и легонько щелкнул девочку по носу.

– Я не специально. Дверь была открыта, – Юлька шмыгнула носом.

– Тем более. Ну, иди спать. Я думаю, все будет хорошо.

Юлька заметно повеселела, тряхнула гривой спутанных волос и убежала, оставив дверь на кухню распахнутой.

Борис допил чай, ополоснул бокал и, взглянув на наручные часы, начал собираться.

В коридоре, стараясь не шуметь, он быстро обулся, накинул пуховик, проверил содержимое карманов – вечно что-нибудь да забудет – и вышел из квартиры, тихонько прикрыв за собой дверь.

Чуть слышно щелкнул замок.

Быстро спустившись по лестнице, Борис вышел на улицу, остановился и полной грудью вдохнул свежий утренний воздух. Налетел порыв ветра, обжигая щеки легким морозцем, забрался под распахнутый пуховик. Борис зябко поежился, запахнул пуховик и, закурив, потопал к машине, хрустя свежим, выпавшим ночью рассыпчатым снегом.

Машина завелась почти сразу. Подмерзший за ночь двигатель натужно и сипло урчал. В машине было студено.

Подышав на руки, Борис залез в правый внутренний карман пуховика, куда еще вчера утром засунул обнаруженные в одном из ящиков стола, в тайнике, два браслета. С возвращением памяти вернулось и понимание этих странных вещей, похожих на стильные браслеты с квадратными камешками: полевой персональный защитник малой мощности «Щит» – как раз те штуки, с помощью которых незнакомец во дворе откинул от себя одного из напавших на него амбалов.

Защитник представлял из себя компактный генератор полей, управляемый биотоками, с возможностью варьирования формы генерируемого поля в широких пределах: от сплошного для поверхностной защиты до кинжального для нападения. Два браслета работали как в паре, так и совершенно независимо друг от друга, и могли развивать усилие в несколько тонн при кинжальной-лучевой конфигурации поля. Настраивался «Щит» индивидуально под каждого человека – посторонний воспользоваться им был просто не в состоянии.

Борис по прошествии стольких лет все еще прекрасно помнил, как им пользоваться, и даже неплохо владел – в усиленный курс самообороны, который ему пришлось пройти перед «командировкой», входило и использование «Щита». А также он отлично помнил, что ему не рекомендовано в целях безопасности появляться где бы то ни было без этих браслетов, но при этом стараться не демонстрировать их возможности никому. Тем более, побочным явлением работы этих браслетов и их главным недостатком являлось свечение (избавиться от него или перевести в невидимый диапазон оказалось непосильной задачей для инженеров), и это могло вызвать повышенный интерес к «Щиту» окружающих, чего следовало по понятным причинам категорически избегать.

Повертев браслеты в руках, Борис нацепил их на запястья. Браслеты мгновенно запустили программу адаптации. Запястье зазудело от микроразрядов – проверялась чувствительность и обратная связь. Спустя секунд пять зеленоватым светом осветились одна за другой несколько ламп. Прибор был готов к работе.

Перегнувшись назад, Борис вытянул руку в сторону щетки, которой он счищал снег, и мысленно представил, как на расстоянии захватывает ее. Браслет на правой руке озарился синим всполохом. Щетка неторопливо поднялась с сиденья и плавно проследовала в раскрытую ладонь Бориса. Тот сжал пальцы, удовлетворенно хмыкнул. Навыки сохранились, но не мешало бы немного попрактиковаться.

Браслет погас.

Выбравшись из машины, Борис принялся широкими взмахами руки счищать с крыши машины снег. Снегу за ночь нанесло сантиметра два. Он был сухой и рыхлый и от каждого взмаха щетки взлетал небольшим облачком и рассыпался хлопьями, уносимыми порывами ветра. Размахивая щеткой, Борис немного согрелся и окончательно стряхнул с себя остатки сна.

Опасность он почувствовал, когда заканчивал счищать снег с капота машины. Именно почувствовал, так как никакой реальной угрозы ни его слух, ни зрение не отмечали. Насторожившись, он медленно опустил щетку и скосил глаза вправо, на край дома.

Оттуда показался человек, бредущий неуверенной походкой, чуть покачиваясь – пьяный и пьяный. Бориса он, казалось, не замечал. А слева приближался другой человек, подобрав воротник куртки одной рукой и пряча в нем лицо, а другую – держа в кармане. Этот шел быстро и целеустремленно, глядя себе под ноги. Второй был дальше первого, но когда до него осталось шагов двадцать, мужчина внезапно выдернул из кармана правую руку с зажатым в нее странным предметом и резко выбросил ее вперед.

Тренированное сознание Бориса сработало раньше, чем он успел осмыслить происходящее. Его тело самопроизвольно сжалось и нырнуло под прикрытие машины. Когда Борис уже перекатывался к багажнику, до него дошло, чем ему грозил нападавший – мощный парализатор, хотя довольно старой по меркам Бориса модели.

Разряд парализатора пришелся по капоту машины. Двигатель икнул и, дернувшись, заглох.

«Неплохо!» – резюмировал Борис, укрываясь за багажником. Разряд такой мощности мог свалить и слона. Большую его часть поглотил и рассеял корпус машины, остальная часть излучения, внеся хаос в работу датчиков, сделала невозможным нормальную работу двигателя.

Нападавший был настроен серьезно.

Активируя защитника в режиме «броня» – поле купольного типа – Борис краем глаза отметил приближение «пьяного». Тот все также брел, ничего не замечая вокруг. До него оставалось шагов сорок – пока далековато. Борис осторожно выглянул из-за машины.