Колыбель

– Приведи лекарей для этих, заодно пусть войдут Вас и Гас – приказала Кельвирея охранявшему двери эльфу, указав на самую большую группу.

– Значит, слушай свои глазки сюда, твое остроухое величество – начал Архахаар, присев на корточки возле тела Антирэля, – Фонтирэль, будь добр, захлопни рот, муха залетит. Я знаю что не положено сидеть на официальных приемах в присутствии Владыки, вот только сейчас не прием, а я немного следователь. Короче, вот эта падаль у них была за главного, что там взбрело в его мозги я сказать не могу, трупы не особо разговорчивы. Ну так вот, он собрал шайку единомышленников, недовольных правящим родом и изменениями в жизни детей Леса. По началу просто собирались и ворчали за рюмкой вина, но потом, когда вы открыто поддержали улирцев, они решили что настало их время. План был прост до безобразия, убрать тебя с супругой и Эллениэль. Антирэль бы сел на трон. Неожиданное приглашение во дворец их всполошило, они испугались, что заговор раскрыт, поэтому решили действовать. Они прекрасно знали, что вооружены будут лишь ваши телохранители, но на всякий случай смазали лезвия ядом.

– Я ничего не знала о заговоре – растерянно произнесла Эллениэль.

– Здесь нет твоей вины, Эль. Ночные тени это разведка, а не тайная стража, вы просто не смотрели внутрь леса.

– Но ты-то узнал.

– Случайно почувствовал гнев Антирэля и еще некоторых на зимней встрече. Я подумал, что им неприятно мое присутствие, но их гнев усилился, когда вошел Ловиэль. После того, как ты рассказала о недовольстве старейшин, мы с Кель решили немного прислушаться к вашим эмоциям. Уловив всплеск гнева и страха, мы вмешались.

– Почему ты разделил заговорщиков? – спросил Ловиэль.

– Те, возле стены, это конченая падаль, они шли добровольно и осознанно, а те, что ближе к центру это просто придурки. Кто-то польстился властью, кто-то не смог отказать родичу.

– Если воин не доволен вождем, он должен вызвать вождя в круг и биться с ним в присутствии других воинов племени один на один – проворчал Тарлак.

– Вас, Гас, убирайте своих магов – произнес Архахаар, – что-то уж больно громко за дверями кричат, того гляди шарахнут кого-нибудь чем-нибудь. Неплохо бы и вон тех убрать, я прямо слышу как их уши крутятся от любопытства.

Вошедшие воины увели невиновных. С ними ушли и лекари. По приказу Ловиэля в зал внесли стулья. Когда все расселись, Ловиэль взял слово:

– Наш закон требует суда над отступниками. Мы проведем суд прямо сейчас. Все слышали слова Архахаара, у меня нет оснований не доверять ему и не доверять магии крылатых. Обвинение выдвинуто и доказано. Кто-нибудь желает сказать слово в защиту или оправдание этих детей Леса? Раз нет, значит я Владыка Леса Ловиэль Отолариннэ, признаю их виновными. Что говорит закон Леса, Фонтирэль?

– Владыка, в наших законах не упоминается измена. Их можно обвинить лишь в тяжком оскорблении правящего рода. Они должны либо принести искупительный дар, либо принять посмертие.

– К гыкаку в зад такие законы – проревел Тарлак. Шерсть на его загривке до сих пор стояла дыбом, что указывало на сильное возбуждение – по нашим законам оскорбленный воин вызывает оскорбившего в круг на поединок.

– Благодарю, Тарлак – произнес Ловиэль, – поскольку наши законы не предусматривают измену, вы ответите только за тяжкое оскорбление. Правящий род отвергает ваши искупительные дары, вы вольны либо немедленно принять посмертие, либо выйти на поединок против одного из членов правящего рода. Честь рода будут защищать брат Тарлак и сестра Эллениэль младшей ветви.

– Даже обидно, – произнес Архахаар, провожая взглядом выносящих последнее тело воинов, – никому не хватило духа умереть стоя.

– А уж мне-то как обидно, – проворчал Тарлак.

– Что нам теперь делать? – спросил Ловиэль.

– Обычно пойманных заговорщиков допрашивают и пытают, пока они не выдадут всех участников заговора – произнес Вас, – но у нас только трупы.

– Я не видел других лиц в сознании заговорщиков, предполагаю, что заговор пресечен на корню – отмахнулся Архахаар.

– Хотелось бы обратить ваше внимание, что своими действиями тень Владыки преступила наш закон – произнес Фонтирэль, – закон требует от оскорбленного воззвать к совести оскорбителя и предложить принести искупительный дар.

– Ты хочешь сказать, что сестра Эллениэль совершила убийство? – спросил Ловиэль.

– Владыка, есть несколько древних прецедентов.

– Моя жена была в своем праве, – бухнул кулаком Тарлак, – она воин племени, я воин племени, твои телохранители и Ночные тени тоже воины. Традиции поединка соблюдены. То, что этот гыкаков выродок не успел достать оружие, это его проблемы.

– Мы применяем законы других разумных только в случае отсутствия законов и традиций Леса по данному вопросу – произнес Фонтирэль, – закон требует немедленного принятия посмертия после провозглашения решения суда.

– В начале, вам придется убить меня – проворчал Тарлак, сжимая кулаки.

– Эллениэль под защитой Цитадели и Академии – буркнул Гас.

– Если с ее головы хотя бы один волос упадет, драконы сожгут лес. У нас тоже есть законы, – ровным тоном произнес Архахаар, а Кельвирея молча положила руку на эфес меча.

– Я в затруднении – произнес Ловиэль, – если не судить сестру, то будут нарушены законы Леса, а если я признаю ее виновной в убийстве, то прольются реки крови.

– Головешки не кровоточат – ухмыльнулся Архахаар.

– Судите ее – высказалась Кельвирея, – тем самым вы исполните закон Леса, но оправдайте.

– Хорошо. Как глава правящего рода и Владыка Леса, я начинаю суд над дочерью младшей ветви правящего рода Эллениэль. Она обвиняется в убийстве главы рода Антирэля. Я нахожу, что будучи законной супругой вождя Тарлака, а значит правительницей племени горных баранов, она пользуется неприкосновенностью. Но вместе с тем, являясь дочерью Леса, она должна нести ответственность за деяния, совершенные на эльфийских землях. Будучи главой Ночных теней, вышеозначенная Эллениэль обязана защищать Лес и его детей. Так же я признаю, что попытка насильственного свержения правящего рода противоречит интересам Леса, находящегося в состоянии войны с Единой империей. Таким образом, я прихожу к выводу, что дочь младшей ветви правящего рода Эллениэль была вынуждена прервать жизненный путь главы рода Антирэля, исполняя свой долг по защите Леса. Суд Владыки признает вышеозначенную Эллениэль невиновной в убийстве. Обвинение снято.

– Благодарю, Владыка – выдохнула Эллениэль, – теперь позволь нам удалиться.

– Еще немного, сестра. Правящий род в долгу перед всеми вами.

– Какие к гыру долги между своими? – отмахнулся Архахаар.

– Ваше великодушие не знает границ.

– Я понимаю, что отвлекла вас от дел – произнесла Эллениэль, когда они покинули дворец Владыки, – но давайте посидим у нас дома, стресс снимем.

– Почему бы и нет – улыбнулась Кельвирея, – шахматы никуда не денутся.

– Конечно, шахматы, растрепанные вы мои – хихикнула эльфийка, – прямо от игровой доски отвлеклись.

– Мы не против, – заявили архимаги.

– Наверное, вы сейчас гадаете, как повлияют произошедшие события на наши планы – начала Эллениэль, разливая гномью отраву, – могу вас заверить, что никакого влияния не будет. Будут дополнены законы Леса, но Лес не откажется от принятых на себя обязательств.

– Хорошо – кивнул Архахаар.

– Хотела спросить насчет вас с Кель. Там, в тронном зале, вы не были похожи на людей, особенно ваши тени.

– Вот такая неполноценная у нас драконья сущность – пожал плечами Архахаар.

– Это было очень страшно – произнесла Эллениэль, выпивая бокал до дна.

– Да ладно, мы же свои! От одного твоего имени правители вздрагивают, а мы вот спокойно сидим за одним столом, культурно злоупотребляем.

– Я вот не пойму, что там этот ушастый выродок дохлого гыкака смердел насчет бабы Ловиэля и пьянства моей бабы? – почесал затылок Тарлак.

– Главы родов часто договариваются о династических браках своих потомков. По такому договору, Ловиэль был должен взять в жены племянницу Антирэля.

– То есть брак заключается по согласию глав родов, а чувства жениха и невесты игнорируются? – уточнила Кельвирея.

– Это так. С другой стороны, наши традиции предусматривают для состоящих в династическом браке некоторые послабления. Для них связь на стороне не является чем-то постыдным, не является ни личным оскорблением, ни оскорблением рода. Так и живут, днем вместе, ночью порознь. Дети, рожденные от такой связи на стороне, являются членами рода, но относятся к младшей ветви. Ловиэль пошел против воли родов, произнеся брачную клятву со своей избранной. Род Ониэль был очень древним, но так уж вышло, что она осталась единственным живым членом рода. Увы, у нас не очень жалуют последних, это отголосок тех времен, когда их считали носителями проклятья, сгубившего род. Даже разделить ложе с последним считается предосудительным, а Ловиэль взял ее в жены. Мало того, теперь она эльфийка правящего рода. Что же до меня, то было время когда я пила, пила очень сильно. Меня даже просили не появляться во дворце. Это было очень давно, и, пожалуйста, давайте не будем об этом.