Русская война: Утерянные и Потаённые

С чем и умрет…

Когда оплёванный, отставленный, много-завинённый, с непредсказуемым характером, пристрастно-несправедливый, но подлинно великий военно-морской деятель, отчаянный капитан «Тамани» в Крымскую войну; водитель каперских эскадр, от которых замирало финансовое сердце Сити в 1860-е годы; великий кораблестроитель 1870 – 80-х адмирал Попов отошёл от дел, он просто замолчал – личность незаурядная, какой ему смысл было под неё играться и устраивать спектакль на безделье, скучно строиться под какого-то Нельсона, если состоялся как Попов!

Но… тогда еще более жуткую картину представляет собой Цусимская драма – не отблеск разложения верхов, с гемофилическими и чахоточными цесаревичами и габсбургски-выраженными признаками вырождения всей династии на портретах В. Серова – прямая копия-оттиск, с «больноголовым государем» на шканцах и по нисходящей до невзрывающихся снарядов и слетающих броневых плит.

Только в больном сознании может возникнуть эта фантасмагория упивающегося мазахизма:

• идти на прорыв и запретить досмотреть шарахнувшийся с курса подозрительный «купец» – оказался японским вспомогательным крейсером-разведчиком «Синоно-Мару», первым известившим противника о появлении русской эскадры и ее курсе в Восточно-Корейский пролив;

• наслаждаясь эйфорией разноголосицы полушарий отказать в атаке:

• сначала старенького крейсера «Идзуми», безнаказанно плетущегося параллельно курсу эскадры (скорость 17 узлов, 10—120 миллиметровых пушек) отрядом Энквиста (6 крейсеров, скорость 20–24, 5 узла, 26—152 мм, 19—120 мм), отправивших бы его на дно в 1/4 часа;

• потом отряд старых японских броненосцев: 2 броненосца береговой обороны, 2 броненосных крейсера (скорость 13–16 узлов, 10 старых 330–254 мм пушек, 15—152 мм, 28—120 мм; фугасные снаряды не пробивают брони русских кораблей) – 1-м броненосным отрядом из 4-х новейших броненосцев (скорость 18,2 узла, 16—305 мм, 48—152 мм пушек; бронебойные снаряды пробивают любую броню); сблизившись на дистанцию прямого выстрела русский броненосец за 10 минут вгонит в корпус своего противника 40 двенадцатидюймовых и 240 шестидюймовых снарядов – на 7 минуте последний японский корабль погрузится в океан;

• и наконец, выскочившего на эскадру в 11 часов отряда легких крейсеров адмирала Девы – 4 крейсера (4 – 203 мм, 15 – 152 мм, 20 – 120 мм, скорость 20 узлов) – отрядом Энквиста, усиленного быстроходным «Ослябей» – 1 броненосец, 6 крейсеров (4 – 254 мм, 37 – 152 мм, 19 – 120 мм), бой, в котором более быстроходные русские крейсера, перехватив пути отхода, прижмут японские корабли под пушки броненосца.

…нет, не все уж так было безупречно на японской стороне и действуй русский флагман по другому, к 13 часам, когда началось сближение основных сил, адмирал Того мог бы уже не досчитать 6—10 единиц и как бы окреп от этих успехов дух русских моряков и желание соревновать…

Но как сказал Наполеон о психически ненормальном фельдмаршале М. Каменском:

– Действия сумасшедшего непостижимы!

Не этим ли объясняется та фантастическая завязка боя в 13.15, которая непереводима в смысл какой-либо идеи уже 95 лет: в момент сближения эскадр пристраивает 1-й броненосный отряд, в рамках своих тактических особенностей резко отличный от всего состава эскадры, и до того следующий отдельной колонной, – в голову общего кильватерного строя, вопреки ориентировкам предшествующих учений вступая в бой не раздельно, а единой колонной.

а) не проще ли предположить, вопреки, как это раздумчиво гадал В. Костенко («На «Орле» в Цусиме») или трубил В. Семенов («Расплата»), что в замыслы русского флотоводца пришла не «опасная идея» нанести удар по концевым кораблям Того, быстро приближавшимся на встречно-параллельном курсе и становившимся на левый траверс русской эскадры – а пробилось воспоминание, что левая кильватерная колонна идет не за флагманом, а за «флагом над гробом», и то надо бы исправить, как и осознание, что поставив адмирала Небогатова в конце колонны, он вообще упразднил всех флагманов боевой линии, кроме себя, и теперь кроме как водить ее «веревочкой» ничего не остается.

б) не этим ли объясняется и непостижимый для того же дельного В. Костенко и способ восполнения маневра: вместо того, чтобы совершить общий поворот «все вдруг на ~ 4 румба влево (~ 45°)», и разогнавшись, соединиться головным к колонне и при необходимости таким же поворотом вправо встать на ее курс, или не задерживаясь, развить атаку на концевые крейсера Того, пропуская колонну за собой, как прикрытие – отдает приказ на «поворот влево последовательно», и протягивает нитку броненосцев перед «Ослябей» на недостаточной скорости, заставив того сбросить обороты и почти остановиться, а наезжающие корабли эскадры уклоняться от столкновений поворотами «влево – вправо», расстроившись елочкой (см. ниже). Ух, как начальство прокатило!

И что происходило в этот момент в голове русского адмирала – а не бурный ли восторг от подобного бурлеска: последний каперанг «его отряда» Юнг на «Орле» – по рожественски Лакированная Егоза – выше «покойного флагмана» Фальгерзама, а тот «беспокойного» Небогатова, идущего в хвосте «за гробом».

В этот момент Хайхатиро Того начинает свой маневр по охвату головы русской колонны, отдав приказ «поворот 16 румбов последовательно», находясь на траверсе «Орла», четвертого в колонне броненосцев 1 отряда, но при этом поставив свои корабли, которые выполняют этот маневр в 32–42 кабельтовых от русской колонны в весьма опасное положение:

– совершая поворот последовательно, он сдваивает свою колонну и на некоторое время утрачивает возможность свободы маневра; его головные корабли оказались зажатыми между идущей к повороту частью своего строя и русской колонной, при этом повернувшие корабли заслоняют русскую эскадру от стрельбы с концевых – в этот момент русские, совершив по-ворот «все-вдруг-влево» 4-мя головными броненосцами, могут быстро подойти к японскому строю на разрушающе близкую дистанцию, где исчезает эффект эскадренной кооперации судов, корабль идет на корабль, ствол на ствол, а среднекалиберные русские бронебойные снаряды начинают входить в корпуса десятками в минуту, и за 4–5 минут, когда русские броненосцы будут «висеть» на японцах в 17–20 кабельтовой дистанции, имея в курсовом огне 2 – 305 мм и 8 – 152 мм орудий, а в бортовом 4 – 305 мм и 6 – 152 мм они вгонят в корпус противника 10–20 двенадцатидюймовых и 90—120 шестидюймовых снарядов, обратив в решето; по отсутствию в японском флоте бронебойных снарядов, все выстрелы его, кроме 12-дюймовых, большой опасности для них не представляют.

– Совершая поворот, японские корабли проходят т. н. «точку перехода», неподвижную к линии русской эскадры, под бортовые продольные залпы 2—4-х ближайших кораблей на пристрелянной позиции – русский огонь в ней становится поистине сокрушающим, т. к. корабли выходя на нормаль а, получают целеуказания от предшествующих и сразу открывают стрельбу на поражение, без пристрелки, низая корпус противника продольными выстрелами, когда снаряды уходят на десятки метров вглубь, круша механизмы и переборки.

Ничего из названного русского адмирала не заинтересовало и с 32 кабельтовых головные русские броненосцы открывают огонь по неприятельскому флагману, идущему по дуге на пересечение курса – сначала очень мощный, лейтенант Ямамото, высунувший руку из башни захлопнуть заглушку сразу лишается всех пальцев; в 1941–1942 годах разгромит американо-английские флоты от Гавайев до Цейлона – но быстро слабеющий, по мере того, как японские корабли становятся «верхней палочной к Т» в маневре перехвата, выходя из зоны поражения кормовых башен русских броненосцев, а потом делаются вообще недоступные огню большей части судов русской колонны, которым головные закрыли цель; и сами раскручивая нарастающе-убийственный огонь по русскому флагману. Считая, что через 25 минут после начала маневра по «Суворову» бил бортовым огнем только 1-й броненосный отряд (в действительности же оба!), т. е.

16 – 305 мм, 1 – 254 мм, 5 – 203 мм, 41 – 152 мм орудия на его курсовые 2 – 305 мм и 8 – 152 мм, можно утверждать, что, имея меньшую общую огневую мощь, своим маневром Того обеспечил себе 9-кратное огневое превосходство и теперь беспощадно его реализовывал.

Ситуацию можно было еще выровнять, поворотом 1-го отряда «все вдруг влево», обрушившись на 2-й броненосный отряд адмирала Камимуры (6 крейсеров) и разорвав строй японской эскадры, на центр дуги которой будет накатываться кильватерная колонна 2-го и 3-го отрядов, образуя линию 8 старых кораблей против 6 новых у Того; или хотя бы спасти 1-й отряд, поворотом «все влево последовательно» и параллельным движением на контр-курсах под конец японской колонны уйти за линию старых кораблей. При этом 2-й отряд, без флагмана, становясь в позицию первого, попадал в отчаянное положение, а головной высокобортный океанский красавец «Ослябя» с облегченной защитой был обречен под неслыханным ливнем японских снарядов, от которых трескались плиты даже могучей «суворовской» четверки.

Не буду гадать, что двигало в этот момент Рожественским, если еще не был ранен – осознание своей вины как поставившего корабли 2-го и 3-го отряда в тяжелое положение без флагмана, или реакция «пахана» и «хозяина улицы», вдруг получившего хлестко, с размаху в «морду» и, заслоняясь, побежавшего в сторону; или то робость потерявшегося капитана 1 ранга Игнациуса, вдруг по ранению адмирала ставшего флагманом эскадры – и это еще одна фантасмагория Цусимы: с русской стороны это был бой «капитанов», по ранению флагмана и выбытию предыдущих головных кораблей последовательно водивших эскадру (Игнациус, Бухвостов, Серебренников, Юнг), под конец старший офицер «Орла» капитан 2 ранга Шведе; а и только ли капитанов? – кто поручится, что в последние минуты «Бородино» вел не обер-офицер, а безвестный лейтенант, на мгновение взлетевший в комфлоты, ведь за час до гибели «Бородино» вел уже старший офицер капитан 2 ранга Макаров, а за полчаса начали искать на нижней палубе хоть какого-нибудь офицера, все остальные были ранены или перебиты – и неведомо, нашли ли, ведь всё это на памяти единственного спасшегося трюмного картирмейстера… Увы, но только флагманский «Суворов» в огне разрывов и пламени пожара начинает отворот вправо, еще более втягивая русскую эскадру вглубь японской дуги и усугубляя свое положение. Японские броненосцы, идя параллельно сворачивающейся русской эскадре, суда которой, заслоняя друг другу цели, могут вести лишь разрозненный огонь по ближайшему противнику; придерживаясь средних дистанций 40–42 кабельтовых, на которых 6-дюймовые бронебойные снаряды русских скорострельных пушек, утрачивая скорость, становятся неэффективны; не смещаясь относительно избранных целей, что позволяет развивать интенсивнейший огонь без смены прицела, на всю техническую скорострельность орудий – громят русских флагманов, «Суворова» под кайзер-флагом и «Ослябю» под брейд-вымпелом, отрядными залпами.

В судьбе «Суворова» этот поворот сыграл и индивидуальную роковую роль: мощная защита броненосцев первой четверки с боков и сверху обеспечила то, что ни на одном из них не были поражены котлы и машины и они сохраняли ход на протяжении всего боя, и даже перевернувшись, продолжали работать винтами – но, принимая выстрелы с кормы-справа, «Суворов» подставил под роковой удар далеко выдвинутое перо руля и лишился управления, т. е. и хода если понимать под последним целенаправленное движение, а не шараханье среди эскадр, когда обезумевшие механизмы прогоняли его то через строй русской эскадры, то заводили в окружение японских судов. Лишившись всех надстроек, мачт, труб, всей артиллерии главного и среднего калибра, поражаемый не только японскими, но и русскими кораблями, которые не узнавали его из-за резко изменившегося облика, он тем не менее оставался на плаву, благодаря героизму трюмных команд, выполнявших все инструкции обеспечения непотопляемости. Если бы на его прикрытие оставили пару эсминцев или крейсер, то сохранив не менее 16, 5 узлов скорости, и реверсируя винтами, он мог под покровом сумерек дойти до ближайшего нейтрального порта в Китае или на Филиппинах – два эсминца, приняв раненого адмирала и штаб эскадры, ушли прочь…

Будь в составе эскадры 2-й флагман, он мог бы, оценив обстановку, поворотом «вправо последовательно» начать осуществлять маневр охвата флагмана японцев, и если не наказать противника, для чего не хватало скорости, то по крайней мере спасти своего ведущего, но такового не оказалось и лишь капитан 1 ранга Фитингоф – «Рваная Ноздря» только что проучив «Идзуми» 12-дюймовым снарядом и отправив его не на дно – на слом, крейсер все-таки дополз до ближайшей базы, но повреждения оказались столь велики, что восстанавливать его не стали, заметил что-то нехорошее с головой колонны и начинает выводить старика «Наварина» из общего строя на спасение «Суворова», и… в этот момент падает, смертельно раненный в живот. «Ослябя», поражаемый продольными выстрелами отряда Камимуры, лег на борт и быстро погружается, командиры сильных «Сысоя» и «Нахимова» в обстановке не разобрались.

В этих условиях единственный адмирал и флагман в колонне Небогатов мог и должен был, присоединив «Сысой», «Нахимов» к своему «Николаю I» и 3-м броненосцам береговой обороны осуществить атаку по хорде навстречу движению японской колонны, вынуждая ее размазать концентрический огонь с головного на всю возникающую линию судов.

Но он – только отличный судоводитель за 3 месяца, приведший 3-ю эскадру на Дальний Восток;

– только отличный флотский начальник, за время похода создавший из моряков экипажи;

– только отличный артиллерийский специалист, участники боя отмечают заметно лучшую стрельбу 3-го отряда;

– только отличный тактик, освоивший и обучивший свои команды ночным переходам с потушенными огнями по секторной лампе, и проведший 3-й отряд ночью с 14-го на 15-е через море, кишащее миноносцами как червями – по выражению одного русского офицера – не только без потерь, без единой атаки!

– он только… и т. т. т.

– Черт побери, есть все, даже гражданское мужество разоблачить на суде мерзость флотского варианта николаевщины, за что получит 10 лет крепости, при общем понимании, что судят человека за безнадежную ситуацию рока.

– Он только не офицер, ищущий кровавого вкуса победы и утаивающий таковой от врага!

14-го днем он не переступил воли Рожественского, и не принял на себя командования эскадрой. Если в начале боя его пассивность можно отчасти оправдать, что с концевых русской кильватерной колонны, растянувшейся на 50 кабельтовых при видимости временами в 40–45 зачастую события в голове колонны были вообще неразличимы, то к 15 часам, уже идя 4-м, в отсутствии обоих флагманов «Суворова» и «Осляби» он также не пытается взять ход событий в свои руки – признательные японцы «Николай I» не очень беспокоят…

14 ночью он не переступит буквы приказа флагмана и не по-вернет с Норда на Зюйд, спасая эскадру от разгрома.

– Он только не боец!

15-го его подчиненный, полугражданский великан В. Н. Миклухо-Маклай, ни минуты не поколебавшись, в таких же условиях безнадежности, принял бой, рвался к малейшему сближению, бросал проклятые недолетающие снаряды, и влепил-таки 200-килограммовый «посошок» в «Ивате».

15-го Небогатов сдался.

Мне его не жалко!

…А все-таки, что бы случилось, если Небогатов сделал этот отворот с «гробового курса» «вправо последовательно»?

– Его тактико-технические возможности невелики: 13,5 узлов отрядной скорости; 45-кабельтовая досягаемость старых 35-калиберных пушек «Николая I» и 55-кабельтовая «береговых адмиралов», но отдай он приказ «Наварину» и «Нахимову» стать замыкающими, наличие концевого броненосца и крейсера в линии неполноценных «береговиков» (– но при этом очень неплохо стреляющих своим старослужащим составом! – ) придаст ей солидную весомость. Учитывая начало отворота Фитингофом, можно не сомневаться, что сменивший его старший офицер, находящийся под впечатлением маневра своего начальника, выполнит подтверждающий то приказ «ближайшего адмирала» неукоснительно в условиях, когда его собственный уже покоится на дне – «Нахимов» последует за мателотом…

– Х. Того не может так сразу решиться на уводящий от перехвата разворот, полностью разрушающий его блестящую атаку, в лучшем случае перенацеливающую её с новеньких «цесаревичей» на исторические раритеты, и будет медлить, тянуть до крайности; тем более что угрозу русского маневра он увидит поздно: при видимости 45–50 кабельтовых, увлеченный боем вправо, он заметит опасное, но внешне несерьезное препятствие – какие-то коробчёнки водоизмещением 4 тыс. тонн, размерами же меньше легких крейсеров, чуть высовывающиеся из воды! – на своем курсе уже в зоне досягаемости русского залпа, при этом предустановлено-фатального, на убийственно-продольные выстрелы во всю длину судна. Можно утверждать, что японский флотоводец вынужден будет принимать решение не «До», а «В Момент» падения снарядов на палубы, и тут уже арифметика: за 2 минуты осознания, распоряжения и исполнения маневра поворота 6 русских броненосцев и квази-броненосцев выпустят 6 12-дюймовых, 33 10-дюймовых, 6 9-дюймовых, 18 8-дюймовых, 78 6-дюймовых снарядов; а всего 138 выстрелов.

В начале боя, когда нахальные японские легкие крейсера подлетели к русской колонне на 42–45 кабельтовых, 3-й отряд «шугнул» их залпом 10-дюймовок; при этом участник боя В. Костенко отметил, что залп лег очень хорошо и только большое рассеивание снарядов расстрелянными пушками 3-го отряда, положившими залп поперек корпусов узких крейсеров, спасло их от катастрофы – теперь же выстрелы лягут на «впечатанную» продольную цель.

Считая обычными для таких условий 25–33 % попаданий (в английском флоте на призовой стрельбе добивались 68 % по значительно меньшей цели), можно полагать, что «Миказа» за 120 секунд получит 2 12-дюймовых, 8—11 10-дюймовых, 1–2 9-дюймовых, 5–6 8-дюймовых и 22–26 6-дюймовых снарядов; а всего 40–45, при этом преимущественно в нос, т. е. разрушения будут все далее проникать вглубь корабля – снаряд открывать дорогу снаряду, не размазываясь по отдельным плитам корпуса, а умножая разрушения, возводя их в геометрические степени, когда уже и 6-дюймовые гранаты будут влетать за разбитую тяжелую броню, как-то случилось с «Ослябей», потопленным исключительно 6 и 8-дюймовыми фугасными снарядами, на других кораблях бессильными даже против 76-мм брони.

– Но и отворот «Миказы» влево-последовательно, сохраняющий возможность продолжения избиения 1-го русского отряда идущими к повороту кораблями японской колонны, не снимает губительности русского маневра – в положение «Миказы» будут последовательно попадать остальные броненосцы японского строя, получая, считая скорострельность 8, 9 и 10-дюймового орудия 1 выстрел в 40 сек, а старого 12-дюймового 1 выстрел в 4 минуты 0,5 попаданий 12-дюймового снаряда, от 3 до 7 10-дюймовых, 4–6 8—9-дюймовых, 10–12 6-дюймовых, в совокупности 17–25 и все это на нос, башню, командирскую рубку. Кстати, в бою реализуется удивительное преимущество старых броненосцев с гидравлической системой наводки орудий – в отличие от новейших с электроприводом они могут стрелять порознь пушками башен, на них это действительно «двух-орудийная конструкция», а не «двух-ствольная пушка» новых кораблей, допускающая только залповый огонь, в противном случае происходит разворот башни… Поэтому 6 старых 12-дюймовок «Николая» и «Наварина» могут поклевывать противника 1 выстрелом в 30 секунд, а не тянуть 2-х орудийную 80-секундную канитель; при том, что старые снаряды, не «модернизированные» новыми умниками невской водичкой – взрываются нормально.

– Угроза охвата 3-го отряда «справа» легко парируется по-воротом на встречно-параллельный противоход; это движение примет особенно губительный вид, если русский командующий одновременно перестроит строй своих кораблей «пеленгом вправо» и на скорости смещения 26–28 узлов будет единым целеуказанием вышибать нестойкие японские броненосные крейсера, замыкающие колонну Того, для которых уже 1–2 попадания 10–12 дюймового калибра становится предельно опасно – здесь же накрытие 17-ю с вероятностью получить до 6 в корпус, сразу превратившись в выпотрошенное железо. 3-й отряд, единственный в эскадре, к этому роду действий был готов, как по сплаванности экипажей, так и по проведенным в 3-х месячном походе учениям в «эскадренной стрельбе».

…Поэтому только мгновенная решимость отказаться от атаки, реализуемая в «безоглядном» отскоке поворотом «все вдруг-вправо» единственно и охранит японского командующего от крупных неприятностей, в том числе и той, что первый русский залп ляжет на рубку и мостик флагмана, где он его и встретит… – Этой решимости скорее всего не будет: в процессе боя Хайхатиро Того демонстрировал повышенную увлеченность собственными идеями и как следствие, неполное отслеживание действий противной стороны, и маневр на противоход, осуществленный Бухвостовым в 14 часов оказался для него неожиданным, результатом чего явилась утрата контроля над курсом русской эскадры более чем на 2 часа; теперь те же 1–2 часа, но с приостановкой расстрела русских броненосцев 1-го отряда: им же, чтобы выжить, не хватило 30 минут…

Да, рыба пахнет с головы – но догнивает до хвоста!

* * *

Дальнейшие события больше всего напоминают метания кобры, в голову которой вцепилась мангуста. Пользуясь превосходством в скорости (15–16 узлов эскадренная против русских 11 узлов) и неоднократно увеличивая ее раздельным маневрированием броненосцев (18 узлов), и крейсеров (20 узлов), японцы раз за разом охватывали голову русской кильватерной колонны, уничтожая последовательно заступающих флагманов сосредоточенным огнем 6—12 кораблей одновременно – русские идя за очередным ведущим, обращающимся во флагмана «де-факто» пытались вырваться внезапными разворотами, но не разделял колонны, т. е. не используя полной индивидуальной мощи кораблей, а уравнивая новейшие броненосцы едва ли не с «Николаем I» постройки 1886 года (скорость 14,5 узлов), и выбивались один за другим, демонстрируя мощность конструкций судов и мужество экипажей.