Объятого пространства след —
долгий поцелуй,
и слишком странный смех —
чучела глаз над душой…
Все виданное – отпрянуто,
неизменное – в груди,
ярких платьев убожество —
словно смерть позади…
2008 г.
«Жажда жалит…»
Жажда жалит,
цвет – иссох.
Треск напрягся,
жар – в комок.
Бумеранг втесался в тесноту,
разнося клочками немоту.
Испуганной формы взгляд —
улитки скрытой глаз.
Передел – безвестный,
беспредел – отвесный.
Тихих обещаний всплеск —
в суровых складках Суеты.
Соль обид – тропинки Сути.
Сердцевина – на морщинистом раздоре…
2002 г.
«Красные огни…»
Красные огни
на дне хрупкого стекла,
заслоняющего от воя сирен…
Рот переполнен гадкой жижей,
которую выплюнуть
в раз, навсегда!
И спазмы – ветки чужих мнений,
не удержат крик…
Лужи.
Огромные лужи —
обрывки снов,
сочащиеся раны
вечного бдения,
вечного устремления
на небеса,
но любовь моя —
якорь на земле родной!
Зловоние дня
не заполнит ниши сердца:
запаслась количеством бумаги,
запах хвои в волосах…
2013 г.
«Разговор…»
Разговор
в темноте,
свет —
напротив в окне.
Сморщенная судьба
пытается разгладить
пласты боли.
Искренность
в форме обвинений —
только хаоса больше…
Верхушки в холодном инее —
остального не видать…
Чувство такое,
цель такая…
2004 г.
«Крошится пеплом…»
Крошится пеплом
тень весеннего раздора,
туманным сплавом
всплывает нагота.
Безудержная дрожь признания!
К истоме слов – чрез хаос…
К истоме слов —
чрез беспричинность хаоса…