Эргономика

6. Как возник термин «эргономика»?

7. Какие существуют основные концепции, школы и направления современной эргономики?

8. Как трактуется категория деятельности в эргономике?

9. Что лежит в основе эргономического анализа деятельности?

10. Какие научные дисциплины вовлекаются в эргономические исследования?

11. Каким образом проходил процесс формирования эргономики как самостоятельной научной дисциплины?

12. Какие авторы рассматривали вопросы методологического содержания эргономики?

13. По каким параметрам определяется место эргономики в системе наук?

14. Как формулировалось определение эргономики в процессе ее становления и развития?

15. Что является предметом и объектом эргономики как науки?

16. Какова основная цель эргономики?

17. Почему проблема «человек-машина» является центральной проблемой научно-технической революции?

18. Что представляет собой система «человек-машина-среда»?

19. Как графически можно представить систему «человек-машина-среда»?

20. Что является мерой организации системы «человек-машина-среда»?

21. Как определяется безошибочность действий человека в системе «человек-машина-среда»?

22. Какие основные понятия и определения используются в эргономике?

2. Человек как элемент системы «человек-машина-среда»

2.1. Принципы построения системы «человек-машина-среда»

Принципы построения системы «человек-машина-среда» сложились в результате научных исследований и философского осмысления последовательно развивающихся отношений человека и техники.

Не вызывает сомнения, что ведущим фактором нашего времени является техника, основанная на науке. Для оптимистической веры в прогресс в конце XIX в. техника имела значение последнего, эффективного орудия, способствующего триумфальному шествию Разума и Добра. Однако по мере ее развития все более усиливалось внимание к человеческому измерению прогресса. С бурным ростом техносферы и применением новой информационной технологии на уровне массового сознания получают распространение пессимистические оценки возможностей научно-технического решения проблем техногенного общества. Представления о неограниченной автоматизации труда как главном критерии эффективности деятельности изменились в связи с констатацией ряда негативных воздействий на человека разнообразных технических нововведений.

Противоречивость научно-технического прогресса состоит в том, что наряду с огромными положительными результатами он несет в себе и определенные отрицательные социальные последствия. Техника в широком смысле не является абсолютным благом (техническое действие никогда не может быть «чистым» в достижении поставленной цели). Она всегда имеет негативные побочные эффекты. История технической цивилизации показывает, что рациональное планирование техники, если оно оторвано от гуманистических целей и ценностей, способно порождать иррациональные последствия, иметь разрушающее воздействие на человеческое бытие. Отсюда – боязнь утраты гуманистических идеалов и нравственных нормативов в современном обществе, опасение, что человек в конце концов превратится лишь в придаток машины.

Современный философский анализ техники направлен на обоснование социально-гуманитарной оценки технического прогресса. Немецкий философ Мартин Хайдеггер (1889–1976) считал технику движущей силой новоевропейской истории, но видел в ней и величайшую опасность для человека. Философ рассматривал технику как новый и всемирно-исторический радикальный способ отношения к бытию и предполагал, что опасность техники заключается не в уничтожении человека, а в преобразовании его сущности. М. Хайдеггер отдавал себе отчет в универсальном характере научно-технического прогресса, пронизывающем все сферы современной жизни и культуры, и был далек от мысли «оградить от воздействия техники те или иные массивы жизненного мира». Он стремился искать объяснение феномену техники не в противопоставлении его культуре, а исторически, в единстве их истоков. Техника – это становление «высших» возможностей бытия посредством людей. Хайдеггер характеризует технику как ценность особого рода, причем не утилитарную, а вселенского масштаба, которую по значению можно сопоставить с ценностью истины, так как техника по Хайдеггеру – это важнейший способ (наряду с другими) выявления внутренних, глубинных свойств самого бытия. Техника как «обнаружение» выявляет то, что до поры до времени скрыто в бытии: ее развертывание есть в некотором роде выполнение людьми «обязательств» перед жизнью, поскольку высшие возможности бытия могут быть полностью реализованы лишь посредством человеческой деятельности. Он показал, что вторжения техники многообразны и в отдаленной перспективе даже трудно предсказуемы. Технологическая предопределенность едва ли не фатальна для человека в том смысле, что содержат в себе некую непререкаемую заданность мышления, поведения, сознания. Опасность существует там, где человек бездумно приводит в движение технику либо беспомощно восстает против нее, не ищет способа проникнуть в ее сущность.

В концепции одного из основателей экзистенциализма Карла Ясперса (1883–1969) содержатся важные в мировоззренческом отношении представления о сущности техники и об усиливающейся технизации окружающей среды. Он считал: «техника направлена на то, чтобы в ходе преобразования трудовой деятельности человека преобразовать и самого человека. Человек уже не может освободиться от воздействия созданной им техники. И совершенно очевидно, что в технике заключены не только бесконечные возможности, но и безграничные опасности».

Философский анализ эпохи под углом зрения духовных приобретений и потерь, связанный с утверждением технической цивилизации, у представителей Франкфуртской школы (М. Хоркхаймер, Т. Адорно, Э. Фромм, Г. Маркузе и др.) выливается в констатацию конфликта между традиционными для европейской культуры представлениями о человеке как о творческом субъекте с сугубо личностным способом реализации любых видов деятельности и осознанием глубокой, неявной, повсеместной детерминированности всех сфер жизни и деятельности современного человека опосредующими универсальными связями научно-технического прогресса.

Многие западные философы видят резервы гуманизации техники в развертывании самого технического прогресса. Так, например американский социолог и публицист-футуролог Алвин Тоффлер (г.р. 1928) рассматривает изменения в общественной жизни как прямой рефлекс развития новой технологической базы. Он считает, что техника, породив массу противоречий и социальных коллизий, призвана их устранить, раскрывая свой потенциал. Именно в технике он видит импульс социальных преобразований и культурных нововведений.

Изменение техники есть функция от эволюции общественно-экономической структуры, а сам термин «техника» имеет широкий мировоззренческий смысл – под ним подразумеваются не только механизмы и машины, но и рациональность определенного типа.

На рубеже XXI в. изменилось содержание производства. Если раньше под производством подразумевали главным образом производство товаров, т. е. сугубо экономический процесс, в котором человек выступал как «часть частичной машины» (К. Маркс, Ф. Энгельс. Полное собрание сочинений. Т.23, с. 433–434), как средство производства товаров, то теперь человек выдвигается на первое место, утверждается доминантность гуманистического подхода к производству, в котором отношения развития талантов и способностей, а следовательно, и развитие социальных и интеллектуальных технологий должны первенствовать, иметь приоритетное значение по сравнению с утилитарными технологиями.

Известно, что источником развития предметов и процессов, сопровождающих их, являются внутренние противоречия элементов, из которых они состоят. Прогресс техники происходит именно потому, что между человеком и техникой складываются отношения единства противоположностей. Противоположность делает их взаимодействие особенно чувствительным и динамичным. Всякое изменение одного какого-либо элемента системы в какой-то мере нарушает единство, требуя соответствующего изменения другого элемента. Когда человек работает с объектом в системе, в которую сам включен, то насильственное и грубое переделывание объекта может вызвать катастрофические изменения для самого человека, так как, трансформируя объект, он изменяет свои собственные функции. В этом случае неизбежны определенные ограничения его деятельности, ориентированные на выбор только таких возможных сценариев изменения мира, в которых обеспечивается стратегия выживания. Эти ограничения основываются не только на объективных знаниях, но и на определенных нравственных ценностях, понимании приоритета добра, красоты и человеческой жизни.

Идея «человека в машине» материализуется, приобретает форму объективной реальности, существующей вне и независимо от сознания людей. Машина как орудие труда человека развивается «по своим» законам, присущим ей и отличным от законов развития человека. Противоречие человек-машина носит непарный, неполярный характер, так как оно образовано из сторон, имеющих различную сущность и развивающихся по различным законам. Поэтому в развитии каждого технического средства возникают не две, а множество самых разнообразных возможностей.

Можно выделить несколько основных принципов организации системы «человек-машина-среда».

Принцип антропоцентризма (от греч. anthropos – человек) выражает приоритетную роль человека в системе «человек-машина-среда». В соответствии с этим принципом сначала в системе проектируется человеческая деятельность, определяются его основные функции и лишь после этого разрабатываются технические средства для ее осуществления.

Ранее антропоцентризм рассматривался в рамках инженерной психологии (установлен Б. Ф. Ломовым). Объектом исследования эргономики объявлялась вся система «человек-машина-среда», но человек рассматривался ее главным элементом. Как аналог понятия «антропоцентризм» иногда применялось понятие «принцип гуманизации труда», подчеркивающий то, что человек играет ведущую, творческую роль в процессе труда.

Усложнение техники привело к резкому росту ее стоимости и значимости в системе «человек-машина-среда». Соответственно «цена» ошибки человека при управлении сложными объектами и процессами тоже возросла.

Сегодня лидирующая роль человека подвергается ревизии, поскольку из-за чрезмерной передачи человеку управляющих функций тот зачастую с ними не справляется. За последние десятилетия более 80 % техногенных происшествий случилось по вине человека (так называемый человеческий фактор). Серьезная авария на атомной электростанции в Чернобыле в 1986 г. произошла потому, что операторы не были обучены всем вариантам анализа информации при управлении энергоблоком и вместо того, чтобы остановить ядерную реакцию, «разогнали» реактор. Известно выражение академика В.И. Легасова, ученого с мировым именем в области ядерной и плазменной технологий, энергосберегающей технологии и водородной энергетики, члена правительственной комиссии по расследованию причин и по ликвидации аварии на ЧАЭС: «Я за уважительное отношение к эргономике. Чернобыль учит этому».

По статистике Межгосударственного авиационного комитета, который занимается расследованием всех авиакатастроф на территории стран СНГ за последние пять лет, 70 % происшествий также связаны с человеческим фактором. В данном случае под человеческим фактором подразумевают ошибку специалиста с последующим возложением на него вины и ответственности.

Примеры

1. Столкновение российского самолета ТУ-154 с самолетом США в 2002 г. над Боденским озером. Диспетчер, заменяющий отсутствующего сотрудника, не справился с объемом информации и дал пилоту самолета неправильный приказ. Тот, несмотря на то, что автоматическая аппаратура на его рабочем месте предлагала другие действия, выполнил его. После этой аварии в инструкцию было введено правило – в случае противоречия команд диспетчера и системы TCAS подчиняться компьютерным командам.

2. Авария самолета А-320 в Адлере в 2001 г. Пилот в темноте перепутал положение верх-низ на «авиагоризонте» и резко опустил нос самолета.

3. Авария в Перми. Сентябрь 2008 г. Иностранный прибор «Авиагоризонт» показывает наклон самолета в продольной и поперечной плоскостях. Российский прибор того же назначения имеет обратную индикацию – пилот в нем видит качающийся силуэт самолета на фоне неподвижного горизонта. В приборах применены различные способы кодирования информации. В спокойном полете, когда положение машины близко к горизонтальной плоскости, экипаж хорошо поймет любую индикацию. Когда машина входит в экстремальный режим с большими углами тангажа и крена, непривычный качающийся горизонт может сбить неопытного летчика с толку: правый крен ему покажется левым, а набор высоты – снижением. Так и произошло с пилотом Боинга-737 – самолета, принадлежащего российским авиалиниям.

После аварии в России была приостановлена эксплуатация этих самолетов до полного обучения пилотов работе с новым прибором.

Под вопросом оказался приоритет действий человека, т. е. появились сомнения в непогрешимости действий человека, что вело к отходу от принципа антропоцентризма.

Принцип функционального подхода иногда формулируют как «принцип равнокомпонентного подхода», подчеркивая таким образом равенство ответственности человека и машины в системе «человек-машина-среда». В функционировании любой системы (в том числе в системе «человек-машина-среда») главной задачей является выполнение поставленной перед ней цели, которая достигается путем оптимизации деятельности системы и ее элементов, а также с помощью наиболее эффективного использования возможностей человека. Деятельность человека здесь предстает лишь в качестве системоорганизующего фактора. Человек является элементом в системе «человек-машина-среда», а это значит, что не все должно быть подчинено удобству человека-оператора. Удобство – лишь частный случай эффективного труда. Человеку должно быть комфортно находиться в системе в той степени, в которой это необходимо для выполнения ее функции.

Примеры функциональности организации человеко-машинных систем:

• место клиента на междугородней телефонной станции не позволяет вести долгие переговоры, так как выполнение основной цели системы – получение высокой прибыли достигается не за счет длительности переговоров одного клиента, а за счет их быстрой сменяемости;

• место водителя не должно быть слишком удобным, комфортным и провоцировать сон.

Принцип равенства критериев. Согласно этому принципу сравнительная деятельность человека и машины в системе «человек-машина-среда» должна оцениваться с помощью одних и тех же показателей, а именно надежности, быстроте действия и др. Данный принцип применяется на начальных этапах построения систем – этапах распределения функций между человеком и машиной, что позволяет сделать такое распределение оптимальным. Применение принципа равенства критериев не исключает на дальнейших этапах построения системы «человек-машина-среда» использование специфичных для человека или машины характеристик.

Принцип непрерывности формирования системы «человек-машина-среда» заключается в том, что на всех стадиях жизненного цикла изделий – разработки, производства, эксплуатации и утилизации – производится эргономическое обеспечение. Сейчас эти стадии рассматриваются более широко – как период времени от начала проектирования изделия до завершения, включающий взаимосвязанные стадии – проектирование, производство, хранение, монтаж, наладку, эксплуатацию, в том числе модернизацию, ремонт, техническое и сервисное обслуживание, начало и завершение утилизации.

В зависимости от выполняемой функции система «человек-машина-среда» в каждом конкретном случае может использовать тот или иной принцип организации. Необходимый качественный уровень, который должна приобрести система в процессе ее проектирования и разработки, задают эргономические требования. Эргономические требования в данном случае определяются как требования к изделию, обусловленные свойствами человека и устанавливаемые с целью оптимизации его деятельности. Воплощенные в технике, эргономические требования становятся ее свойствами и показателями.

2.2. Эргономические требования. Структура и номенклатура требований по эргономике