Исцели меня. Невозможное

– Это лишнее… – тихо сказал я и обратил внимание на удивительное украшение. На каждом пальце золотое кольцо с янтарным камнем, от колец по длинной ладони спускаются золотые цепи, переплетаются в единый узел и расходятся к браслету за запястье. Девушка, увидев, что я увлечен ее украшением, резко выдернула руку и отступила на шаг.

– Тебе нужна помощь, – скромно, но настойчиво произнесла она.

– Мне нужно домой и забыть как сон этот чертов день, – сквозь зубы прорычал я. Она бросила на меня недовольный взгляд.

– Кирилл, ну зачем? Зачем…

Услышав свое имя, я снова вздрогнул. Вроде все в курсе, кто я, а сам я нахожусь в полном неведении.

– Затем, что мне это надо, – перебил я ее, – затем, что мне плевать на ваш Орден, можете пытать меня, убить меня, но я не жалею о том, что я сделал. Я посвятил свою книгу друзьям.

– И тем самым стал угрозой для нашего братства, – грубо произнесла она, ревностно защищая интересы своего общества.

– Слушай… уйди, а? – небрежно бросил я, показывая на дверь. – Мне уже доходчиво объяснили, в чем я виновен, не надо мне еще раз говорить об этом.

– Я могу оказать тебе помощь, – мягко сказал она, видя, как я осторожно опираюсь на больную ногу. Меня передернуло гневом, потому что терпеть не могу, когда меня жалеют, тем более девчонка.

– Уйди!!! – громко рявкнул я, она вздрогнула и пулей вылетела из комнаты. От грубого поступка меня мимолетно кольнуло чувство вины. Неожиданно для меня девушка мне понравилась.

Я посмотрел на поднос. В синей тарелке мутно-коричневая жижа, рядом два кусочка хлеба. Видимо, эта гадость съедобная. В граненом стакане красно-розовая жидкость. Желудок рефлекторно отозвался, ведь я бог знает когда ел. Я опять подумал о сигаретах. Взяв поднос, одним движением стряхнул содержимое в корзину рядом с унитазом. Поднос швырнул на пол, он скользнул по кафелю и воткнулся в стену.

Выхожу в белую комнату, отодвигаю стол от окна и неуклюже забираюсь на подоконник. Всматриваюсь в темноту на улице. Впрочем, там не так уж темно, уличные фонари хорошо освещают периметр. Я на втором этаже трехэтажного каменного здания, судя по большому количеству окон и длине стен с каждой стороны, здание огромное. Двор засыпан непроходимыми сугробами, за протяженной трехметровой кирпичной стеной начинается красивый хвойный лес. Каждые пять метров на заборе размещены серые коробочки, похоже, видеокамеры.

– Черт… – шальные мысли завертелись в голове, я окинул взглядом комнату.

Из твердого и острого только железная спинка кровати. Я с энтузиазмом опрокинул кровать, снял дугообразную спинку с петель. Ногтями собрал пластик, выполняющего роль смягчителя ножки, пальцами провел по острому круглому краю трубки. Конечно, это не железо, скорее сплав металла и пластика, но, как известно, и соломинка может стать спасением для утопающего. Залезаю обратно на подоконник и острым концом трубки начинаю монотонно ударять в стекло. Удары короткие, но твердые, чтобы не издавать излишнего шума и не привлекать внимания, но стекло даже не поцарапалось. Я учащаю и усиливаю удары, в надежде, что дело сдвинется, но увы.

– Скоты, – прошипел с досады я, прижимаясь лбом к холодному стеклу. С ненавистью посмотрев на белоснежную тюрьму, в которой я успел навести излишний хаос, ухожу в изумрудные апартаменты.

Упираясь спиной об прохладную стену, скатываюсь на пол. Ногу непрерывно тукает горячей болью, я чувствую тяжелую усталость. Бросив взгляд в сторону, увидел белую клавишу выключателя.

– Ненавижу, – буркнул себе по нос и ладонью хлопнул по клавише, оставаясь в полной темноте.

Глава 2

Открываю глаза. Светло. Тоненькие лучики света просачиваются сквозь жалюзи маленького окна, которого я вчера не заметил, и отражаются в изумрудном кафеле, создавая таинственное волшебное мерцание вокруг. Хм… наконец-то я встречаю день с самого утра.

Упираясь ладонями в пол, я попытался встать и тут же сел. Нога невыносимо болит. Ломота разрывает голеностопный сустав и частым туканьем поднимается болевой ниточкой по икроножной мышце до самого колена. Щиколотка заплыла отеком так, что не видно сустава. Бордовые пятна, сочетаясь с фиолетовой синью, спускаются от щиколотки по ступне к мизинцу. При попытке пошевелить пальцами раздался хруст, и острая боль останавливает меня.

«Влип я. С такой ногой все мои попытки к бегству обречены на провал», – подумал я, расслабленно прижавшись к стене. Дотронуться до своей больной ноги я так и не смог.

Повернув голову, в щели приоткрытой двери я встретился с взглядом вчерашней незнакомки. Она осторожно смотрела на меня, держа поднос в руках и не решаясь войти. Раздражение и беспомощность выдавили на моем лице ироничную улыбку, и, протянув руку, я захлопнул дверь. Послышался звон разбивающейся посуды, от неожиданности я подскочил, сам того не понимая как. Моментальная злость на самого себя передернула скулы, я сжал кулаки. За дверью послышался бряканье осколками и тихий плач.

«Это всего лишь девушка. Что на тебя нашло?» – ругаю себя я и заношу ладонь над ручкой двери. «Это не просто девушка, она часть Ордена, выполняет его приказы и ко мне пришла не по доброте душевной…»

Я отдернул ладонь и прижался к двери, чтобы не упасть. Стоять на одной ноге очень неудобно. В душе бушуют противоречивые чувства, противостояние Ордену, осознание скорой смерти и появление ее, такой нежной и необычной. Прижимаясь ближе к двери, я пытался услышать ее. Догадаться, где она и что делает, но внутри меня поднимается упрямство.

– Не приходи больше, – спокойно сказал я и в ответ услышал тишину, – пусть лучше хриплый придет и усмирит мой гнев, так и передай своему начальству.

Резкое чувство усталости обрушилось на меня, словно только что до меня дошло, что все это РЕАЛЬНО. Я в Ордене, который должен меня убить как свидетеля, но почему-то мучает. Лучше умереть быстрой смертью, чем страдать в муках и неведении. Прижимаясь к двери, я мечтаю о скорой смерти. Вдруг всем телом почувствовал от холодной деревянной двери теплое веяние. Легкое покалывание и движение воздуха, словно до моей груди коснулось что-то живое. Очнувшись от мрачных дум, я сразу понял, что там за дверью не просто девушка, а одаренный человек. Вот почему она сразу запала в душу и напомнила Настю.

– Убирайся, – стукнул я кулаком в дверь, и сверхъестественное явление прекратилось.

– Глупец, – коротко буркнула она.

Тихие удаляющиеся шаги и глухой хлопок двери, она ушла. Я согласен с ней, я – глупец. Совсем недавно, наслаждаясь свободой, я не ценил своего счастья, а сейчас я пленник чужих правил и законов. Устав стоять на одной ноге, я медленно опустился на пол. Вытягивая ногу, замираю в одной безболезненной позе. Неожиданно перед глазами возник образ заплаканной девушки. Кто его знает, может, это делает ее дар, а может, моя совесть, но сердце тут же дрогнуло сочувствием.

«Все же я гад», – усмехаясь, утвердительно сказал я сам себе.

Закрыв глаза ладонью, я погрузился в размышления о своем неоднозначном поступке, и совесть все больше и больше поедала меня, жалея прекрасное создание. Усталость отяжелила тело, легкий озноб прошел сквозь меня, я повалился на бок. Отстраненные думы погрузили меня в дремоту.

Проснулся я от слабых толчков. Передо мной сидит девушка, ее зеленое платье почти сливается с изумрудным кафелем, и только бросаются в глаза белые лампасы на рукавах, которые хорошо сочетаются с широким белым поясом на талии. Не скрывая любопытства, она внимательно смотрит на меня. Я пытаюсь ровно сесть, как в момент заболевания гриппом, ощущая слабость и непослушность в теле.

– Опять ты, – начал я, сдерживая дрожь от озноба, – просил же не приходить.

– Ты не справишься с Леонидом, он слишком силен. А ты отказываешься от еды, значит…

– Слаб, – перебил я ее назидательный тон.

– Глуп, – фыркнула она и откуда-то из-за спины кинула мне на колени боксерские перчатки. – Хочешь драться? Дерись со мной, – гордо подняв голову, произнесла она.

– Я не буду этого делать, – усмехнулся я и швырнул перчатки к стене, – ты девчонка.

– Тогда смирись с моим присутствием и не смей меня больше прогонять, – с напором и злостью прошипела она. – Если это удовлетворит твою мстительность, можешь избить меня так же, как избили тебя…

Я открыл рот и онемел. Ее слова стрелой вошли вглубь меня, и я понял, что все мои выходки адресованы не тому человеку. Она всего лишь посыльный, милый посредник между мной и главой Ордена.

Оценив мое молчание, она встала и быстро вышла из комнаты. Я почесал затылок, поймав себя на мысли, что она мне очень нравится. Девушка вернулась с подносом в руках и села на пол около моей вытянутой больной ноги. На подносе лежали скомканные белые тряпки, бинты и стоял пузатый фарфоровый сосуд с крышечкой сверху.

– Ты сопротивлялся? – спросила она, озабоченно рассматривая мою ступню.

– А разве со мной хотели говорить? – с иронией ответил я. В этот момент она коснулась пальцами лодыжки, и я нервно сжался, ожидая боли, но подушечки ее пальцев мягко ходят по коже, оставляя лишь короткие вспышки покалывающей терпимой боли.

– Так не должно было быть, – мягко произнесла она и бережно подняла ногу, укладывая себе на колени. Я втянул воздух, подавляя внезапный болевой приступ. Она подняла на меня задумчивый взгляд, я через силу улыбнулся, стараясь не показывать, что мне стало очень больно.

– Скорее всего, трещина, отек слишком большой, прощупывается плохо, но сустав на месте, – произнесла она, размышляя. Ее пальцы по-прежнему оставались на моей ноге.

– Как ты определила? – удивился я. – Без рентгена?

– Я умею. Просто поверь.

«Действительно, это так просто – увидеть трещину сквозь кожу», – с иронией подумал я.

После короткой паузы я понял, что нескромно засмотрелся, и больше всего притягивает магический свет ее янтарных глаз. Да и она, словно очнувшись от забвения, быстро опустила взгляд на мою ногу.

«Интересно, что у этой девчонки на уме?» – подумал я, сдерживая улыбку.

– Кирилл, потерпи, сейчас будет очень больно, – сказала она, убирая крышку с пузатого сосуда.