Осторожно! Ведьма Мухоморкина выходит на охоту

Ну и пошла. Что еще оставалось делать? С трудом сдерживала злость. Потому как Зверополк уже должен был объявиться и скрутить вора. Вместо этого, он засел где-то в кустах и ни звуком не дает мне понять, что рядом. Вот и верь после этого мужчинам.

– Вот тут… – кивнула на часть забора, с левой стороны от дома. – Тут он пролезал.

– В смысле? – не сразу понял меня… вор. А кто бы это еще мог быть.

– Воришка ваш местный тут пролезал. Калиткой, балбесу, воспользоваться было не дано. Вот и полез. Штаны порвал. Да ладно бы только их, так еще и нижние порты испортил.

– Кхе… – крякнул старик. – Ты, девка, совсем что ли?

Не думала, что так быстро получится вывести его из себя. А я ведь всего лишь сказала, что он штаны в столь неловкой ситуации порвал.

Если я хотела довести вора, то у меня это получилось. Смотрел он на меня, мягко говоря, недоброжелательно. Того и гляди, воткнет мне нож в спину.

– Но как быть, если я правду говорю? – продолжала говорить спокойно и наивно хлопать глазами. Ежики лысые, где этот Зверополк ходит… В каких кустах заплутал? – Что вижу, о том и говорю. Ни кали лжи.

– Вот как, – пробормотал старик и сверкнул недобрым взглядом. Ничего другого от него ждать уже не приходилось. – Ну что ж… Заходи, красавица, в дом. Да посмотри и там. Вдруг еще что увидишь.

Не дура я, чтобы порог этой избушки переступать. Пусть сам туда заходит, если хочет.

– Только после тебя, хозяин, – проговорила, опуская взгляд и изучая траву под ногами. Пожухлая. Значит, и в самом деле дом не добрый. Леший дает знак, что тут опасно находиться. И лучше бежать, что есть силы. Однако, не имею я права сейчас трусить. – Боюсь, что переступив порог первой, ваши беды на себя возьму.

– Да неужели? – хмыкнул старик. – Боишься, что и у тебя что украдут?

Жизнь, например. А чего бы и нет.

– Прошу, дедушка, – сама указала рукой в сторону калитки. – Проходите. Не имею я права такого: в ваши владения первой входить.

Старик таки дошел до калитки и отворил ее. Скрипела она ужасно. От громкого звука у меня даже волосы на голове зашевелились. Словно нежить какая из-под земли выбраться собиралась.

Я шла следом. Смотрела на старика и готовилась к тому, что на меня в любое мгновение могут напасть. Не верила я, что меня в живых оставят. Скорее прикопают на заднем дворе. А все потому, что нечего было всякие глупости болтать. Но если бы я их не болтала, то не дошла бы до избушки, в которой решил остановиться вор. Непонятно лишь, чего он меня тогда раньше не ограбил. Впрочем, кроме платка, у меня и брать-то было нечего.

Все произошло так быстро, что я и глазом моргнуть не успела. Старик резко обернулся, стукнул клюкой, на которую опирался, о землю. Пробормотал что-то себе под нос. Потом стукнул еще раз, но уже о первую ступеньку крыльца. Та скрипнула и пошла трещинами.

Старик оскалился и посмотрел на меня, словно упырь на добычу. Такого быстрого преображения я не ожидала. Попятилась, увеличивая расстояние между нами. Вор не двигался. Смотрел только страшно. И будто чего-то выжидал.

Вдалеке завыли собаки. Ветер усилился и тоже стал издавать похожие звуки. Сразу заиграл моими волосами, спутывая. Несмотря на это, я и не думала убрать их с лица. Руки уже сплетали защитное колдовство. А в мыслях я уже огревала Зверополка скалкой по голове. Чего он все выжидает? Неужели не боится, что меня могут убить?

Чего это я, в самом деле. Конечно же, ему все равно.

Дверь избушки медленно открылась, и из темноты, что окутывала все внутри, показалось худое лицо девчушки. Она посмотрела на меня белыми глазами, улыбнулась обескровленными губами. А потом заговорила:

– Что же ты, Варламир, не приглашаешь гостью в дом. У меня уже все готово.

– Не идет, Макуша, – хмыкнул старик. – Упрямится.

– Так скрути ее, – проговорила девчушка, полностью показывая себя во всей красе. Встала на крыльце, позади Варламира и улыбнулась. Если я думала, что улыбка старика жуткая, то ошибалась. Есть и пострашнее. – Сил мало. Нужно впитать в себя новую. Без нее помощи от меня не жди.

– Зайди в дом. Я все решу.

Он шагнул ко мне, все так же улыбаясь. А я снова попятилась. Рукой сделала плавное движение в сторону, очерчивая сбоку от себя полукруг. Защита, пусть и слабая, все-таки защита. Хотя бы будет удерживать какое-то время.

– Упрямая, да, – согласилась с Варламиром Макуша. – Но вкусная. Тащи ее, быстрее.

Девчушка отвернулась и снова пошла в дом. Точнее, попыталась войти. Потому как стукнулась головой о невидимую преграду.

– Что такое? – пробормотала Макуша, потирая лоб. – Ты кого сюда привел, болван?!

Кого, кого… Не ведьму, но колдунью. А я, между прочим, в Высшей школе ворожбы далеко не на последнем месте была. Училась прилежно. Пусть и сил внутренних во мне не так чтобы много было. Что не могла сделать при помощи колдовской силы, легко меняла силой природы. Варила отвары, растирала в ступке ингредиенты для настоев и много чего еще.

– Шарлатанку пришлую, – стал оправдываться старик, крепче сжимая клюку. – Но ничего… И на такую хитрую лису капкан найдется.

– Меня может взять в свой плен только капкан на медведя, – огрызнулась я и создала новое колдовство.

Призвала мелкую живность, что в траве прячется и мысленно приказала им нападать на моего обидчика. Пусть искусают его как следует.

– Ведьма! – завопила Макуша. – Я изничтожу тебя!

– Многие пытались, – сказала и пожала плечами. Дескать, ничего удивительного в ее желании не было. – Сто четвертой будешь.

Ну иди сто сорок четвертой. Я перестала записывать после сотни.

– Мерзавка! – а вот это завизжал старик, подпрыгивая на одной ноге. – Что ты наделала?!

Сказала бы, да лень.

– Ну что, ведьма, позабавилась? – а это спросили уже за моей спиной.

Голос, само собой, я уже узнала. Узнала бы его и из тысячи.

– Долго ты, Зверополк, собирался, – запричитала, качая головой. – Все самой делать приходится.

Произнеся свои последние слова, я снова отошла, но теперь не назад, а в сторону. Показывая тем самым воришкам и, кажется, любителям поживиться чужой силой, кто перед ними сейчас стоит.

– Все вовремя, – проговорил богатырь, бросая на меня недовольный взгляд. – Вяжем их, братцы!

Варламир и Макуша бросились в дом. Старик бросил свою клюку на землю, прямо под ноги богатырей. Палка тут же превратилась в жирную черную змею, с красными светящимися глазами. Ползучая гадина зашипела, попыталась укусить пробегающего мимо молодца, но тут Зверополк успел раньше. Взмахнул мечом всего раз и уже отсек голову змее. Красные глаза потухли, а тело, обезглавленное, забилось, словно обезумев. Но в нем уже не было жизни.

– Отойди, девчонка! – крикнул один из богатырей, пробегая мимо.

Но ведь я была бы не я, если бы трусливо спряталась в ближайших кустах. Поэтому убегать никуда не торопилась. Пошла за богатырями, которые уже вбежали в дом. В котором сейчас происходило что-то странное. Избушка будто дрожала. Слышался звон, стук и ругательства. Причем, ругались не только богатыри, но и вор со своей помощницей. Последняя верещала с такой силой, что казалось, ее там уже заживо четвертуют. Но витязи Гвидона не стали бы опускаться до такого. Проще сразу убить. Что они и делали, когда оказывались на поле боя. Наслышана о богатырской доблести и смелости.

Ступеньки все так же скрипели под ногами. Дверь была открыта, но входить внутрь я не спешила. Остановилась на пороге, отошла в сторону и стала высматривать в темноте знакомые фигуры богатырей.

Вот, честно, лучше бы я туда свой нос не совала. Потому как застала момент, когда Зверополк снова отсекает голову. Только уже не змее, а девчонке, которая, как оказалось, вообще не была человеком. Единственное, что после нее осталось – это пятно болотной жижи на полу. Мавка… Давненько я с ними не сталкивалась. А уж вдали от болота – ни разу. Это что же получается, Варламир призвал ее? И какую цену заплатил за столь необычного союзника? Чем платил мавке каждый раз, когда их общее дело в очередной раз заканчивалось удачей? Позволял подпитываться силой украденных вещей? Ведь на них точно остается след хозяина.

– Не убивайте! – закричал Варламир, выставляя перед собой руки. – Я сдаюсь!

Конечно, сдаешься. Ведь ты остался совсем один. Помощница твоя вернулась на болото в виде малька. И теперь будет бултыхаться там, пока снова не умрет, когда придет ее время. А ты сделаешь все, лишь бы твоя плешивая шкура не пострадала.