Но сознавала, смирив гордыню -
Не хватит манны на всех в пустыне.
В бреду ей мнилось, что те истоки
В краях забытых, лесах далёких.
И путь обратный лежал пред нею -
Усталой, жалкой – судьбы длиннее.
Но поплелась, в пыль сбивая даты,
В места, покинутые когда-то.
И добрела, и явилось чудо -
Родник из света, из ниоткуда.
В пустынных дебрях, в глуши полночной
Из знойных бликов звенел источник.
И, очарованная светозарно[32 - Светозарный – сияющий, сверкающий; наполненный радостью.],
Душа прильнула к струе янтарной:
Прощалась с жаждой навек, без срока -
Да захлебнулась стальным потоком!
Глотая, билась в смертельном танце -
Вкусившим магмы – не оторваться!
Но в такт агонии злой прозревала:
Нектаром было – металлом стало.
Травка
А нам всё равно…
Л. Дербенёв.
Греется в лучах чужая слава,
Все слепые шествуют в канаву,
Невзначай находится управа
После долгих поисков в стогу.
Во дворе нам травки иль отравы,
Мне налево – ты навеки правый.
Кто казнён – у палача в долгу.
Псов прогнать с крыльца и гнать пургу
Про крыльцо златое и барана
У ворот, про немца из тумана,
Соль на ранах – всё идёт по плану -
Про яйцо со сломанной иглой,
Что в стогу потеряна охраной.
Зайцы травку косят на поляне
И кричат "осанна!" иль "долой!" -
Небо кроет матом всех и мглой.
В контр страйке всем достались роли,
И раскручен бренд о божьей воле.
Кто-то о чужом спасенье молит,
А могила прячется в снегу.
И соломка не спасает боле.
Сатана сбирает души в поле,
Я свою роняю на бегу…
Всё – о травке больше ни гугу.
Чёрная месса
(из поэмы «Средневековье»)
В стылых чертогах за струпьями дыма