Диссонанс

Диссонанс
Лили Харрис

Это история из тех, что подслушаны у жизни. История любящих родителей, история дружбы двух сестер. Это история первой любви юноши и первой любви девушки.

Она о тех, кто непохож. И о тех, кто очень хочет быть похожим. Она о принятии правды. И она о правде.

И наконец это история о предательстве. О диссонансе, разбившем иллюзии подростковых мечтаний.

***

В основе сюжета лежит реальная история.

Роман закончен, планируется трилогия.

Лейквуд – плод фантазии автора, имеющий реальный прототип. Все ведомства и органы управления выдуманы.

Лили Харрис

Диссонанс

Глава 1

«Сначала они тебя не замечают, потом смеются над тобой, затем борются с тобой. А потом ты побеждаешь».

Махатма Ганди

Пронзительный школьный звонок заполнил просторный холл, возвещая о конце занятий, и воздух завибрировал от громких голосов вывалившейся из кабинетов сине-голубой массы строгих костюмов и скромных платьев. Сидевшая на подоконнике девушка в выцветших спортивных брюках и чёрной футболке едва ли обратила на них внимание, погруженная в чтение лежавшего у неё на колене "Отступника[1]". Короткий рукав открывал тонкие руки с острыми локтями, непослушные вихры сухих иссиня-черных волос падали на высокий гладкий лоб густой нечесаной челкой и торчали из полукружий падавшей на спину длинной косы; нога свободно свисала с подоконника, едва не задевая миниатюрные пальмы возле окна. С шумным вздохом студентка перевернула страницу и подтянула колено ближе к груди.

– Почему ты не зашла на урок, Ирэн? – подошла к ней стройная девушка в аккуратно выглаженном нежно-голубом школьном платье с заплетенными в тугую длинную косу темно-русыми волосами.

Ирэн вскинула голову, поджала губы, хмурясь, окинула взором классический рукав ее платья, завышенную талию и расклешенную юбку длиной до середины икры.

– Показная скромность… как, впрочем, и всё в этой школе, – пробормотала она в ответ на свои мысли и внимательно взглянула на подошедшую. – Мистер Оливер задержал, а потом и желания входить не было, Гвенни, – со вздохом ответила девушка, возвращаясь к книге.

– Тебе нужно объяснить всё профессору Уолтерс, – поправив лямку рюкзака, заметила Гвен.

– Да ну её, – отмахнулась Ирэн.

– Она тебя поругает, – начала было Гвен, но её тихий примирительный голос потонул в полном довольства:

– Ну, как тебе первый прогул, Бёртон? Смотри, это вызывает привыкание… А тебе прогулы не к лицу.

Холл наполнился издевательским смехом однокурсников, быстро оборвавшимся, потому что девушка не обратила внимания ни на него, ни на издевку.

– Ирэн, – настойчиво повторила Гвен, взяв её за руку.

Ирэн медленно подняла голову и вновь внимательно посмотрела на нежное лицо своей младшей сестры. Застенчивая, молчаливая и ласковая, Гвен была её полной противоположностью, скрытым твердым характером и умением принять неизменно правильное решение отличаясь от вспыльчивой, шумной и веселой натуры Ирэн, скрывавшей мягкое сердце и ранимую душу.

– Ты расстроишься, да, если я не пойду? – недовольно спросила Ирэн.

– Ну, пожалуйста, – улыбнулась сестра.

– Совести у тебя нет, ты в курсе? – соскакивая с подоконника, заметила Ирэн, всучила сестре книгу и решительно зашагала к двери, ведшей в кабинет английской литературы.

Коренастая блондинка с широким лицом, покрытым сплошной плёнкой замаскированных макияжем прыщей, плюхнулась на синее кожаное кресло у стены и швырнула ранец на стоявший рядом диван с громким:

– По ходу, нашу примерную ждёт выволочка… Профессор Уолтерс ох как не любит прогульщиков…

– Перестань, Дори, у неё уважительная причина, – мягко промолвила Гвен, листая "Отступника" и невольно качая головой.

Из резкого голоса Доры исчез сарказм, отчего слова прозвучали, будто оправдание: никто не мог грубо разговаривать с Гвен, это было равносильно тому, чтобы смять едва распустившийся цветок мака:

– Да брось, Гвен. Она могла хотя бы в конце урока зайти, а не сидеть тут.

Гвен не стала спорить и прислонилась к подоконнику, не слушая беседы однокурсников, расположившихся для отдыха на удобных сиденьях, и окидывая взглядом залитую солнечным светом округлую комнату. На молочном полотне стен висели натюрморты и пейзажи студентов, расписание секций и кружков скрывали голубой фон доски объявлений, сочная зелень плетистых растений в многочисленных кашпо и островок высоких фикусов и гибискусов посреди холла радовали взор, золотые таблички венчали ореховые двери, ведущие в аудитории.

Поглощенные обсуждением последнего экзамена однокурсники не сразу заметили бесшумно вышедшую из кабинета Ирэн, которая невозмутимо направилась к подоконнику и лишь пожала плечами в ответ на вопрос в светлых серо-зелёных глазах Гвен:

– Ничего нового… Дай, мне одна страница осталась. Ты в библиотеку?

– Да, мисс Тайлер просила заглянуть, – протягивая книгу, отозвалась сестра.

– Эй, Бёртон, – послышался голос восседавшей на подлокотнике кресла смуглой брюнетки, школьное платье которой повторяло каждый изгиб её тела, – тебе не сказали написать объяснительную? Её ты тоже в семьсот слов напишешь, или для тебя особо установили разумные пределы? – закончила она под дружный смех студентов.

Не отреагировавшая на едкие слова Ирэн удобнее расположилась на подоконнике и широко раскрыла огромное окно.

– Осторожнее, упадёшь же, – тихо проговорила Гвен, в тревоге наблюдая за откинувшейся на раму сестрой, листавшей книгу.

– Тут всего восемь футов, – фыркнула Ирэн, – даже покалечиться ещё надо постараться.

– Последнее время ты просто невыносима, ты в курсе? – проворчала Гвен.

Сестра отвлеклась от рассказа и хмуро оглядела её.

– Прости, – виновато улыбнулась она через секунду.

– Ладно уже… Я пойду. Когда придёшь?

– Минут через десять.

– Покеда, – Гвен бодро зашагала в сторону библиотеки.

– Ты Ирэн Бёртон, да? – отвлек девушку робкий вопрос спустя несколько минут.

– Что ещё? – рявкнула Ирэн и смутилась при виде полноватого ученика среднего звена, нервно сжимавшего в руках стопку тетрадных листков. – Ой, извини… Ты чего-то хотел?

– Я просто… Ну-у… Ты могла бы посмотреть? – протягивая ей тонкую кипу, выпалил школьник. – Мне сказали, что ты пишешь хорошие эссе…

– Неправильно подобран эпитет, – просматривая исписанные бисерным почерком листы, рассеянно откликнулась Ирэн. – Я пишу не хорошие, а шикарные эссе.